Леопольд Кошмаровский
Подруги заглядывают и видят: в кресле спит юноша. Загипнотизированный. Экстрасенс делает пассы около его лица и говорит:
- Даю установку! Мужчины вас абсолютно не интересуют. Вас интересуют только женщины. У вас обостренное восприятие женского начала. Вам нравятся только женщины, вы думаете только о женщинах, вам везде мерещатся только женщины… женщины… женщины…
Замечает подруг.
- Подождите в кабинете! - приказывает маг.
Подруги проходят в кабинет знаменитости: стены увешаны плакатами и афишами, извещающими о сеансах чародея.
- А откуда ты его знаешь? - спрашивает Светлана с благоговением.
- Оттуда же, откуда и всех остальных. Талия восемьдесят шесть, плечи девяносто два.
- А сексуальность?
- Черт его разберет! Дает установку, и уже ничего не поймешь!
Входит экстрасенс:
- Как призыв в армию - так толпами идут. Кто высоты боится, кто стрельбы не переносит, у кого недержание… А у этого парня - интерес к мужчинам. Но я дал ему установочку: теперь ему даже гранатомет женщиной покажется! Но то, что ты, Маня, просишь, мне никогда делать не приходилось!
- Помоги!
- Очень трудно!
- Но ты же гений! Ты все можешь!
- Не все… Не все… - польщенно отзывается маг. - Но попробую. Я дам такую установку, что от вас… э-э-э…
- Светлана! - подсказывает Маня.
- От вас, Светлана, будет исходить мужская аура. Вас как бы скроет кокон мужской энергии. Все, абсолютно все будут видеть в вас мужчину! Но учтите, потребуется ваше постоянное внутреннее напряжение, соучастие. Если хоть раз вы захотите, чтобы кто-то увидел в вас женщину, аура исчезает. Навсегда! И никто, даже я, не сможет вам помочь. Согласны?
- Согласна!
- Садитесь в кресло!
Наша героиня садится в кресло и откидывает голову.
- Вы очень любите вашего сына?
- Очень!
- Даю установку! Смотрите на шар! Это психоиндикатор. По мере того как он будет синеть, вокруг вас будет сгущаться мужская аура. И запомните: энергетическая основа ауры - ваша любовь к сыну. Если вы еще кого-нибудь полюбите…
- Это исключено! - качает головой наша героиня.
- Даю установку!
Светлана засыпает. Алый шар постепенно наливается синевой.
Раннее утро. КПП городского призывного пункта. Подходят наши подруги. Маня, словно сошла с западного каталога. На Светлане - телогрейка, стоптанные башмаки, в руках - вещевой мешок. Она действительно напоминает паренька. Но только - напоминает. Для нас, зрителей, она остается красивой изящной женщиной. Но для всех остальных…
- Ложку с кружкой не забыла? - спрашивает Маня.
- Не забыл! - смеется наша героиня.
- Вот черт! Как вышли от профессора, мне тебя все время Светланом хочется называть!
- Значит, действует установка!
- Ясен хрен! Письма будешь направлять в Нью-Йорк, Майклу Шапиро. Адрес у тебя в кармане. А он письма с американскими марками будет переправлять Светлану. И наоборот. Поняла?
- Понял.
- Да ну тебя к черту! Потерпи немножко, Плющенко тебя к себе вытащит. Будем у него на фазенде отдыхать. В бассейне плавать. А может, все-таки передумаешь? Я как вспомню, куда тебя провожаю…
- Нет, я решил!
- Конечно… Ты всегда был настырный… Настырная… Све-е-етка! - Маня со слезами бросается на шею подруге.
Светлана скрывается за воротами КПП. Прапорщик с дежурной повязкой на рукаве робко обращается к Мане:
- Братика проводили?
- Братика! - зло отвечает Маня.
- А можно ваш телефончик?
- В моем телефончике каждая цифра стоит столько, сколько ты в год получаешь!
Плац воинской части. Нестройной толпой стоят новобранцы, они еще не переоделись и выглядят чрезвычайно живописно. Некоторые явно под хмельком. Один из призывников, юркий щуплый парень в соломенной шляпе, вынимает из-за пазухи початую бутылку вина и обращается к нашей героине:
- Хлебни, земляк, для храбрости!
Наша героиня сначала колеблется, но потом, заметив, что все вокруг занимаются тем же, поправляют здоровье после напряженных проводов, отпивает из бутылки.
- Спасибо! - Она возвращает бутылку парню в шляпе.
- Меня Фантик зовут, - сообщает он, отхлебывая из бутылки.
- А меня - Светлан!
- Кличка, что ли?
- Почему кличка - имя!
- Бывает! - пожимает плечами Фантик и обращается к юноше чрезвычайно интеллигентного вида: - На, поправься!
- Толстой говорил, что пьянство - это добровольное безумие! - отвечает интеллигентный юноша.
- Запомни: умных в армии не любят! - наставительно говорит Фантик. - Лучше под дурачка канай. Эй ты, хлебни! - предлагает он здоровенному восточному парню. Но тот, ничего не понимая, глядит мимо.
