- Слушайте, а вы меня переночевать не пустите? На ночь. Мне много места не надо. Еды тоже. Я вот в вашем городе первый раз. Сунулся в гостиницу, а там и мест-то нет. Вот решил комнату себе найти. Да уж поздно. Пошел наугад. Ищу хоть прохожего человека. Но, как назло, не души. А стучать в два, вернее в три ночи - неудобно людей будить. А тут, вот вы, на счастье! Помогите! Не оставьте на улице путника! - мужчина схватил Клюфта за локоть. Павел даже сквозь одежду почувствовал, что руки у него ледяные. "Замерз бедняга! Да и без шапки" - подумал журналист.
- Ну, я и не знаю. Вернее как-то вот вас не знаю. Пускать первого встречного в дом… - Клюфт говорил это почти обреченным, на согласие тоном.
- Да вы не смотрите на мою внешность! Я не бандит! Не похож же я на бандита?! Ну, посмотрите на мое лицо?! Посмотрите?! - уговаривал незнакомец. Глубоко посаженные, серые глаза излучали доброту. Слегка горбатый нос. Безупречно выбритый подбородок и щеки. "На злодея, вроде, непохож?! Но ведь злодеи и шпионы, не обязательно должны выглядеть - как страшные угрюмые люди?! Напротив - они обычно маскируются. Придают своему образу добродушие. Нет! Пускать первого встречного домой! Опасно!" - мысли роились в голове у Клюфта. - Но другой, внутренний голос, ему говорил: "Каждый может оказаться в такой ситуации! И подозревать всех людей в том, что они - негодяи и преступники, нельзя! Люди, в большинстве своем, напротив - все-таки хорошие. А этот? Ну, что они сделал плохого? Стоит в два тридцать ночи, посреди улицы, без шапки, без малейшей надежды найти ночлег?! Да и цвет лица, какой то нездорово-бледный. Нет - точно замерз. Умрет еще от воспаления легких! И эта смерть будет на его совести!" - подумал Клюфт.
- Так вы пустите меня? - радостно воскликнул мужчина.
- Ладно, пошли! Вон моя дверь! - обречено махнул рукой Павел и поднял чемодан.
В комнате у Клюфта было тепло. Уютная обстановка. Большой дубовый стол посредине. В углу комод. Шкаф с книгами. Две железные, кровати с коваными спинками. Одна из них двуспальная. Два больших кожаных кресла и письменный стол со стулом из бука в левом углу, возле маленького окошка. Вся эта мебель Павлу досталась от отца. Вернее это все, что осталось от их мебели. Остальное, в двадцать четвертом - экспроприировали. На стенах висели фотографии родственников. А над большой кроватью портрет вождя. Сталин на этом фото смотрел, куда то вдаль. Словно размышляя о будущем. Возле печки тикали ходики. Их маятник монотонно качался. Гирьки в виде кедровых шишек болтались, как настоящие плоды тайги. Темно-синие обои успокаивали. Гость снял сапоги, плащ и встал в нерешительности. Павел поставил чемодан с машинкой у вешалки и тоже разделся.
- Да вы проходите. Проходите. Вон кресла. Садитесь. Я сейчас чай согрею, правда, у меня, кроме хлеба, ничего и поесть то, нет. Но ничего. Печку затоплю. Хотя ее, как видите, топить то и не надо. Соседи топят. А у нас стена общая их печки. Вот у меня автоматически и нагревается. Хорошо. Правда, они на меня, ругаются. Говорят, что бы я платил за половину их угля. Но я говорю - не хотите, не топите. Они и замолкают, - Клюфт суетился, как радушный хозяин. Он подошел к печке, где весел умывальник и сполоснул руки. Вытер полотенцем.
Повернувшись, неожиданно увидел, что гость сидит в одном из кресел и внимательно смотрит на него.
- Что-то не так?! - Павел смутился.
- Нет-нет! Вы не суетитесь! Не надо! Чай если хотите, пейте сами. Я не голоден. Мне есть не надо, как я вам и говорил. Я просто вот посижу тут. В тепле. На вашем удобном кресле. Павел пожал Плечами. Он увидел - у гостя нет чемодана. Он называет себя приезжим, а вещей нет. Даже шапки.
- А вещи-то, ваши, где?
- На вокзале. В камере хранения. Не буду же их с собой таскать, - ответил незнакомец. Павел поймал себя на тревожной мысли. Этот человек не представился. Как его зовут, Павел не спросил. Пустил в дом, а про фамилию не спросил.
- Простите, мы не познакомились. Меня зовут Павел. Павел Клюфт. Я журналист местной газеты "Красноярский рабочий". А вас - как звать? Мужчина улыбнулся. Его глаза стали печальными. Он постукал кончиками пальцев по подлокотнику кресла и сделав паузу ответил:
- Зовите меня просто - Иоиль.
- Как?!! - недоуменно переспросил Клюфт.
- Иоиль. Меня зовите Иоиль. А фамилии моей вам знать не надо… Ответ гостя обескуражил Клюфта. Он вновь насторожился. Человек со странным именем и без фамилии. "Шапки на голове нет. Странный плащ и никакого чемодана. Может спросить у него документы? А что?" - подумал Клюфт. Но гость, словно прочитав, его мысли сказал:
- Документы у меня тоже остались в чемодане, в камере хранения. Если надо, я вам потом покажу. Клюфт пожал плечами:
- А вы, зачем в наш город то приехали? В командировку? Или в гости к кому? Иоиль усмехнулся. Он тяжело вздохнул и как-то странно положил себе правую ладонь на грудь. Это жест выглядел нелепо. Словно человек пытается в чем-то поклясться.
