Юрка, разумеется, взял в руки соло-гитару. Взял, побледнев лицом, как святыню, поднес ее к свету и сдул с натянутых струн пылинку. Сашка, понятно, сел за клавишные – не зря, значит, страдал в музыкальной школе, не зря изнывал на уроках сольфеджио. Влад решил попробовать себя на ударных. Нужен был еще бас-гитарист. Попробовали двух претендентов. Не подошли. Решили пока обходиться своими силами: Сашка мог подыграть и на бас-гитаре в случае, если не хватало басов органа.
Вот и сложилась рок-группа. Крутая рок-группа, из трех музыкантов, один талантливей другого: Юрка, Сашка и Влад.
Первым делом – название. Название любой рок-группы – это ключ к успеху. Это имидж, это философия. Много они выпили в те дни водки и винчика, придумывая название. Все вечера пили: и в сквере, и в пельменной. Многое перебрали, пока, наконец, Влада не осенило:
– "Византия"! А?
– Стой, Владя, погодь... Это чё такое, бля, кто это такая? – спрашивал Сашка, надрывая тонкий жестяной ободок пробки на горлышке бутылки водки.
Они сидели на скамейке в саду во дворе, под цветущими липами и акациями.
– Как бы тебе, Сашок, объяснить? Была когда-то такая империя, самая интересная в истории. Там у них был и император, и двор, и армия, и простой рабочий народ, слесаря, как мы с тобой. Столица – Константинополь, или Царьград. По территории она была приблизительно такая же, как Совдепия, охватывала Европу, Ближний Восток и Северную Африку, – объяснял Влад, волнуясь, что его предложение могут отвергнуть. Уж больно мудреное название. Не все "рубят" в истории, как он. – На них нападали все, кто мог: арабы, вандалы, крестоносцы, славяне. А они все равно держались, держались аж тысячу лет! И все там у них было в золоте: и император, и весь двор, и вся их жизнь была в золоте!..
– Гм-м... – Сашка, уже с открытой бутылкой в одной руке и со стаканом в другой, хмурился. Византия какая-то, крестоносцы, вандалы. Непонятно. Но одно Сашке все-таки понравилось – двор там был в золоте. Это хорошо. А вот бутылка, пацаны, открыта. Выдыхается.
Сашка все равно знал, что его слово ничего не решает. Последнее слово – за Юркой. Он – лидер: гитарист, вокалист, душа компании, вернее, новой рок-группы.
– Византия... Византия... – забормотал Юрка, и на его скуластом лице пробежала тень сомнения. – Нет, что-то не то, не то...
Юрка задумчиво поднял голову, словно надеясь найти ответ в ночном небе, заслоненном изогнутыми ветками деревьев.
– "Византийцы"! А как вам такое название?!
– Полный атас! Ну, бля, вот это улетное название!
– Пацаны, такое название надо срочно обмыть. Наливай. За нас, за "Византийцев"!
ххх
Артур Борисович был в восторге. Жизнь, друзья мои, прекрасна и удивительна. Вопрос заключается в том, умеем ли мы наслаждаться всеми теми благами, которые она так щедро посылает нам?
Появлялся он все реже в том зале, где отныне не прекращались репетиции. Но районное юношество, надо сказать, в Борисовиче не очень-то и нуждалось. Юношество итак оказалось одаренным и целеустремленным.
Влад соорудил дома ударные: раздобыл педаль бас-барабана, прикрепил ее к доске, обтянутой войлоком, чтобы стучало поглуше. Дома гупал этой педалью и колотил палочками по металлическим мискам и журналам, разложенным на диване в его комнате.
Игра на ударных требует от человека умения синхронно выполнять руками и ногами абсолютно разные движения. Скажем, когда правая нога бьет дважды в такт в бас-барабан, левая в это время поднимает педаль хета, а правая рука стучит мелко и часто по тарелкам, когда левая бьет по рабочему барабану. И в этом, на первый взгляд, хаотичном наборе различных движений должна возникнуть гармония звуков.
Не каждый музыкант, даже имеющий исключительный музыкальный слух, может справиться с таким заданием. К удивлению многих, да и самого Влада, он такими способностями обладал. Новое, неведомое будущее, которое сулила рок-группа, поманило и его. Во время домашних репетиций в его квартире стоял такой грохот, что жаловались соседи двумя этажами выше, не говоря о тех, кто жил за стеной.
Сашка достал свои не уничтоженные нотные тетради и книги, оставшиеся после музыкальной школы. Освежил в памяти музыкальную науку, пробовал теперь академические знания игры на пианино применить для исполнения крутого рока.
А Юрка – просто расцвел. Отпустил гриву – хайр, до плечей. Купил белые фирмовые джинсы, на свои футболки по заказу отпечатал собственного изготовления эмблему в готике – "Византийцы".
