ИСТОРИЯ МНОГОТРУДНОГО ПРАВЛЕНИЯ ТИБЕРИЯ КЛАВДИЯ ЦЕЗАРЯ, ИМПЕРАТОРА РИМЛЯН (родившегося в 10 г. до н.э. и умершего в 54 г. н. э.), ИЗЛОЖЕННАЯ ИМ САМИМ. А ТАКЖЕ ИСТОРИЯ ЕГО СМЕРТИ ОТ РУКИ ПЕЧАЛЬНО ИЗВЕСТНОЙ АГРИППИНЫ (МАТЕРИ ИМПЕРАТОРА НЕРОНА) И ПОСЛЕДОВАВШЕГО ЗАТЕМ ОБОЖЕСТВЛЕНИЯ, ИЗЛОЖЕННАЯ ДРУГИМИ ЛЮДЬМИ.
Содержание:
ОТ АВТОРА 1
ГЛАВА I 1
ИСТОРИЯ ИРОДА АГРИППЫ 2
ГЛАВА II 5
ГЛАВА III 8
ГЛАВА IV 11
ГЛАВА V 15
ГЛАВА VI 20
ГЛАВА VII 24
СУДЕБНЫЙ И ПРАВОВОЙ ИНСТИТУТ, 24
И КРАСНОРЕЧИВЫМ ОРАТОРОМ И ЮРИСТОМ 24
ГРАЖДАНИНОМ РИМА И АФИН 24
ГЛАВА VIII 28
ГЛАВА IX 32
ГЛАВА Х 35
ГЛАВА XI 37
ГЛАВА XII 40
ГЛАВА XIII 43
ОБЪЯВЛЕНИЕ ЛУЦИЯ ЭМИЛИЯ РЕКТА 44
ГЛАВА XIV 47
ГЛАВА XV 53
ГЛАВА XVI 56
ГЛАВА XVII 60
ГЛАВА XVIII 63
ГЛАВА XIX 66
ГЛАВА XX 69
ГЛАВА XXI 71
ГЛАВА XXII 75
ГЛАВА XXIII 79
ГЛАВА XXIV 83
ГЛАВА XXV 86
ГЛАВА XXVI 90
ГЛАВА XXVII 93
ДВА ДОКУМЕНТА, ИЛЛЮСТРИРУЮЩИЕ 97
А ТАКЖЕ ЕГО ЭПИСТОЛЯРНЫЙ И ОРАТОРСКИЙ СТИЛЬ 97
касающийся некоторых тирольских племен 97
Сохранившиеся отрывки из речи Клавдия сенату с предложением предоставить римское гражданство французам Аутунского района 97
ГЛАВА XXVIII 98
ГЛАВА XXIX 100
ГЛАВА XXX 104
ГЛАВА XXXI 107
ГЛАВА XXXII 111
ТРИ ОПИСАНИЯ СМЕРТИ КЛАВДИЯ 112
[М. Л. Гаспаров. Перевод, 1964.] 112
II. ТАЦИТ. АННАЛЫ. КНИГА 12 112
III. КАССИЙ ДИОН. РИМСКАЯ ИСТОРИЯ. КНИГА LXI 113
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 113
Роберт Грейвз
Божественный Клавдий и его жена Мессалина
ИСТОРИЯ МНОГОТРУДНОГО ПРАВЛЕНИЯ ТИБЕРИЯ КЛАВДИЯ ЦЕЗАРЯ, ИМПЕРАТОРА РИМЛЯН (родившегося в 10 г. до н.э. и умершего в 54 г. н. э.), ИЗЛОЖЕННАЯ ИМ САМИМ. А ТАКЖЕ ИСТОРИЯ ЕГО СМЕРТИ ОТ РУКИ ПЕЧАЛЬНО ИЗВЕСТНОЙ АГРИППИНЫ (МАТЕРИ ИМПЕРАТОРА НЕРОНА) И ПОСЛЕДОВАВШЕГО ЗАТЕМ ОБОЖЕСТВЛЕНИЯ, ИЗЛОЖЕННАЯ ДРУГИМИ ЛЮДЬМИ.
ОТ АВТОРА
Слово "золотой" употребляется здесь в значении общепринятой денежной единицы и соответствует латинскому aureus, монете, равной ста сестерциям или двадцати пяти денариям (серебряная монета); это приблизительно то же, что английский фунт стерлингов или пять американских долларов. Римская миля на тридцать шагов короче английской. Даты на полях для удобства даны в современном летосчислении; по греческому летосчислению, используемому Клавдием, отсчет годов начинается от первой Олимпиады, которая происходила в 776 году до н. э. Из тех же соображений приводятся общепринятые сейчас географические названия; отсюда – Франция вместо Трансальпийской Галлии, так как Франция занимает приблизительно ту же территорию, а назвать такие города, как Ним, Булонь и Лион на современный лад, – их классические названия не будут узнаны широким читателем, – помещая их в Трансальпийскую Галлию, или, как ее именовали греки, Галатию, будет непоследовательно с моей стороны. (Греческие географические термины могут только запутать; так, Германия называлась у них "Страна кельтов".) Подобным образом в книге использовались наиболее привычные формы имен собственных – "Ливий" для Titus Livius, "Цимбелин" для Сunobelinus, "Марк Антоний" для Marcus Antonius. Клавдий пишет по-гречески, как подобало ученому историку тех дней, чем объясняется подробное толкование латинских шуток и перевод отрывка из Энния, который он приводит в оригинале.
