А покуда он жив и вершит делами Гетманщины, надобно велеть ему перебросить еще несколько казачьих полков и в Польшу на помощь Сенявскому, и под Смоленск для усиления тамошних русских войск, да и на Могилевщине под Пропойском полк-другой реестровиков будет не лишним. Но если вновь трясти гетманово воинство, следует позаботиться и о шести-семи отборных сотнях, которые нужно будет заслать в тылы королевской армии для нападения на ее обозы. Куда бы Карл ни двигался - на Смоленск или на Украину - ему никак не миновать Днепра, и переправой через него он выдаст местопребывание своих войск. Вот тут отборным сотням Мазепы и предоставится возможность покуролесить и развернуться во всю молодецкую ширь в шведских тылах, тем паче что казаки весьма охочи до добычи.
Действия этих сотен будут хорошим подспорьем для воплощения замысла Петра о широкой партизанской войне против шведов, которую он начал развертывать после консилиума в Жолкове. Тогда русские генералы и присутствовавшие на нем военачальники союзных России польских войск единогласно приняли его предложение "оголожать местность" перед неприятельской армией. Все, что может быть разрушено, - должно быть разрушено, что может сгореть - сожжено, что может служить едой для шведов или фуражом для их лошадей - увезено или спрятано, что может хоть чем-то сослужить службу врагу - приведено в негодность, дороги и тропы должны быть перегорожены завалами либо затоплены и стать непроходимыми для противника. Испепеленная земля и безлюдные леса и болота должны встречать незваных гостей и лежать на их пути! А ежели еще и казаки примутся днем и ночью пошаливать в их тылах и не давать спуску фуражирам и провиантским командам, тогда шведам вовсе станет невтерпеж. Между прочим, нужно обязательно зачитать казакам этих сотен его грамоту, что царская казна платит за каждого убитого природного шведа, а не наемника или их союзника, три рубля, за взятого в плен полковника - тысячу рублей, за пленного генерала - две тысячи. Так что рубайте недруга, казаченьки, да волоките его на аркане в полон!
Левее окна, возле которого стоял Петр, раздалось конское ржанье, стук многочисленных копыт. Бросив туда взгляд, царь увидел остановившуюся дорожную карету, окруженную сильным конвоем из русских драгун и казаков-реестровиков. Из кареты вылезали двое - один в европейского покроя кафтане зеленого цвета со многими блестящими пуговицами, в белых лосинах и с париком в руке, другой - в одежде казацкого старшины с молодцевато надетой набекрень шапкой - мазепинкой и с непременным для каждого отправлявшегося в любую дорогу казака арсеналом за поясом. Князь Александр Меншиков, с которым у Петра назначена сегодня встреча, и племянник Мазепы Андрей Войнаровский, которому Меншиков якобы подыскивал выгодную невесту из числа русской и польской титулованной знати, а на самом деле заложник при царевом любимце. Вдруг в доносе Кочубея и Искры была хоть капля правды и гетман начал косить глазом в сторону врагов России? Чем черт не шутит?..
Покинув карету, Меншиков принялся обмахивать париком потную голову, Войнаровский, поправляя за поясом пистолеты, сказал ему что-то на ухо, и оба громко рассмеялись. Петр недовольно нахмурился - уж он догадывался, что может рассмешить Алексашку и гетманского племянника. Нашли друг друга, двое гуляк-бабников и любителей хмельного зелья, ну прямо два сапога - пара! А до чего хитер Алексашка - как удачно придумал причину держать при себе Войнаровского: отыскать ему достойную и богатую невесту. Вот и ищут не покладая рук и не давая просыхать глоткам - всех в округе мало-мальски пригожих панночек и вдовиц перепробовали, опустошив заодно половину винных погребов. Данилыч, хоть и князь, с пьяных глаз и обычной смазливой шинкаркой или селянкой не побрезгует, а Войнаровский, истинный казачий шляхтич, воротит от них нос и признает только русских дворянок и польских и литовских шляхтянок.
Когда Меншиков вошел в комнату, Петр был спокоен и, стоя у стола, пыхтел трубкой.
- Где шведы? - спросил он, не дав времени Меншикову даже поздороваться.
- Вчера король был в Радошковичах, мин херц, - тут же ответил Меншиков, знавший, что больше всего интересует царя и заранее готовый к его вопросу.
- А я вчера был в Витебске, - насмешливо сказал Петр. - И сегодня тоже. А где буду вечером - не ведаю. А мои войска разбросаны от Невы до Днепра... сегодня, а завтра могут быть в сотне других мест... тоже от Невы до Днепра. Я спрашиваю, не где вчера был король, а где сегодня его войска. Разницу чувствуешь? Не знаешь?
- Не знаю, мин херц, - признался Меншиков, понуро склонил голову. - Как вышел король в прошлом году из Саксонии и обошел стороной Варшаву с нашим гарнизоном и крепости, где мы с курфюрстом... то бишь королем Августом собирались его придержать и крепко пощипать, так и крадется вором-невидимкой по лесам и болотам. Ничего, скоро...
