Полтора километра, остававшиеся до ресторана, они прошли в полном молчании: не привыкший к такого рода марш-броскам Карлуша сопел и едва волочил ноги. А Елизавета размышляла о том, почему они, невзирая на стопроцентно выигрышные анкетные данные и титанические усилия отца, так и не смогли уехать на историческую родину. Ведь за почти двадцать лет абсолютной свободы передвижения туда не переселился лишь ленивый. В объединенной Deutschen Republik осели не только этнические немцы из Казахстана и Поволжья (что было вполне логично); не только евреи из всех остальных закоулков, придатков и аппендиксов бывшего Союза (что в какой-то мере восстанавливало историческую справедливость), но и прочие, далекие от европейского жизненного уклада люди. Прав на Германию у них было гораздо меньше, чем у семьи Гейнзе, а вот поди ж ты… Близок локоток, да не укусишь. Видит око, да зуб неймёт. Объяснение сему прискорбному факту плавало на поверхности, подобно куску дерьма. И так же, как дерьмо, выглядело совершенно однозначно: не с вашим счастьем, блюмхены и пупхены, не с вашим счастьем!..
Не с нашим, мысленно согласилась Елизавета, но, может, сегодня повезет?
Не повезет.
Это стало очевидным, как только они переступили порог ресторана. Вернее, не ресторана, - дворца, ничуть не уступающего дворцам португальской Коимбры, которые Елизавета видела на фото в журналах и туристических справочниках. Оставался открытым вопрос - каким образом в одно время и в одном месте сошлись американская актриса Гвинет Пэлтроу, американский же актер Джордж Клуни и устрашающе русский боксер-тяжеловес Николай Валуев.
Николай Валуев ужинал.
А Пэлтроу и Клуни вблизи оказались не такими уж знаменитостями - просто людьми, похожими на знаменитостей. На бейдже подошедшей к Карлуше и Елизавете лже-Гвинет вообще значилось имя "МАРИНА".
"МАРИНА" профессионально окинула взглядом отца и дочь. Старика и толстую девчонку. Пальто, вышедшее из моды лет тридцать назад, и пальто, так в моду и не вошедшее. Две пары ботинок, купленных на вещевом рынке у метро "Удельная". Две пары затравленных глаз. Мгновенно оценив все это, администраторша скорчила презрительную гримасу, которую лини, толстокожий, лишенный всяких эмоций человек (со зрением минус 8 и врожденным астигматизмом) мог принять за улыбку. А Елизавета, несмотря на пухлость, не была толстокожей. Елизавета была трепетным существом и к тому же никогда не жаловалась на близорукость. И потому она легко разглядела затаившийся в складках администраторских губ немой вопрос: "Ну и чего вы сюда приперлис-сссь, лошары? Со свиным-то рылом в калашный ряд, Гос-сссподи, прос-сссти!"
Вопрос этот напоминал скунса. До того дурнопахнущего, что выпустить его наружу хорошо воспитанная "МАРИНА" не решилась. Она просто заменила скунса более кротким и менее вонючим голубем:
- Сожалею, но свободных мест нет.
- Как это - "нет"? - удивился наивный Карлуша. - Их же полно!
Мест и вправду было полно - за исключением Валуева в зале находились еще человек семь, не больше, но "МАРИНА" продолжала стоять на своем:
- Эти места зарезервированы.
- Все?
- Абсолютно.
Унижаться дальше Елизавете не хотелось, и она дернула отца за рукав:
- Пойдем отсюда. Черт с ним, с рестораном.
- Нет уж, - Карлуша сдвинул брови и засопел. - Я хочу разобраться… Почему мне хамят.
- Никто вам не хамит, уважаемый, - в голосе "МАРИНЫ" неожиданно зазвучали миротворческие нотки. - Я просто прояснила ситуацию…
- Я сам вам ее проясню. Так проясню, что у вас в глазах потемнеет, э-э… уважаемая… Кто у вас здесь главный?..
Вряд ли главным здесь был Клуни (безликий и скромный значок "СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ" на лацкане этого никак не предполагал), - но именно он через секунду оказался рядом с Карлушей, буквально материализовавшись из воздуха.
- Проблемы? - поинтересовался Клуни.
- Пока нет, - заверил охранника Карлуша. - Но могут возникнуть с минуты на минуту.
- Мне вмешаться?