Некоторые критики, говоря о книге "Я, Клавдий", предшествовавшей "Божественному Клавдию", высказывали мнение, будто, работая над ней, я почерпнул нужные мне сведения только в "Анналах" Тацита и "Жизни двенадцати цезарей" Светония, сплавив их вместе, а все остальное – плод моего "мощного воображения". Это не так: не было так тогда, не так и сейчас. В число античных авторов, к помощи которых я прибег при создании "Божественного Клавдия", входят Тацит, Кассий Дион, Светоний, Плиний, Варрон, Валерий Максим, Орозий, Фронтин, Страбон, Цезарь, Колумелла, Плутарх, Иосиф Флавий, Диодор Сицилийский, Фотий, Ксифилин, Зонара, Сенека, Петроний, Ювенал, Филон, Цельс, авторы "Деяний апостолов", апокрифические евангелия Никодима и Святого Иакова и дошедшие до наших дней письма и речи самого Клавдия. В книге почти нет событий, не подкрепленных историческими источниками того или иного рода, и, надеюсь, все они достаточно правдоподобны. У каждого персонажа есть прототип. Труднее всего было писать главы, посвященные разгрому Клавдием Каратака – слишком уж скудны упоминания об этом у современных ему авторов. Чтобы дать достаточно достоверную картину друидизма – религии древних кельтов, – мне пришлось восполнить немногие сведения об этом культе, пришедшие из античного мира, заимствованиями из археологических трудов, древних саг и отчетов о мегалитической культуре на Новых Гебридах, где дольмены и менгиры все еще используются во время культовых церемоний. Особенно осмотрителен я был, говоря о раннем христианстве, опасаясь стать автором очередных злостных вымыслов, но прежние я обойти вниманием не мог, тем более что сам Клавдий не очень-то был расположен к новой церкви и получал большую часть сведений о ближневосточных религиозных делах от своего старого школьного товарища Ирода Агриппы, царя иудеев, который казнил Св. Иакова и бросил в темницу Св. Петра.
Я вновь должен поблагодарить мисс Лору Райдинг за ее замечания и предложения по поводу стилистического соответствия текста поставленной задаче и Т. И. Шоу за вычитку корректуры. Большую помощь мне также оказала преподавательница античной истории в Кембридже мисс Джоселин Тойнби, за что я приношу ей свою благодарность; считаю своим долгом выразить признательность сеньору Арнальдо Момильяно, автору монографии о Клавдии, перевод которой был недавно выпущен издательством Оксфордского университета.
ГЛАВА I
Прошло два года с тех пор, как я закончил свое долгое повествование о том, как я, Тиберий Клавдий Друз Нерон Германик, увечный заика, которого все его честолюбивые жестокосердные родичи считали дурачком, не стоящим того, чтобы его казнить, отравить, толкнуть на самоубийство, отправить в изгнание на необитаемый остров или уморить голодом – именно так они один за другим избавлялись друг от друга, – умудрился пережить их всех, даже моего безумного племянника Гая Калигулу, и в один прекрасный день неожиданно для себя самого был благодаря капралам и сержантам гвардейской дворцовой стражи провозглашен императором.
41 г. н.э.
На этом драматическом событии я и поставил точку, что для профессионального историка, вроде меня, просто непростительно. Историк не имеет права внезапно прерывать рассказ в самом кульминационном месте и оставлять читателей в неизвестности. Строго говоря, мне следовало хоть немного продолжить свое повествование и поведать вам, что думала вся остальная армия по поводу столь неконституционного поступка гвардейцев, что думал об этом сенат, какие чувства вызывала у них необходимость признать правителем Рима такого человека, как я, от которого они не ждали ничего хорошего, и не привело ли все это к кровопролитию, и какая судьба постигла Кассия Херею, Аквилу, Тигра – все до единого офицеры гвардии – и других убийц Калигулы, в том числе мужа моей племянницы Виниция. Так нет же, последние строки предыдущего тома посвящены совершенно неуместным мыслям, проносившимся у меня в уме, в то время как, напялив мне на голову венок Калигулы из золотых дубовых листьев, меня раз за разом обносили в самой неудобной позе на плечах двух капралов вокруг Большого дворцового двора под приветственные крики гвардейцев.