- Я богослов.
- Что? - оторопел Клюфт. - Кто простите? Я не расслышал?
- Я богослов. Несу слово Божье. Вернее не несу, а разъясняю его людям. Вот моя командировка. Я путешествую по всей стране. По всем городам. Клюфт от удивления сел на стул. Павел не знал, как себя повести в этой ситуации.
- Странная, какая-то у вас профессия - богослов! Разве есть сейчас такая? Разве, она разрешена властью? Богослов! Странно!
- Что ж тут странного? Говорить о Боге - ничего странного! Мне кажется - все обычно. Я же не делаю ничего противозаконного. Просто хожу и говорю о Боге, - Иоиль вел себя довольно уверенно. Его речь была убедительной. Хотя Павел удивился, что этот человек совсем не боится говорить о том - чем занимается. "Да и вообще - нормален ли он? Может, Клюфт пустил себе в дом сумасшедшего? Сумасшедшего. Нет, надо поговорить. Сейчас все выяснится!" - подумал журналист.
- Вы считаете меня сумасшедшим? Или подозреваете, что я такой, так ли? Клюфт, вздрогнул. Иоиль будто читал его мысли. Нет. Определенно зря он пустил этого полуночника к себе в комнату.
- А вы, Павел, журналист, как сказали?
- Да.
- Хм, значит, вы тоже мастер слова. Это страшная профессия, не так ли?
- Это почему еще? - Клюфт решился чем-то заняться. Встав со стула, он стал разжигать примус. "Лучше говорить, с этим странным типом, не глядя на него!" - решил Павел.
- Но, ведь вы тоже несете слово!
- Ну, в общем да, - ответит Клюфт, ставя на примус чайник.
- Значит, вы тоже можете и убить, и исцелить человека.
- Подождите, а я то, как могу это сделать? - Павел налил себе кипятка в кружку. Посмотрев на Иоиля, кивнул ему и предложил:
- Может, все-таки выпьете чая?
- Нет, я же сказал. Мне пища не нужна. Так вы Павел мне не ответили - можете ведь вы убить и исцелить?
- Нет, конечно. Я могу написать статью. Могу, конечно, помочь людям. Но, что б - убить?!! Нет уж! Тут, вы перегнули!
- Ничуть! Ничуть! Я вот вам приведу пример! Напишите вы статью, а завтра, людей, про которых вы напишите - расстреляют! Вот и все. Вы и убьете их! Клюфт чуть не поперхнулся горячим чаем. Этот Богослов Иоиль, словно знал, что сейчас Павел будет писать статью - о судебном процессе в Минусинске. Статью, от которой, в принципе, будет зависеть общественное мнение и может быть, и судьба, тех самых подсудимых - врагов народа. "Нет! Странный тип! Надо его завтра же сдать в милицию! Завтра! Сейчас уже поздно. Да и в милиции не поймут. А вот завтра, он пойдет и расскажет о странном типе!" Клюфт нашел выход. Нужно уложить спать этого подозрительного типа. Нет, зачем он пустил его в дом?
- Вы, наверное, спать хотите?
- Вообще то нет, я вообще не сплю почти, - ответил равнодушно Иоиль.
- Вы ложитесь, вон на ту, маленькую кровать. Там постель чистая, - настоятельным тоном, будто не замечая, слов Иоиля, сказал Павел.
- Ну, хорошо. Я вижу, вам мешаю. Вам, наверное, поработать надо. Я полежу. Отдохну. Я буду молчать. Вы, делайте. Делайте, - Иоиль послушно встал с кресла и, подойдя к кровати - не расстилая ее, улегся поверх покрывала. Он, вытянул ноги и подложив руки под голову, закрыл глаза. Клюфт посмотрел на него со злобой. Он разозлился на этого человека - бесцеремонно напросившегося на ночлег и говорящего сейчас странные слова. Павел грубо спросил:
- А вас Иоиль, почему до сих пор не арестовали? Тот не открывая глаз, устало ответил:
- А почему меня должны арестовать?
- Ну, вот вы ведь, ведете буржуазную пропаганду! Религию насаждаете в массы! Людям голову дурите!
- Это с чего это вы взяли? - Иоиль говорил это равнодушным тоном. Клюфту показалось, что Богослов зевнул. Он лежал, не открывая глаз, и не двигался. Словно это был не живой человек.
- Как это с чего?! Вы же, как я понимаю, про Бога рассказываете? Так ведь?
- Ну да…
- А ведь, это вранье!
- Это почему?!
- Да потому, что Бога нет! Это выдумка! Сказка, придуманная попами и капиталистами, что бы усыплять бдительность трудового народа! Иоиль молчал. Он затих, словно не зная, что ответить. Клюфт обрадовался! Он сказал правду в глаза этому аферисту и тот, своим молчанием, признался, что он обманщик! Это была какая то триумфальная, для Павла, тишина! Еще через минуту Клюфт подумал, что Иоиль уснул. Он даже не дышал. Лежал без движения - словно покойник, вытянувшись на кровати. Павел прислушался. Подойти потрогать пульс? Может, умер? Еще этого не хватало! Потом объясняй милиции - зачем он пустил в дом этого типа. Клюфт медленно встал со стула и крадучись подошел к кровати. Но в этот момент Богослов тихо спросил:
- А вы Павел, точно уверены, что Бога нет? Клюфт чуть не упал от неожиданности. Выпрямившись, он почесал голову и обиженно ответил: