Она забыла выключить будильник, поэтому проснулась в семь утра от мелодичной мелодии Beatles. Согласно расписанию следовало заняться упражненими из курса Сюи Минтана второй ступени, чтобы очистить душу и организм от вчерашнего курения, секса и порнообразов. Но она давно заметила, что нарушать распорядок всегда приятнее, чем ему следовать, поэтому решила отменить на сегодня не только физкультуру, но и китайского целителя душ, и ещё немного понежиться в постели.
Вчерашний вечер прошёл на так, как бы ей этого хотелось.
"Зачем Макс притащил эти данные с чьей-то кредитной карточки?"
Целый час убили на то, чтобы ухать и ахать перед экраном и комментировать происходящее. А потом ещё завелись и полезли в постель. Её не вставляла порнуха, да и от секса она не чувствовала никакого удовлетворения, только боль. А Макс это делает так грубо, так по-животному! Она предпочла бы Витаса. Тот хотя бы не причиняет такой боли. Пришлось, конечно, как всегда охать, изображая страсть, но это было частью образа раскрепощённой девчонки, и больше ничего. А имидж в их гимназии - это всё. Один раз выбьешься из образа, и скажут: "Она холодная", и никогда больше не позовут. А ей было приятно приходить и быть рядом с Элькой. Она такая стильная! У неё такая классная фигура! У себя дома она совершенно менялась, когда выходила из образа суперстервы, который использовался для гимназии. По-правде, Элька - её единственная подруга, и было бы обидно её потерять только из-за того, что Олю не интересует секс с мальчиками.
По-правде говоря, ей было бы более приятно провести вчерашний вечер с Элькой у её компьютера и просто полазить в Интернете по сайтам компаний одежды, обуви или дизайна. Даже взломать некоторые из них и нашкодить там. Элька знает столько интересного про различные стили! Да и она сама могла бы научить её, как раскалывать чужие сайты или создавать свои собственные. Когда она заинтересовалась компьютером, отец нанял одного из ведущих специалистов в городе для индивидуальных уроков, и тот научил её многим интересным вещам, включая хакерские приёмы.
Но всё пошло по-иному. Где присутствуют мальчишки, там шум, пиво, и болезненный секс. Ей вообще было морально противно только от того, что кто-то входил в неё, не говоря уж о причиняемой при этом физической боли. Моё тело - моя крепость. Да ещё приходилось глотать поганые таблетки, чтобы не залететь! Да ещё прятать их от матери!
- Оля! Ты ещё дома?
Это была мать, которая вошла в её квартиру через пробитую в прихожей дверь. Родители купили две соседние квартиры и соединили их.
- Я не иду на физкультуру. Я плохо себя чувствую.
- Ты уже плохо себя чувствовала на прошлой неделе.
Мать уже входила к ней в спальню.
- Сейчас я плохо себя чувствую по-другому. У меня болит голова. Я пойду в гимназию позже.
- Ну, тогда я не смогу довезти тебя. У меня дела.
- На метро доеду.
- Какое метро? Сейчас грипп ходит. Вызови такси!
"Господи! Неужели она действительно думает, что я поеду на метро?"
- Вызову.
- С едой сама разберёшься.
С этими словами мать выпорхнула из комнаты, оставив её в мягком покое постели.
Она любила свою уютную квартирку. Даже приходы матери не очень мешали. Мать была businesswoman, постоянно занята и не очень часто её беспокоила. Также, как и мать, Оля редко появлялась в смежной квартире родителей, чтобы ненароком не застать там какого-нибудь мужика без штанов. Отец редко появлялся в этой квартире, а мать тяготела к юношам с атлетическими фигурами. Причём проверенным и рекомендованным агенствами, как не болтливые и не связанные с определёнными кругами.
Вот только было жаль, что она не могла пригласить к себе Эльку, потому что получила чёткие инструкции:
- Никаких гостей! Никаких девочек и мальчиков!
Насколько она знала, даже консьержки получали от родителей деньги за то, чтобы они никого не пускали и немедленно звонили родителям, если в их отсутствие Оля захочет кого-то привести с собой. Они строго соблюдали принцип "не светиться", а на её друзей невозможно было получить рекомендации из соответствующих агенств.
В их загородный дом тоже нельзя было никого приглашать. Хотя её родители с лёгкостью могли бы построить себе дом на Рублёвке, но довольствовались двумя гектарами в другом, менее престижном месте. На Рублёвке соседи могли бы задаться вопросом, что это за люди и откуда у них деньги, а их нынешний трёхэтажный дом был спрятан в глубине леса и никому не мазолил глаза. Оля ненавидела этот здоровенный дом, куда нужно было всем вместе ездить каждую субботу и изображать образцовое семейство. Но перед кем? Перед стенами дома? За все эти годы к ним не пришёл ни один человек, и она не понимала, для чего нужен гостевой третий этаж, куда никто и никогда не поднимался. И она сама, и каждый из её родителей маялся в этом доме, не зная, чем себя занять. Отец часами один гонял шары на бильярде, мать пыталась что-то читать, а она сама часами сидела у компьютера. Вечером полагалось собраться у камина, но беседы не получалось, и они просто смотрели телевизионные программы, иногда перебрасываясь ничего не значащими репликами.
