- У них покуда, - ответил Олег. - На киевском столе ныне тесть мой сидит Ростислав Мстиславич. Отец его Мстислав Великий, сын Владимира Мономаха, вот так Русь держал! - Олег сжал кулак и потряс им. - А тесть мой по старшинству в Киеве княжит, но никак не из-за доблести своей. Того и гляди, сгонят его оттуда родные племянники, кои все воинственностью славятся, особенно Мстислав Изяславич. Этот ещё покажет себя, помяни моё слово!
Игорь запомнил слова брата.
Глава третья
АГАФЬЯ
Игорю было пятнадцать лет, когда Агафья, жена Олега, родила сына, названного Святославом. Так у Игоря появился племянник, а сам он в столь юные годы стал вдруг дядей.
Летними вечерами на берегу речки Деснянки парни и девицы водили хороводы, прыгали через костёр, играли в догонялки. В основном это были посадские и молодёжь из ближних сел, но иногда бывали на тех игрищах и боярские сыновья. Не отказывал себе в удовольствии порезвиться на лужке у костра и Игорь, благо ни мать, ни старший брат не запрещали ему этого.
Среди деревенских парней выделялся силой и статью Омеля, сын кузнеца. Был он на два года старше Игоря и при первом же случае попытался показать княжичу своё превосходство. Во время догонялок Омеля ловко сделал Игорю подножку, и тот с разбега шлёпнулся на траву под звонкий девичий смех.
- Глядите-ка! Княжич-то никак во хмелю, - загоготал Омеля. - Ноги не держат. Га-га-га!
Дружки Омели захохотали.
Игорь поднялся и отряхнул порты. Затем с мрачным лицом двинулся на Омелю.
Его постарался удержать сын Георгия, Вышата:
- Остерегись, друже. У Омели удар пудовый!
- Не мешай, - бросил ему Игорь.
Посадские зашушукались, столпились позади Игоря, видя, что назревает драка. И не с кем-нибудь - с Омелей!
Деревенские собрались подле Омели, который старательно делал вид, что не замечает Игоря, направлявшегося к нему.
Девчата, увидев, что творится неладное, притихли, разбившись на кучки. Круг на поляне распался, игра прекратилась.
Игорь остановился перед Омелей, который был выше его почти на две головы. В княжиче не было заметно ни робости, ни показного бесстрашия.
- Ого! - ухмыльнулся Омеля. - Какой грозный. Я весь дрожу!
Омеля изобразил дрожь в коленях под хохот своих дружков. Игорь что-то негромко промолвил, с презрением глядя на Омелю.
- Чего ты там лопочешь, птенчик? - с усмешкой спросил Омеля, наклоняясь к Игорю.
В этот миг кулак княжича врезался в мясистый нос Омели.
Верзила присел от неожиданности и тут же получил ещё два удара в живот.
Омеля взревел и бросился на княжича, но его большие кулаки не достигали цели. Игорь мастерски уворачивался и в то же время наносил Омеле удар за ударом. Скоро у сына кузнеца был разбит не только нос, но и губа. А под глазом вскочил синяк.
Один раз Омеля всё же достал Игоря и сбил его с ног, но княжич ловко оттолкнулся спиной от земли и вновь оказался на ногах. Такой прыти от княжеского сына Омеля явно не ожидал.
Тогда он решил сграбастать Игоря в охапку и придавить к земле всей своей тяжестью либо слегка придушить. Вытянув руки, Омеля устремился на своего обидчика с лицом, перекошенным от злобы. Ему непременно нужно одолеть княжича, такого хлипкого и маленького по сравнению с ним!
Игорь и не думал убегать, видя, что его противник на его ловкость отвечает своей силой. Он сам кинулся навстречу Омеле, и тот вдруг перелетел через него, распластавшись на примятой траве. Омеля, вскочив, снова ринулся на княжича и даже схватил того за рубаху, но опять почему-то не удержался на ногах и шмякнулся на спину.
Тогда Омеля перешёл к подлым приёмам и схватил Игоря за волосы.
Игорь, не растерявшись, ударил Омелю коленом в пах. Омеля скорчился. Игорь опять коленом поддел его в челюсть. Омеля упал навзничь и затих.
Деревенские парни притихли. Онемевшие от увиденного, стояли посадские.
Могучий Омеля лежал не двигаясь.
А его победитель неторопливой походкой удалялся в сторону городского вала.
- Ай да княжич! - раздался восхищенный девичий голос. - Уделал-таки Омелю!
- И поделом ему! - заметила другая девица. - Не будет задираться.
Игорь устало шагал по тропинке вдоль речки. Его догнал Вышата.
- Ну и молодец же ты! - восхищённо вымолвил он. - Самого Омелю не испугался!
- "Самого Омелю"... - передразнил Игорь. - Что он, сын Божий, что ли?
- Нет, конечно, - проговорил Вышата, - но силища-то немереная. Он же подковы гнёт!