В депо в рабочее время каждые полчаса выходили в курилку, чтобы обсудить новую песню. Не обращали внимания на угрозы бригадиров срезать зарплату. Слова песен и музыку сочиняли там же, в курилке, почему-то именно там, в дымах, их часто посещало вдохновение. Бывало, что Муза являлась, когда что-то сверлили или снимали с деталей заусенки. Когда кого-то из них осеняло, то осененный сразу давал друзьям сигнал и направлялся в курилку. Первые обсуждения сырого текста и мелодии проходили там, а шлифовка и полировка уже во дворе и репетиционном зале.
Юрка задавал тон. Он сразу схватил стиль, определял настрой и символику песен.
– Не надо никакой зауми. И никакого уныния. Ты, Владя, в текстах любишь уходить в депрессуху и слишком много размышляешь, – пояснял Юрка Владу его недостатки поэта-песенника. – А нам нужен ритм, динамика. Тук-тук-тук. И полная ясность в словах. Чтоб сразу попадало вот сюда, – он тыкал пальцем в грудь Влада, рабочий халат которого был усыпан мелкими металлическими стружками.
"...Иди сквозь буран.
Лети сквозь туман.
Ты – Чингисхан..."
– Ду-ду-ду...– стучал набалдашник педали по бас-барабану, а палочки по хету и тарелкам.
"...Садись на змею.
Войди в колею.
В морях и пустынях
Ищи любовь сво-ю-у..."
Роли распределились приблизительно так: Сашка – музыкальный консультант, следил за чистотой мелодии; Влад – интеллектуал, сочинял сам и поправлял совместные тексты, а Юрка – отвечал за все шоу в целом.
...Однажды вечером в их репетиционный зал вошел Артур Борисович. И не один. Вместе с ним – прекрасное создание с длинными стройными ногами и в значительно декольтированном платье. Супер-модель из журнала мод, не иначе.
Муз-рук поведал, что в следующем месяце "Византийцы" будут выступать на городском фестивале молодежных рок-групп.
– Потом – Москва, Лондон, Нью-Йорк... – промолвил Артур Борисович своим прокуренным баритоном, не переставая улыбаться таинственной, немного печальной улыбкой.
Вдруг взял микрофон и, нежно погладив по голой спине стоящую рядом девушку, запел. Какую-то арию из оперетты.
Все зачарованно слушали, пораженные красотой исполнения. Маэстро!
– А вы, Артур Борисович, не хотите теперь спеть вместе с нами? "Иди сквозь буран... Садись на змею..."
...Как-то раз пришли в тот зал юноши района, тоже желающие музыкально развиваться. Мол, не вы одни такие, мы тоже хотим лабать. Юрка, узнав, что за дверью конкуренты, отложил гитару:
– Сашок, Владя, пошли разберемся, что там за жуки приползли.
Сашка двинулся следом за Юркой своей приблатненной походкой. Сашка никогда не дрался кулаками, он либо толкал противника в грудь, либо "топором" опускал на него сверху сцепленные руки. Влад – за Сашкой. Влад своего стиля уличной драки не имел, ни кулачного – Юркиного, ни топорного – Сашкиного. Влад дрался, как придется. Его бы воля, не дрался бы вообще. Но так не бывает.
У дверей стояли конкуренты – пятеро сверстников-молодцов.
Юрка – весь нерв. Кто это посмел полезть в его рок-владения? В драке он – дикарь:
– В чем дело, ребята?
Сашка-рубака уже руки свои сцепил, сейчас занесет их и пришибет любого. За ним – Влад, тоже настроился на бой.
Ребята поняли, что искусство сейчас потребует от них жертв. Поматюгались, пошипели и ушли восвояси.
ххх
Чем для них троих была рок-группа, репетиции до глубокого вечера, первые выступления на фестивале и в кафе? Смотрели они на эти занятия как на что-то серьезное, важное для себя?
Кто как. Влад – вряд ли. Чем больше требовалось усилий и музыкального мастерства, тем сильнее Влад убеждался – не дотягивает он до уровня остальных, не может выводить виртуозно дроби палочками, и в композициях их группы ударные являются самым блеклым, слабым звеном.
Сашка – тому нравилось, что с его мнением "профессора музыки" считаются. А еще Сашка любил стабильность, постоянство: после работы – репетиции, потом портюшок в вечернем дворе в саду, обсуждение новых песен. Все как-то устаканилось, вошло в колею.
Юрке – вот кому можно было позавидовать. Вне всяких сомнений – рожден для сцены. Все данные: и внешность потрясная, и на гитаре играет, и поет. Еще и в соавторстве песни сочиняет, несколько бессмысленные, правда, но все равно волнующие, зовущие куда-то. "Садись на змею... В морях и пустынях ищи любовь сво-ю-у..."
Все чаще после репетиций Юрка куда-то уходил. Стал скрытным. Зазноба, значит, появилась. Влюбился. Пропал, казак.
Однажды выступали в кафе, Артур Борисович организовал их концерт.
Ах, как в тот вечер Юрка бил по струнам, как вытягивал ноту своим уже почти осипшим от напряжения голосом! А потом, сняв гитару и сжимая микрофон в руках, стал танцевать на сцене. Словно шаман во время священнодейства. Тряс головой, взметались его пышные пряди: "Ты Чингисхан... Ищи любовь свою-у..."