Но ещё хуже было с каникулами. Приходилось тащиться на их виллу в окрестностях Сен-Тропе, которую выбирали по принципу "подальше от русских", которых на Лазурном берегу было больше, чем англичан и немцев вместе взятых. Вилла стояла на холме, до моря можно было добраться только на машине, что означало, что только с отцом, потому что мать не рисковала водить машину во Франции. А отец, выгрузив их у пляжа, исчезал "по делам". Она знала, что у него были "дела" в одном из прибрежных баров, куда не пускали женщин. Отцу, как и матери нравились юноши атлетического вида. Вычислить, когда он вернётся обратно, было невозможно, поэтому они с матерью возвращались на виллу на такси.
Оля пыталась понять, чем же всё-таки занимаются её родители и что их связывает, и однажды дала Максу, который знал всё о бизнесе, те отрывочные сведения, которыми она располагала, сказав, что речь идёт об их соседях по даче. Макс тут же вынес вердикт:
- Финансовая яма.
И разъяснил:
- Туда сливают безналичку, а они обналичивают её за границей. Нужна фирмёшка и банк с директором-болванчиком. Потом фирму закрывают и открывают новую. В Москве это уже проходит с трудом, а на переферии ещё можно прокручивать. Но бизнес небезопасный. Если что, могут замочить.
По-видимому, он был прав. Отец часто летал по разным городам на зафрахтованных частных самолётах и был предельно осторожен.
К сожалению, нужно было вставать и ехать в гимназию.
Она по-своему любили свою almamater, хотя и там были свои нюансы. Конечно, было слишком много придурков как среди учеников, так и среди преподавателей, но там дирекция хотя бы с уважением относились к ученикам, так как они платили, вернее, их родители. Не то, что в обычных школах.
Учиться было легко. Она всегда знала, где найти ответы. В Интернете можно было разыскать всё, что было, есть и будет. Она взяла себе за правило регулярно выходить в Интернет, чтобы быть на шаг или на два впереди проходимого в школе материала и, таким образом, быть подготовленной к любым вопросам, контрольным или сочинениям на определённую тему. Так она стала одной из лучших учениц в классе. Кроме того, это давало ей возможность помогать Эльке, ну и, конечно, парням из их компании.
Она просмотрела расписание. Сегодня был дополнительный урок по информатике. Она ходила туда только из-за Эльки, потому что это давало ей возможность посидеть с ней за одним столом. Почти всё, что говорила эта американка, было ей знакомо, но у неё было какое-то необъяснимое ощущение, что американка отличалась от обычного преподавателя информатики. Олю обучал один из наиболее грамотных преподавателей в городе, нанятый отцом, и она имела представление об этой категории людей. Довольно ограниченная публика. Ей казалось, что американка поумнее, более разносторонне развита и знает что-то такое, о чём не пишут ни в одном учебнике. Оля сделала для себя пометку, что следовало бы проверить своё предположение.
Как у одной из лучших учениц в их классе, её место было за одним из передних столов, а Элька сидела где-то сзади. Предстоял урок литературы, и это был не самым лучшим из предметов в списке её приоритетов, потому что он предполагал дискуссию, которая могла быть непредсказуемой. Кроме того, этот предмет вела старуха, которая хотела выдать себя за интеллигентшу, хранительницу традиций, и по всему было видно, что она ненавидела своих учеников, детей выскочек, которые хотели купить весь мир, включая её саму. Это был единственный предмет, где Оля чувствовала себя не в своей тарелке, несмотря на всю информацию, предварительно скаченную из Интернета. А она не любила подобного состояния. Всё должно быть под контролем! И уж совсем не место в их школе людям, которые её ненавидят. Пусть сидят дома или бегают по митингам, где размахивают красными флагами.
По-началу на уроке литературы всё шло, как заведено. Старуха звонким голосом рассказывала то, что Оля в сжатом виде уже знала из Интернета, но потом она стала втягивать всех в дискуссию, и это раздражало. Современные технологии обучения не предусматривают дискомфорта для пользователей. Тем более, что они, эти пользователи за это платят. Старуха явно не вписывалась в схему, и её следовало бы убрать.
Шанс представился, когда та вытащила Макса и допустила ошибку. Оля быстро просчитала в голове возможные последствия. Это не тот случай, когда папа предпочтёт не светиться и остаться в стороне, если у неё будут неприятности. Скорее всего он включится в её защиту с пачкой денег в руках, как он это обычно делает.