Полежаевъ беретъ ея руку и цeлуетъ. Молчанiе.
Полежаевъ. - Ахъ, Арiадна…
Арiадна. - Опять плачешь.
Полежаевъ. - Нeтъ, я ничего не понимаю.
Арiадна. - Ну, хорошо. Ну, хорошо. Пройди по мнe.
Полежаевъ. - Что ты говоришь…
Арiадна. - Растопчи. А я умру. Если ты скажешь, я изъ окошка выброшусь.
Полежаевъ. - Эти слова… такiя… (Обнимаетъ ее. Оба плачутъ.)
Арiадна (нeсколько оправившись.) - Легче сейчасъ? Тебe? Легче?
Полежаевъ (тихо). - Да.
Арiадна. - И мнe.
Полежаевъ. - Хорошо, что нeтъ никого.
Арiадна (подымается). - Встань. (Подымаетъ его за руку, полуобнявъ, ведетъ къ дивану.) Лягъ. Ты вeдь мой? Погоди, погоди… Только бы такъ остаться. (Закрываетъ себe голову, точно боясь, что что-нибудь измeнится.) Я тебя опять люблю. Безумно… И ты, ты? Ахъ, а то… А вдругъ все-таки нужно умереть?
Полежаевъ. - И я.
Арiадна. - Такая любовь, какъ у меня, сильнeе… Да, въ головe все путается, плохо говорю. Если бы не Сергeй, я бы выпила. Я, стало быть, жива. Ты бы тоже себя убилъ?
Полежаевъ. -Да.
Арiадна. - Я почувствовала. Но теперь - нeтъ. Ты живъ (Задумалась. Потомъ идетъ къ двери.) Погоди… Я сейчасъ.
Полежаевъ. - Куда ты?
Арiадна. - Нeтъ, ничего. Ты боишься?
Полежаевъ. - Зачeмъ… идешь?
Арiадна. - Можетъ быть, глупо… Я минуту посижу въ своей комнатe, вотъ такъ, одна. Потомъ приду. И вообще все посмотрю… какъ здeсь… будетъ. (Уходитъ.)
Полежаевъ (встаетъ, подходитъ къ окну). - Разсвeтъ! (Отдергиваетъ портьеру. Въ комнатe становится еще свeтлeе.) Какъ пахнетъ!
Входитъ Генералъ.
Генералъ. - Не дошелъ. Не дошелъ-съ, все уже кончилось. Видимо, наши молодцы.
Полежаевъ (растерянно). - А, пожаръ…
Генералъ. - А-ха-ха… маленькое деревенское развлеченiе. Двe риги, солома прогорeла… Но, конечно, наши не дали ходу… ну, я такъ себe представляю… огню. А вы что же-съ? Гдe же супруга?
Полежаевъ. - Я, да… она. Она тутъ.
Генералъ. - А вы немного… не въ себe какъ-то?
Полежаевъ. - Напротивъ, я… Я, она.
Входитъ Арiадна. Вдали слышенъ рожокъ автомобиля.
Арiадна. - Генералъ!
Генералъ. - Все кончилось. Спектакль!
Арiадна (сiяя блестящими отъ слезъ глазами, осматриваетъ комнату). - Здeсь свeтъ, утро.
Полежаевъ (ей). - Ну?
Арiадна (идетъ къ нему). - Какое утро, свeтъ…
Полежаевъ. - И хорошо?
Арiадна. - Здeсь чудно. Здeсь все прекрасно. (Плачетъ.) Все прекрасно.
Входитъ Игумновъ.
Игумновъ (бросаетъ фуражку, садится въ кресло). - Генералъ, васъ Алексeй Николаичъ ждетъ. Ф-фу!
Арiадна (указывая въ окно Полежаеву). - Утренняя звeзда.
Игумновъ (обертываясь къ нимъ). - Арiадна! (Минуту смотритъ молча.) Что же… Да. У васъ другiя лица.
Полежаевъ (Арiаднe). - Помнишь? Эту звeзду я встрeчалъ за книгами.
Игумновъ. - Новыя лица! Новыя лица!
ДѢЙСТВIЕ ЧЕТВЕРТОЕ.
Комната и обстановка предшестующаго акта. Четыре часа дня - блeдно-солнечнаго, безвeтреннаго. Въ окнахъ далекiй пейзажъ - мирный видъ сельской Россiи. На письменномъ столe подносъ со стаканами чая, вареньемъ, медомъ. Сюда перешли изъ столовой - послe затянувшагося деревенскаго обeда - покурить, поболтать Генералъ, Полежаевъ, Машинъ, Дарья Михайловна.
Машинъ(снимаетъ съ роговъ надъ диваномъ небольшую двустволку). - Папашино еще ружьецо?
Полежаевъ. - Да. Остатки прежней воинственности.
Машинъ (прицeливаясь въ окно). - Прикладистое.
Полежаевъ. - Бьетъ далеко, но стрeлять трудно. Калибръ маловатъ.
Машинъ. - А вотъ… лисичекъ скоро… перваго сентября… у насъ открытiе охоты. Тутъ, недалеко.
Полежаевъ. - Милости прошу ко мнe завтракать.
Генералъ. - Для меня, долженъ сказать, весьма прiятно ваше намeренiе… остаться тутъ на зиму. Знаете, у насъ какъ: выборы прошли, а тамъ, къ настоящей-то къ зимe, помeщички кто въ Ниццу, кто въ Каннъ. Я и самъ не прочь, но въ нынeшнемъ году не придется. Да вы вeдь и въ гласные баллотируетесь? А-ха-ха… прокатимъ, прокатимъ.
Полежаевъ. - Мнe такъ совeтовали. Говорятъ, жить въ деревнe, надо общественными дeлами заниматься. Хотя, конечно, я мало въ этомъ свeдущъ.
Генералъ. - Я смeюсь, ну, разумeется, смeюсь. А-ха-ха. (Наставительно.) Въ деревнe нужны культурныя, интеллигентныя силы. Я, напримeръ, занятъ сейчасъ сельскохозяйственными школами. Это, я вамъ доложу, дeло новое, и нашимъ общественнымъ дeятелямъ не такъ-то по плечу.
Разговоръ ведется на-ходу. Генералъ взялъ Полежаева подъ руку и послeднiя слова говоритъ въ дальнемъ углу. Тамъ останавливается, что-то объясняя, хохоча. Машинъ подходитъ къ окну, недалеко отъ Дарьи Михайловны, и, взявъ большой бинокль, всматривается въ горизонтъ. Дарья Михайловна шьетъ.
Машинъ. - А гдe же муженекъ?
Дарья Михайловна. - Пообeдалъ, ушелъ. Гдe-нибудь бродитъ. (Горько.) Богъ его знаетъ, гдe.
Машинъ. - Вонъ она… и Усачевка. Трофимычъ ужъ строиться началъ послe пожара. Мeсяцъ пройдетъ… и какъ не бывало ничего. Вашъ-то, Сергeй Петровъ, очень тогда старался. Молодцомъ. Могъ бы медаль получить.
Дарья Михайловна. - Что ужъ тамъ медаль, Иванъ Иванычъ. Это онъ съ налету, по горячности. А-то мало совсeмъ сталъ работать, хозяйство запустилъ. Говоритъ, скучно здeсь. Все опостылeло. Даже хочетъ въ Москву перебираться; буду, говоритъ, за пятьдесятъ рублей служитъ, такъ хоть въ театръ схожу, музыку послушаю.
Полежаевъ. - Въ Москвe трудно. Въ Москвe… народу много.
Дарья Михайловна. - А мeсто развe найдешь? Да и такъ-то сказать: поглядeлъ онъ на все на это (показываетъ вокругъ), на барскую жизнь. Мы вeдь не тe люди, что они… Леонидъ, Арiадночка. А онъ тянется.
Машинъ. - Наше дeло простое. Знаете. Посeялъ ржицы, овсеца. Убралъ.
Подходятъ Генералъ и Полежаевъ.
Полежаевъ. - Вы мнe говорите о разныхъ умныхъ и серьезныхъ вещахъ. Я слушаю. Но, признаюсь, взглянешь въ окно, на этотъ свeтлый пейзажъ, и мысли отклоняются. Вспомнишь о томъ, что къ дeлу не относится.
Генералъ. - А это, знаете ли, мечтательно-романтическая жилка въ васъ есть… а-ха-ха.
Полежаевъ (останавливается, подходитъ къ окну). - Нeсколько лeтъ назадъ мы жили съ Арiадной въ Ассизи. Тамъ мeсто высокое, видна вся Умбрiя.
