Здесь помещена статья А. Платонова "Фабрика литературы", а также его полемика с критиком В. Ермиловым о новаторстве в литературе. Публикация была сделана М. А. Платоновой в журнале "Октябрь", №10, 1991 г.
Содержание:
Андрей ПЛАТОНОВ - Фабрика литературы 2
А. Платонов и В. Ермилов 4
В. Ермилов - А. Фадееву 5
Об административно-литературной критике 6
В редакцию "Литературной газеты" - В редакцию журнала "Литературный критик" 6
<А. Платонов - В. Ермилов> 6
Комментарий и примечания Н. В. КОРНИЕНКО 7
В июне 1926 года Платонов приезжает в Москву на постоянную работу в ЦК Союза сельского хозяйства и лесных работ, куда он был выбран Всероссийским съездом мелиораторов в феврале 1926 года. Литературная жизнь 1926 года отмечена неистовыми полемиками о новых формах искусства, об организации литературной деятельности писателей. Вот только названия некоторых книг ведущих теоретиков "нового" искусства: Л. Авербах "По ту сторону литературных траншей" (1923); Н. Чужак "В драках за искусство" (1923); В. Полянский "На литературном фронте" (1924); С. Родов "В литературных боях"... В Москву Платонов привез первый вариант рассказа "Антисексус": рассказ свидетельствовал о существенной корректировке взглядов писателя на левое искусство.
В Москве через четыре недели работы в должности заместителя ответственного секретаря Бюро землеустроителей он увольняется с работы. В одной из своих записей Платонов так охарактеризует свое состояние: "Безработица. Голод. Продажа вещей. Травля. Невозможность отстоять себя и нелегальное проживание. "Мужик"... Единственный выход: смерть и устранение себя" (Архив М. А. Платоновой). Писатель ищет выход из гибельной ситуации и обращается прежде всего к собратьям-писателям. 27 июля 1926 года датировано письмо Платонова А. К. Воронскому. редактору "Красной нови" и руководителю "Перевала": "<...> Эти два года я был на больших тяжелых работах (мелиоративных), руководя ими в Воронежской губернии. Теперь я, благодаря смычке разных гибельных обстоятельств, очутился в Москве и без работы. Отчасти в этом повинна страсть к размышлению и писательству. И я сную и не знаю, что мне делать, хотя делать кое-что умею (я построил 800 плотин и 3 электростанции, и еще много работ по осушению, орошению и пр.). Но пишу и думаю я еще более давно по времени, и это мое основное и телесное. Посылаю вам 4 стихотворения, 1 статью и небольшой рассказ - все для "Красной нови". Убедительно прошу это прочитать и напечатать". Был ли ответ А. К. Воронского на письмо Платонова, неизвестно (на страницах "Красной нови" в этот год произведения писателя не появятся).
Осенью 1926 года от Наркомзема РСФСР Платонов уезжает в Тамбов для работы в земельном управлении в должности заведующего подотделом мелиорации. "Длинный глухой Тамбов",- как писал Платонов в одном из писем к жене,- стал для него тем пространством, где он смог остаться "наедине со своей собственной душой и старыми мучительными мыслями". Из Тамбова по-иному воспринималась и литературная жизнь: "Скитаясь по захолустьям, я увидел такие грустные вещи, что не верил, что где-то существует роскошная Москва, искусство и проза. Но мне кажется - настоящее искусство, настоящая мысль только и могут рождаться в таком захолустье". В Тамбове рождался зрелый мастер, автор "Епифанских шлюзов", "Ямской слободы", "Эфирного тракта", "Города Градова".
Очевидно, в марте 1927 года Платонов возвращается в Москву. В одном из писем этого времени он так объясняет свое "возвращение": "В Тамбове обстановка была настолько тяжелая, что я, пробившись около четырех месяцев, попросил освободить меня от работы, т. к. не верил в успех работ, за которые я отвечал, организация которых от меня мало зависела. <...> Но я бился как окровавленный кулак и, измучившись, уехал, предпочитая быть безработным в Москве, чем провалиться в Тамбове и смазать свою репутацию. Я снова остался в Москве без работы и почти без надежды" (Архив М. А. Платоновой). Это письмо от 7 ноября 1927 года. Уже в Москве за один месяц Платонов напишет своего удивительного "Сокровенного человека" и начнет интенсивно работать над "Чевенгуром"... Но незыблемым для него остается принцип, что "в эпоху устройства социализма "чистым" писателем быть нельзя", и он настойчиво добивается возвращения в Наркомзем РСФСР...