- А откуда ты все знаешь? - спрашивает наша героиня, оглядываясь: ей кажется, что на нее все время кто-то смотрит.
- Жизнью интересуюсь! С моей профессией без этого нельзя!
- А какая-такая у тебя профессия? - интересуется Светлана.
- Наперсточник.
- Ты, значит, вышиваешь? - удивляется интеллигентный юноша.
- Давай шапку, сейчас я тебе покажу, как я вышиваю!
Из трех шапок получается три импровизированных "наперстка", а спичечный коробок заменяет шарик. И вот уже вокруг собирается толпа. Ловко орудуя шапками, парень быстро околпачивает одного за другим доверчивых призывников, рядом растет кучка мятых купюр, консервных банок, колбас и даже бутылок.
- С Фантиком не пропадешь! - гордо говорит он.
Все это время наша героиня ощущает на себе чей-то взгляд и наконец выясняет источник своего беспокойства: это тот самый юноша, которого мы уже видели в кабинете экстрасенса. С нескрываемым изумлением он смотрит на нашу героиню, ведь ему единственному, благодаря мощной установке знаменитого психотерапевта, очевидно: она - женщина.
- Становись! - раздается зычный голос. Никто не заметил, как на плацу появился усатый прапорщик. Призывники неловко начинают строиться. Фантик суетится над кучей выигранного добра, не зная, что делать. Прапорщик замечает кучу и благосклонно кивает.
- Это правильно, что собрали всю дрянь. Не положено. Вы теперь у нас на полном довольствии! А это все мы ликвидируем! - с чувством нескрываемого удовольствия констатирует прапорщик.
Фантик с тоской смотрит на кучу утраченного добра.
- Ра-а-авняйсь! Смир-рна! - командует прапорщик. - Отставить! Разъясняю: во время равнения каждый должен видеть грудь четвертого воина. Ра-авняйсь! Отставить.
Получивший установку юноша во время построения оказался рядом с нашей героиней и никак не может оторвать глаз от ее груди.
- Три шага вперед! - командует прапорщик. - Фамилиё!
- Моя?! - не сразу сообразив, что команда относится к нему, спрашивает установочный юноша.
- Твое, твое! Моё я знаю - Осадиконь…
Раздается дружный смех.
- Еще раз в строю заржете - сгною на кухне! - сурово предупреждает прапорщик и повторяет: - Фамилиё?
- Мухин… - признается юноша.
- Мухин, я же объяснил русским языком: четвертая грудь! А ты грудь соседа глазами жрешь! Может, ты у нас голубой?
- Что вы! - пугается Мухин. - Меня интересуют только женщины, мне везде мерещатся только женщины…
- Через неделю тебе везде старшина Осадиконь мерещиться будет! Дотумкал?
- Дотумкал…
- Так точно - нужно отвечать!
- Так точно…
- Во! Стань в строй! Да не так! Ладно, проверим, чему вас в школе учили. Кру-угом!
Шеренга нестройно поворачивается, а уже знакомый нам юноша интеллигентной наружности падает, запутавшись в собственных ногах.
- Фамилиё?! - грозно спрашивает прапорщик.
- Чудецкий.
- Кем же, чудо ты наше, на гражданке был?
- Студентом философского факультета московского государственного университета имени Ломоносова! - с гордой издевкой отвечает Чудо.
- Выгнали? - ехидно в свою очередь поинтересовался прапорщик.
- Отчислили.
- Баклуши бил?
- Нет, разошелся с преподавателем в вопросе о том, что первично - дух или материя.
- А ты сам как тумкаешь?
- Конечно, дух!
- Правильно тебя выперли! Запомни, Чудо, раз и навсегда: материя первична! Скажем, если правильно ту же портянку намотал, все остальное сладится. А если неправильно… Сам узнаешь. Стань в строй! А теперь слушайте мою команду: в колонну по трое становись!
Начинается страшная суета, призывники пытаются бестолково построиться в колонну по трое, и только уже знакомый нам парень кавказской наружности стоит так, словно все происходящие события его совершенно не касаются. На нем старинная черкеска с газырями.
- Эй, призывник! - кричит прапорщик. - Ты русского языка не понимаешь?
Призывник недоуменно смотрит на старшину.
- Фамилиё?
Тот молчит и озирается, потом гортанно подзывает к себе другого призывника, судя по внешности, земляка, и тот переводит ему сначала вопрос прапорщика, а потом сообщает старшине ответ своего соплеменника:
- Его зовут Магомет Магометов.
- Он, что же, по-русски совсем ни бум-бум? - любопытствует прапорщик.
- Нет, - объясняет толмач. - Он вырос высоко в горах. Там по-русски никто не разговаривает.
- А радио? - удивляется прапорщик.
- У них в ауле радио голосом шайтана называют. Старики слушать не велят!
- А лампочка Ильича у них там хоть есть? - не унимается Осадиконь.
- Есть, - кивает толмач. - Но мало…