Дарья Михайловна. - Гдe это… Ассизи?
Полежаевъ. - Въ Италiи. Городокъ и старинный монастырь. Тамъ, Дашенька, нeкогда подвизался св. Францискъ, великiй милостивецъ. Да. Мнe и вспомнилось. Тамъ видна съ высоты вся долина, полная необыкновенной тишины. Бывали дни именно какъ сейчасъ - опаловые, перламутровые; вдругъ выглянетъ солнышко и заиграетъ гдe-нибудь вдали пятномъ; или за десятки верстъ прольется дождемъ тучка, и этотъ дождь какъ-то виситъ, недвижно, сeроватой сeткой. И такъ же, какъ изъ окна читальни, гдe передъ обeдомъ я читалъ о жизни святого, маячила далекая Перуджiя.
Генералъ. - Весьма поэтически, хотя, конечно… и далеко отъ всякихъ земствъ.
Полежаевъ. - Вeроятно, Душа святого оставила свой слeдъ въ той мeстности. Нигдe не видeлъ я подобной чистоты, безмятежности. Мнe кажется, что всякiй, кто измученъ, обрeлъ бы тамъ миръ.
Дарья Михайловна. - Я нигдe не бывала. Не только въ Италiи, а и въ Москвe-то всего разъ. (Откусывая нитку.) Такъ и проживешь, ничего не зная. Иванъ Иванычъ, вы вeдь тоже рeдко отсюда выeзжали?
Машинъ. - Не часто… Такъ, въ округe приходится, а въ Москву рeдко. (Какъ бы припоминая.) Годковъ, пожалуй… пятнадцать.
Дарья Михайловна. - Живетъ, живетъ человeкъ, да и возропщетъ. Прямо говорю, возропщетъ.
Полежаевъ. - Ахъ, конечно, бываетъ.
Машинъ. - Iовъ-то… возропталъ, а потомъ все же-таки… смирился.
Дарья Михайловна. - Iовъ. Хорошо про Iова говорить, это когда было. А тутъ живешь, трудишься, только и знаешь, что работа да забота, а къ чему все? (Глотая слезы.) И жизни не видишь.
Машинъ. - Богу-то виднeе. По-нашему… по-христіанскому… роптать грeхъ.
Дарья Михайловна. - Это и папаша покойный въ церкви говорилъ. Проповeдь по бумажкe читалъ. Да это-жъ все слова.
Полежаевъ. - Да. Но что скажешь ты лучше этихъ словъ?
Машинъ. - И не слова… ежели мы… вeрующiе.
Генералъ (перелистывая иллюстрированный журналъ). - Une querelle tout à fait théologique. А-а, говоря откровенно, я мало въ этомъ понимаю. Всe эти Iовы и прочее… не по моей части.
Изъ балконной двери входятъ Лапинская, за ней Арiадна и Саламатинъ.
Они съ ракетками въ рукахъ.
Лапинская (представляетъ шансонетную пeвицу, покачивая боками, дeлаетъ полукругъ по комнатe. Напeваетъ):
Je suis une petite cocotte d’Amerique,
Je traverse en bateau L’Atlantique
Дарья Михайловна забираетъ шитье и уходитъ.
Генералъ. - Браво!
Арiадна (Саламатину). - Вы, пожалуй, играете и лучше меня…
Саламатинъ (кладетъ ракетку). - Въ этомъ не можетъ быть сомнeнiй.
Арiадна (горячо). - Положимъ, я-то въ этомъ сомнeваюсь. И если бы не надо было Лапe уeзжать… (Подходитъ къ мужу.) Ты знаешь, мы послeднiй сэтъ шли съ нимъ поровну. У него пять геймовъ, и у меня.
Полежаевъ (отчасти разсeянно, какъ бы думая о другомъ). - Великолeпно, мой другъ. (Цeлуетъ ея руки.)
Арiадна (быстро, негромко). - Какъ себя чувствуешь?
Полежаевъ (не выпуская ея руки). - Очень хорошо. Я сейчасъ только разсказывалъ, какъ мы жили съ тобой въ Ассизи.
Арiадна. - Ахъ, Ассизи! (Тоже задумывается, какъ бы слегка взволнованная.)