- Не стоит, - "МАРИНА" меняла тактику на ходу. - Мы сами во всем разберемся.
- Я буду поблизости.
Последующие переговоры Карлуши и администратора принесли неожиданные плоды. Гримаса брезгливости на ее лице уступила место замешательству, затем - откровенному недоумению, после чего с губ "МАРИНЫ" стали слетать не голуби даже (голубь - птица далеко не идеальная, она гадит и постоянно мучается от засилья блох). Не голуби, нет -
бабочки.
Легкокрылые, ослепительные бабочки семейства Danaus Genutia. Чудо, а не создания!
- Простите, это всего лишь недоразумение… Никакого умысла, тем более дурного… Я была предупреждена, но… Пройдемте, прошу вас…
Скороговоркой произнеся это, "МАРИНА" устремилась в глубину зала. Карлуша подмигнул дочери и двинулся за администраторшей, оставляя на идеальном полу заведения грязные следы. Мгновение назад эти следы служили отягчающим вину обстоятельством в деле о "свиных рылах", но теперь на них можно было наплевать. Приговор не просто смягчен - он отменяется в связи с отсутствием состава преступления! Определенно, в Карлуше скрыта какая-то загадка! Карлуша, как никто, умеет располагать к себе не только самых разных людей, но и цепных псов при исполнении, к которым относится администратор ресторана. Жаль, что родная дочь Карлуши Елизавета напрочь лишена этого ценного качества: обладание им положительно сказалось бы на ее самооценке.
Впрочем, самооценка младшей Гейнзе и без того начала повышаться. И достигла своего пика, когда они с Карлушей оказались в некоем подобии комнаты, отделенной от остального зала высокими перегородками. За окном шумел голыми ветками невидимый сад и ярко горели гирлянды разноцветных фонариков, а здесь, внутри, было тихо. И царил уютный полумрак. Он стал еще уютнее, когда администратор, ловко щелкнув зажигалкой, зажгла две толстых витых свечи на столе.
- Хотите что-нибудь выпить? Может быть, аперитив? - спросила она.
- Ты как?
- Я бы не отказалась, - произнесла Елизавета, раздуваясь от чувства собственной значимости.
- Тогда два кофе и сок, - подытожил Карлуша.
Кивнув головой, "МАРИНА" тотчас слиняла, а Елизавета углубилась в меню:
- Ресторан французской кухни, надо же! Давай закажем устриц, Карлуша. Никогда не ела устрицы.
- Ну и ничего не потеряла, - к Карлуше вернулось дурное расположение духа. - Сопли - и есть сопли, чего их жевать-то?
- Можно подумать, ты их пробовал.
- Пробовал, конечно. Еще в Германии. В Германии устриц завались.
Если верить Карлуше - на свете нет ничего, что не имело бы постоянную прописку в Германии. Что не было бы родом из Германии. Что не было бы успешно интегрировано в Германию. В Германии, как в Ноевом ковчеге, каждой твари - по паре. В лонг-листе из тысячи чудес света Германия заявлена по девятистам восьмидесяти восьми позициям. В шорт-листе из семи Германии достались целых пять. В ней не смогли акклиматизироваться лишь императорские пингвины (что плохо) и международные террористы (что хорошо). Прилетающие на Землю НЛО зависают над живописными окрестностями Дессау и никакого другого места не признают; а Леонардо да Винчи и Иисус - по данным, имеющимся у Карлуши, - вообще были уроженцами Кобленца. В Германии родились все самые светлые умы человечества; там же изобрели бумагу, порох, майонез и горчицу, телескоп и микроскоп, рахат-лукум, вареники с вишней, штопор, бутылочные открывалки, ускоритель протонов, микроволновку, джинсы, дородовой бандаж и бигуди, а также классическую оперу и джаз. Даже наличие в немецкой истории Гитлера способно лишь на непродолжительное время испортить настроение Карлуше: Гитлер был пришлым, был австрияком, а Австрия - это вам не Германия. Австрия - странишка так себе, ничего выдающегося. А Германия… О, Германия! Vorwärts, Германия! Германия есть не что иное, как локомотив прогресса, цитадель разумного мироустройства, оплот демократии, обитель муз. Германия - это рай на земле. Так думает Карлуша. Ну и Елизавета (с небольшими оговорками) - тоже. Ведь она дочь своего отца.
- …Возьмем тогда луковый суп?
- Мы сюда не есть пришли, блюмхен!