Теперь о неуживчивости и озлобленности характера напоминали разве что её словесные интервенции. В открытую схватку она вступать не решалась, предпочитая при малейшей опасности отползать в кусты. Но жизнь в большом городе пришлась Марго по вкусу, и она не жалела, что так бесславно покинула родные пенаты. Про консерваторию она, естественно, насочиняла. Вокалом она, правда, занималась, лелея надежды однажды стать звездой. Но эти надежды были запрятаны очень глубоко, так что даже сама Марго не решалась их извлекать на поверхность, боясь показаться смешной. Её учитель по вокалу, с которым она занималась в последнее время, и не только вокалом, к слову сказать, дал ей адрес своих знакомых в крупном промышленном центре, где можно было остановиться на первое время, обещав навещать её по мере возможности.
Адресом Марго воспользовалась, но до возможности посещений дело не дошло. Оказалось так, что Марго случайно познакомилась с художником, и перебралась к нему в мастерскую. В консерваторию, она, естественно, даже нос не показывала, справедливо полагая это полным идиотизмом с её стороны. Ей хотелось устроиться певицей, и, как ни странно, её мечта сбылась. Пока не подвернулся художник, она изучала столичный рынок труда, но в тот раз ей подфартило. Художник рисовал обнажённую натуру, содержал Марго и периодически устраивал оргии с представителями свободных профессий, этаким своеобразным бомондом. Там Марго и познакомилась с группой патлатых музыкантов. Они играли в ресторанчике на окраине, и им нужна была солистка. Пение Марго их устроило, и она стала членом группы. Художника пришлось бросить, но Марго не горевала - в пьяном виде художник был буен и назойлив.
В ресторане они играли какое-то время, Марго пела. Жили все вместе, снимая небольшую квартиру. Всё шло неплохо, пока жена хозяина ресторана не застукала Марго в объятиях мужа. Был страшный скандал, и обстановка стала напряжённой. Конкурентов было предостаточно, и им пришлось уйти. Новое место они найти так и не смогли - Марго стала для них чем-то вроде дурного талисмана. Она оставила группу, которая, впрочем, и без этого дышала на ладан.
После этого Марго пришлось устроиться официанткой. Правда, ей повезло, и её взяли в солидное заведение. В этот несладкий период ей и подвернулся Эдик. К тому времени беготня с подносами ей осточертела, она периодически оказывала интимные услуги, но так, чтобы не пронюхали сутенёры. Она панически боялась зависимости. Но обстановка и тут обострялась, кое-кто стал выспрашивать про Марго, и она слегка струхнула. Эд в этот момент был для неё очень кстати, он хоть и являлся мелкой шестёркой, но, всё же, был и не полным дерьмом. Беременность повлияла на Марго в лучшую сторону: первое время после замужества она ещё по инерции подрабатывала интимом, говоря мужу, что деньги присылают родители. Но после устройства на работу с этим было покончено. Леонид Степанович подкидывал ей премию, и она впервые за много времени ощутила некое подобие нормальной жизни. Можно сказать, что она входила во вкус обыденности, и постепенно обживалась там. То ли от беременности её чувства притупились, то ли нечаянная семейная жизнь на неё так подействовала, но на приключения её больше не тянуло. Она сократила количество выкуриваемых в день сигарет и стала меньше пить пива. Эдик тоже остепенился, у него появилось что-то вроде постоянной работы с регулярной зарплатой.
Живот у Марго вскоре стал заметен, но Леонида Степановича это не смущало. Временами он даже любовно поглаживал её по округлому выступу и спрашивал:
- Что, шевелится?
Марго пожимала плечами.
- Нет, вроде…
- Ничего, зашевелится скоро.
Как-то перед самым декретом босс вызвал Марго к себе.
- Маргоша, уходишь скоро…
- Да, ухожу… а что делать-то?
- Жаль… я к тебе привязался… ты телефончик оставь… скучать буду.
- Ничего. Новую возьмёте. Баб кругом видимо-невидимо.
- Баб-то много, да ты, Марго, одна… для меня одна…
- Ну, вы скажете…
- И на старуху бывает проруха… свидимся?
- Почему бы и нет?
Леонид Степанович подошёл к Марго и погладил по животу.
- Как он там?
- Неплохо вроде. Шевелится…
- Вот и слава Богу… - Он поцеловал Марго в живот и тихонько шлёпнул по заду. - Иди, детка. Я не прощаюсь.
Марго вышла, недоумевая. Нет, она видела, что босс к ней испытывает тяготение большее, чем просто интрижка от скуки, но так… Она была приятно удивлена. "Надо же, - подумала, - и ребёнком не побрезговал. От чужого мужика…".
Когда Марго провожали в декрет, устроив по этому случаю праздничный обед, он преподнёс ей конверт с солидной суммой. Коляску купишь, сказал, от дяди Лёни. Об их отношениях никто не знал, поэтому подарок выглядел очень трогательно, и Марго расчувствовалась. Она при всех поцеловала начальника в щёку и утёрла непрошенную слезу. Сослуживцы тоже собрали для Марго немного денег, как это было у них принято, чем заставили Марго задуматься об отношении к людям вообще.