- Пусть себе гнёт, - хмуро сказал Игорь и сплюнул под ноги, - а ныне я его согнул как подкову.
Покуда двое друзей добрались до ворот детинца, уже совсем стемнело. Стоявшие на страже гридни окликнули их, но, узнав, пропустили.
Расставшись с Вышатой у ворот его дома, дальше Игорь пошёл один.
В сенях княжеского терема Игорь столкнулся с Агафьей, которая отдавала распоряжения ключнице. Увидев его в разорванной рубахе, со ссадиной на подбородке, Агафья отпустила ключницу и взяла юношу за руку.
- Подрался? - спросила она с той мягкостью в голосе, какая была присуща только ей.
Игорь молча кивнул.
- К матушке сейчас не ходи - разговор у неё неприятный с Олегом. Хочет она тебя князем посадить в городке Вщиже, там намедни князь помер. Но для этого нужно поперёк воли черниговского князя пойти, а Олег не решается. Сам ведь знаешь, какой робкий у тебя старший брат.
Агафья привела Игоря на ту половину терема, где жила она с Олегом. Пока Игорь умывался и менял рубаху, Агафья зажгла свечи в просторной горенке и накрыла на стол.
При виде кушаний Игорь сразу почувствовал, как он проголодался, и с аппетитом набросился на еду. В голове вертелась неотвязная мысль: станет он князем во Вщиже или нет? Пусть удел невелик, зато у него будет своя дружина и он сможет на равных участвовать в походах вместе с прочими князьями, а то и с самим великим киевским князем!
Агафья подливала Игорю молоко в кружку, подкладывала пирожки, а сама непрестанно о чём-то говорила, суетясь вокруг стола. Было ей всего двадцать лет, но выглядела она гораздо моложе, так что Игорь иногда держался с ней на равных и позволял себе те вольности, какими привык баловаться с деревенскими девицами.
Насытившись, Игорь встал из-за стола и вдруг обнял игриво Агафью. Та ойкнула и оттолкнула Игоря, но было видно, что ей приятно его внимание.
- Покажи-ка свою ссадину, - сказала Агафья, видя, что Игорь собрался уходить.
Она подвела Игоря поближе к свету и приподняла ему голову за подбородок.
Серо-зелёные глаза Агафьи, такие близкие, озарённые пламенем свечей, вдруг показались Игорю столь красивыми, в них светилась такая забота, что он не удержался и неумело поцеловал Агафью в губы.
Она слегка отстранилась. В её глазах появилось удивление и одновременно что-то такое, от чего у юного княжича вспыхнули уши. Агафья не осуждала его, наоборот, - поощряла. Об этом красноречиво говорил её взгляд!
У Игоря бешено застучало сердце, когда он осторожно привлёк молодую женщину к себе и прижался губами к её устам.
Агафья не сопротивлялась. Ощутив упругую женскую грудь и покорные мягкие плечи, Игорь испытал столь сильное вожделение к жене брата, что испугался.
Агафья, видимо, почувствовала то же самое, поскольку прошептала:
- Послезавтра Олег уедет в Путивль, и мы можем встретиться...
Игорь стоял с пылающими щеками, пожирая глазами Агафью.
- А как... а где мы встретимся? - запинаясь от волнения, спросил он.
- У меня в опочивальне, - быстро ответила Агафья, - я спущу тебе верёвку из окна. А теперь ступай. Ненароком Олег войдёт сюда, сразу обо всём догадается.
Пошатываясь как пьяный, Игорь добрался до своей светёлки и, не раздеваясь, бухнулся на постель. Он по-прежнему был в плену тех ощущений, которые нахлынули на него после долгого поцелуя с Агафьей.
Властолюбивой Манефе не удалось убедить Олега проявить упорство, дабы добыть удельный стол для Игоря.
Утром за столом в трапезной княгиня раздражённо выговаривала пасынку всё, что о нём думает. Присутствовавшие при этом Игорь и Агафья старались не поднимать глаз, уткнувшись в тарелки.
Вошедшая в трапезную ключница спросила:
- Там кабальные смерды пришли. Куда их отправить недоимки отрабатывать?
Вопрос предназначался скорее Манефе, поскольку ключница была раньше её служанкой и пользовалась исключительной милостью княгини. Но Олег, видимо решивший, что обращаются именно к нему, недовольно бросил через плечо:
- На покос отправь! Всех!
Ключница задержалась на пороге, выжидательно глядя на Манефу.
- Гони тех смердов на конюшню, Пелагея, - подала голос княгиня. - Пусть кровлю починят. Там и другой работы много, а покос подождёт.
Олег сверкнул очами на мачеху:
- Иль не хозяин я в тереме своём?
- Хозяин тот, кто берёт, - сказала в ответ Манефа, - а ты покуда перебиваешься милостями Святослава Всеволодовича. Вот прогонит он тебя из Новгорода-Северского, что тогда запоёшь?
Олег в сердцах швырнул ложку на стол.