- Сам знаю, что скоро он будет вынужден явить пред наши очи свое воинство и раскрыть дальнейший маршрут похода... либо на переправе через Днепр, либо в месте встречи своей армии с генералом Левенгауптом, ежели тот на самом деле собирается выступить к королю на подмогу. Иди к столу и прикинем на карте, какими все-таки дорогами шведы могут двигаться к Днепру.
* * *
Мазепа, только что сидевший со страдальческой миной на лице и поминутно издававший жалобные стоны, при появлении очередной посетительницы встрепенулся, в его подернутых старческой белесой пеленой глазах вспыхнул живой блеск.
Писарчук, пристроившийся в углу кабинета за маленьким столиком, дабы заносить на бумагу жалобы и просьбы добившихся аудиенции у гетмана людей, понимающе усмехнулся, уткнулся было носом в лежавший перед ним лист бумаги. Однако не смог сдержать распиравшего любопытства и еще раз украдкой бросил взгляд на остановившуюся у порога женщину. Хороша, ах как хороша, откуда только такие берутся! Хотя дело не в том, откуда они берутся, обидно то, что таким, как он, они не достаются.
Любовался посетительницей и Мазепа. Любовался, хотя, услышав ее голос и окончательно убедившись, что это не очень похожая внешне на княгиню Марысю Дольскую, одну из племянниц княгини Ганны, женщина, а она сама, у него пробежал по коже озноб и перехватило дыхание. Открыто явиться к нему на прием, когда приставленным к гетману соглядатаям доподлинно известно, что, по словам Кочубея и Искры, одним из агентов-связников Лещинского и короля Карла с Мазепой являлась племянница старой княгини Дольской? Считает, что ежели гетман остался на свободе, он вне всяких подозрений? Рассчитывает, что царские соглядатаи не знают ее возраста и примет, тем паче что у Ганны Дольской добрая дюжина племянниц?
Однако душевное спокойствие Мазепе возвратили не ответы на промелькнувшие в его голове вопросы, а то, что он хорошо знал Марысю... правда, не так, как в свое время ее тетку. Ослепительная красавица, привыкшая к роскошной жизни и успеху у первых мужчин королевства, она слишком ценила собственную жизнь, чтобы подвергать ее опасности даже при малейшем подозрении на риск.
А Марыся плавной походкой, гордо неся обворожительную головку, с приветливой улыбкой на пухленьких губках уже шла к нему, протягивая для поцелуя усыпанную перстнями руку.
- Ясновельможный пан гетман, я так рада вашей встрече...
Какой приятный голосок, как нежна перламутрового отлива кожа на открытых плечах, как соблазнительно колышется высокая грудь в глубоком декольте платья, а какой пьянящий аромат духов! Так и обнял бы эти прелестные плечики, зарылся бы лицом в соблазнительную ложбинку между грудей, вдыхал нежный запах духов и слушал, слушал этот райский голос. Но - увы! обо всем этом ему можно только мечтать, поскольку жизнь вынуждает делать другое.
- Я тоже рад видеть панну Кристину Вотковскую, - сказал Мазепа, поднимаясь из-за стола навстречу Марысе. - Что привело вдову коронного поручика и хозяйку маетка на Хелмщине ко мне, украинскому гетману? - поинтересовался он, беря протянутую ему руку Марыси и прикладываясь к ней губами.
- Надежда на торжество справедливости, ваша ясновельможность, которой вы так славитесь.
- Неужто панну кто-то посмел обидеть? - вскинул брови Мазепа, с сожалением отрывая губы от ручки Марыси.
- Обидеть? О нет, ваша ясновельможность. Я прибыла не с жалобой на ваших подданных, а всего лишь с просьбой напомнить им о необходимости выполнять данные обещания. Конечно, я понимаю, что когда казаки на войне, им не до выполнения договоров с хозяйками маетков, у которых они стоят на постое и кормятся, не выкладывая за это ни гроша.
- Когда казаки были у панны на постое?
- Этой весной.
- Панна Кристина, у украинского гетмана много казаков. Вам не известно, какого полка казаки останавливались в вашем маетке?
- Знаю, что их полковником был пан Скоропадский. А сотник, что квартировал у меня с казаками - пан Панько Климчук. У меня сохранились его цидулки , в которых он обещает мне сполна расплатиться за все услуги на обратном пути из Польши. Мне известно, что казаки полковника Скоропадского уже возвратились на Гетманщину. Однако сотник Климчук не уплатил мне денег. Позабыл, наверное, или дорогу ко мне запамятовал. Не могла бы ваша ясновельможность напомнить пану Климчуку о его долге мне, вдове и матери двоих детей, - всхлипнула Марыся, поднося к глазам кружевной платочек.
- Не волнуйтесь, панна Кристина, все будет горазд, - начал успокаивать посетительницу Мазепа, ласково гладя ее руку. - Я, к сожалению, не знаю пана сотника Климчука. Но, думаю, его добре знает полковник Скоропадский, коли он его старшина. Пан Скоропадский сегодня вечером будет у меня, и я передам ему вашу просьбу.