Последние два месяца до родов Марго провела, валяясь на кровати и тайком от мужа потягивая пиво. Ребёнок должен был появиться в конце апреля.
Марго в старом больничном халате стояла у окна одной из палат роддома. Вчера она родила, наконец, девочку, но Эдик всё не приходил. Марго кусала губы от досады. Ей не хотелось ловить на себе сочувственные взгляды мамаш, лежащих с ней в одной палате. До смерти хотелось закурить, но здесь было не положено, и Марго чувствовала раздражение. С одной стороны, она была рада, что избавилась от живота, а с другой, её немного пугала новая для неё роль молодой мамы. Поведение Эдика её беспокоило и злило, но она стойко держала удар.
- Марго! Как девочку назовёшь? - Это был голос Люси, полной блондинки, тоже вчера родившей девочку. Муж Люси уже с вечера прыгал перед окнами и заваливал жену дурацкими записками.
- Анжела. - Марго даже не обернулась.
- Что за имечко придумала? Мудрёно как-то…
- А вот и нет. Наоборот, красиво… Мне нравится. Молодец, Марго! - Это была Ася, молодица лет восемнадцати, с первых же дней проникшаяся к Марго какой-то слепой любовью.
- Я в детстве книжку читала: "Анжелика и король". Всегда мечтала о такой жизни - мужчины, приключения… поэтому и назвать решила так. Бабы, курить охота, сил нет! Нет у кого? - Марго отвернулась от окна и уставилась на обитательниц палаты.
- Одна осталась, хочешь? - Ася протянула Марго сигарету. - Случайно в кармане завалялась.
- Хочу. Давай сюда. Я Эдику скажу, он потом принесёт.
- Ты в туалет иди, только быстро, пока обход не начался.
- Марго, ты бы не дурила, - Люся нахмурила брови. - Детей скоро кормить принесут. И тебе, между прочим, тоже, если ты о нас не думаешь.
- Помолчи. Без тебя учителей хватает! - Марго спрятала сигарету в карман халата и пошла в туалет.
Через несколько минут она вернулась, всё ещё сохраняя на лице недовольное выражение.
- Твой-то что не идёт? Пора бы уж… - Люся всё не могла угомониться.
- Тебе-то что? В командировке он. Твой ходит, вот и радуйся!
- Да ладно, Марго! Я просто так спросила, - добавила Люся примирительным тоном.
- Придёт, никуда не денется. Мальчика он хотел, вот и переживает.
- Подумаешь, какой нежный - мальчика! Чем его девочки не устраивают?
- Да Бог его знает. Вбил себе в голову и талдычит, как заведённый - мальчик, мальчик! - Марго легла на кровать и отвернулась к стене.
Эдик пришёл на следующий день. Он был со страшного похмелья, и Марго заметила это даже из окна третьего этажа. Он вяло махнул ей рукой и сказал, что послал передачу. Марго кивнула и отошла от окна - она была в послеродовой депрессии.
Тем не менее, встречать её Эдик пришёл с матерью и её хахалем. Марго с неприязнью подумала, что у свекрови нет элементарного вкуса и выглядит она хуже колхозной бабы. Вид у хахаля был не лучше, и Марго усмехнулась про себя, подумав, что два идиота нашли друг друга. Эдик принёс большой букет цветов и бутылку шампанского. Он был весел, и Марго втайне обрадовалась такой перемене в настроении мужа. Выйдя из роддома, они открыли бутылку и выпили шампанское из пластиковых стаканов. Потом сели в такси, поджидавшее их тут же, возле ворот, и поехали к ним домой. По случаю рождения дочери Эдик устроил небольшую пирушку, пригласив соседей по коммуналке - пенсионерку тётю Валю и старого инвалида Гену. Пирушка получилась неожиданно весёлой, вопреки всем ожиданиям. Инвалид Гена играл на гармони и пел, Марго подпевала ему, тётя Валя и свекровь пустились в пляс, а Эдик с хахалем матери напились и уснули на диване. Разошлись уже под утро, когда свекрови удалось растолкать муженька и увести его домой. Девочка всё время спала, и Марго даже забыла на время о её существовании.
Утром Эдик, отпиваясь горячим чаем, спросил Марго:
- Как назвать думаешь?
- Анжелой. Нравится?
- Ничего. Где ты только такое имя откопала?
- Из романов. Знаешь, что это такое?
- Ты меня совсем за идиота принимаешь?
- А ты не совсем идиот? Рада слышать.
- Ну, назвала и назвала, - Эдик подцепил на вилку кусок колбасы. - Разницы особой не вижу. Девку, как ни назови, мужиком всё равно не станет.
Марго поджала губы, но промолчала.