Эта краткая хроника переломного года в жизни Платонова, года нового накопления "материала" жизни, приоткрывает истоки той стабильной убийственной иронии, которой окрашено его отношение к литературным дискуссиям в статье "Фабрика литературы". Ключевые вопросы, по которым шел "смертный бой" между враждующими группировками в литературе, это - отношение искусства и жизни ("материала", "факта"), "учебы" у классиков, технологии писательской работы, мастерства. Враждующие между собой теоретики разных групп по-разному видели механизм единой, в принципе, для них установки искусства на реальные, точные факты жизни. Для "Перевала" это было продолжением традиций реализма: "поучиться у прежних мастеров смотреть и видеть своими глазами" (А. Воронский). Рапповские теоретики в 1926 году наряду с фундаментальным тезисом пролетарской литературы - оценивать современные общественные отношения с точки зрения рабочего класса - выдвинули три новых лозунга: "Учеба, творчество, самокритика". Шумно заявили себя в середине 20-х годов конструктивисты (ЛЦК). В манифесте группы "Госплан литературы" (1925) вопросы "технологии искусства", нового его "качества" выводились из сопоставления "экономического стиля" эпохи индустриализации с его "идеологическим стилем": "Перекройщику мира - пролетариату - предстоят гигантские задачи преодоления инерции старой культуры не только в экономике, но и во всех надстройках. Ближайшая эпоха - эпоха конфликтов с материалом. <...> Характер современной производственной техники, убыстренной, экономической и емкой - влияет и на способы идеологических представлений" (Госплан литературы. М.- Л., 1925, С. 41, 9).
В 1926 году в личной библиотеке Платонова находятся и главные книги одного из ведущих теоретиков ЛЕФа В. Шкловского: "Тристрам Шенди" Стерна и теория романа" (1921), "Эпилог" (1922), "ZOO, или Письма не о любви" (1924), "Третья фабрика" (1926). Возможно, "Фабрика литературы" явилась платоновским ответом на "Третью фабрику" В. Шкловского, одним из персонажей которой был строитель плотин и почитатель В. Розанова воронежский инженер Андрей Платонов. Многие теоретические идеи Шкловского - теория монтажа, "стилевого приема", "журнала как литературной формы", "заготовок", второй профессии, производственного принципа как основы коллективистического творчества - узнаваемы в пародийной интонации "Фабрики литературы". В отношении к психологическому роману, и традиционному и пролетарскому, позиция Платонова остается отчасти близкой лефовской, для которой принципиальное новаторство всегда отмечается обновлением формы ("стилевого приема"). В "Фабрике литературы" объектом пародии становятся не только лозунги теоретиков левого искусства о научной организации "производства литературы", но и непримиримо воинствующая позиция критиков РАППа. К 1926 году рапповцы выпустили серию методичек по созданию пролетарской литературы. Это были "рецепты" по изготовлению произведений разных жанров - с указанием тем, сюжетов, героев и даже художественных средств. Причем в отличие от теоретиков ЛЕФа и ЛЦК, многие из которых выступали и как писатели, критики РАППа оставляли за собой только пространство сугубо административно-критической деятельности.
В домашнем архиве Платонова сохранились рукопись и машинопись статьи "Фабрика литературы". На машинописи статьи - две авторские датировки ее текста. Первая, вымаранная дата - 1926 год (июль - август); вторая - 6 декабря 1927 года. Первоначальный адресат статьи - журнал "Октябрь". После резолюции ЦК РКП(б) 1925 года "О политике партии в области художественной литературы" РАПП, органом которой являлся журнал "Октябрь", объявит новую дискуссию - "по вопросам художественной платформы на основе заветов Маркса и Плеханова, на основе диалектического материализма". Об участии в этой дискуссии заявлял и Платонов, о чем свидетельствует его запись на первой странице машинописи "Фабрики литературы": "Просьба напечатать эту статью в одном из ближайших №№-ов журнала. Можно сделать указание на дискуссионность статьи или вообще сделать редакционное примеч<ание> к ней. С тов. приветом Андрей Платонов" (Архив М. А. Платоновой). Очевидно, статья была возвращена писателю редакцией "Октября" и через год, в декабре 1927-го, он отправляет ее в "Журнал крестьянской молодежи" (второй адресат статьи - "ЖКМ" - указан также на первой странице машинописи). Именно в этом журнале 7 ноября 1926 года был опубликован рассказ "Как зажглась лампа Ильича". Вымарывая на первой странице "Фабрики литературы" первый адресат ("Октябрь"), Платонов оставлял без изменения и текст статьи, и письмо в редколлегию: дискуссия о платформе пролетарской литературы продолжалась... Эта неизменность - важный показатель литературных взглядов Платонова 1926-1927 годов.