Ну а потом, когда все сладится и сердце прекрасной вдовы вместе со всем остальным прикладом отойдет победителю, те же солдаты стену быстро и восстановят. За ее, разумеется, счет, который станет в скором времени совместным.
И белый бронетранспортер был расчехлен, и громкоговорящая установка поворотила свои раструбы в направлении главного удара, готовая разразиться "Полетом валькирий" и "Прощанием славянки", и салютная установка уставилась в небо, чтобы украсить его огненными шарами и цветами, а красная кнопка так и притягивала к себе палец…
Но!
Ровно все то же самое обнаружилось внезапно и у противника! Расчехленное и изготовленное - по донесениям разведки. А это был уже плагиат. Только непонятно - чей у кого? Каждый считал, что у него. Причем плагиат наглый, подлый и коварный. Особенно подлый тем, что если одинаковая атака начнется одновременно с двух сторон, то куда тогда смотреть красавице, кем любоваться, кому внимать?! Крутить головой туда-сюда, покуда не открутится?
Нет!
Нет, нет и нет!
Да она элементарно испугается. Потому что, когда с одной стороны, открыто, в лоб - это красиво. Это прекрасно, черт побери! И недолгий испуг должен быстро смениться кокетливым млением и любованием. А вот когда с двух - это уже спецоперация по захвату, клещи. И никакого любования тогда не дождешься - лишь страх появится и стремление поскорей убежать…
Такие мысли посетили генералов. Весьма, надо сказать, своевременные. Выдающие в них знатоков женской психологии и одноименной души.
А за ними подоспели и выводы…
Вскоре от каждой противоборствующей стороны отделилось по два отряда. Один, побольше, с полной выкладкой и оружием, отправился в рейд к противнику, имея приказ зайти к нему с тыла и любой ценой вывести из строя его боевую технику. Другой, небольшой, помчался на машине в город. Перед ним стояла иная оперативная задача - куда сложнее: выявить и немедленно доставить командованию лучшего местного специалиста по всему романтическому, сентиментальному и возвышенному.
Да, генералы решили подстраховаться. И параллельно с основным планом, успех которого теперь зависел целиком от первого отряда, разрабатывать запасной - резервный. Он же мог стать и подготовительным для основного. Для этого им необходим был гражданский консультант, разбирающийся во всякой тонкой душевной бижутерии. Собственные возможности в данной области они, похоже, исчерпали.
В городе N таких специалистов было двое. То есть было-то их больше, но самыми крупными, модными и известными считались именно эти два. Оба геи, по-местному - пидоры. Некогда они тесно дружили, причем дружили традиционно, без излишеств и без всякой задней мысли, на пару начинали окормлять подсевших на импортный глянец и целлулоид обывателей изысканным и высоким: один - в качестве парикмахера и фотографа, другой - в качестве совладельца видеосалона в подвале одной заводской бани и первого в городе стриптиза эконом-класса, устроенного в женском общежитии закрывшейся фабрички. Потом затеяли общее дело - и не прогадали: один вырос до стилиста, дизайнера и модного фотохудожника, умевшего изобразить любого так, что он одновременно был похож и на самого себя, и на какую-нибудь звезду Голливуда, другой - до креативного продюсера и популярного шоумена. Уже ни один корпоратив, ни одна пафосная свадьба, развод или просто культовая вечеринка не могли без них обойтись. Всюду они появлялись вместе, чтобы рулить и помогать зажигать. Вместе и сменили ориентацию, когда стало понятно, что без этого в мире модного, высокого и уж тем более изысканного ну никак. И совсем стали жить душа в душу - разве что не под единой фамилией. Зато под одной крышей, которую называли "наша Голубая Лагуна" - дом их стоял неподалеку от оврага с худосочной речкой, давно превратившейся стараниями проживающих в мусорный и тухлый ручей. И жили бы долго и счастливо, глядишь, и умерли б, нежно держась за руки, в один день, если бы не случилось меж ними коварства - подлого спутника любви.
Собственно, как раз из-за фамилии-то все и произошло. Шоумена однажды поутру осенило, что пришла пора ему сменить свою невзрачную, откровенно плодово-овощную Тыковкин на изящную, оригинальную, а главное, брендовую, - Гламуров. Он тут же сердечного друга разбудил и своим чудесным открытием с ним поделился. Тот долго ахал, восхищался, закатывал глаза - короче, млел. В такой трепетной атмосфере они легко позавтракали - чтобы не портить фигуры, - сделали друг дружке макияж и разбежались по своим делам, коих было невпроворот. Вечером в любимом клубе встретились, развлекались - все, как обычно. А на следующий день Тыковкин, улучив минутку, заехал в загс, где работала их общая знакомая. И узнал от нее, что Гламуровым ему стать, увы, не суждено. Во всяком случае, не в этом городе. Потому что вчера перед обедом здесь побывал его бойфренд и оставил заявление с требованием поменять свою устаревшую и неблагозвучную фамилию Козлов на современную Гламуров. А два Гламурова на один населенный пункт, пусть и немаленький, - это совсем не оригинально. По правде сказать, совершенно не комильфо.
Такого гнусного удара в спину Тыковкин не ожидал. И от кого?! "О темпора! О морес!" - мог бы горько воскликнуть он - если б знал. Но так как не знал, то кричать стал другое: что это он! он вчера придумал, а не Козлов; что это его собственное, авторское ноу-хау; что заявление этого подлого предателя надо немедленно порвать, сжечь и утопить вместе с ним самим в унитазе, а у него заявление принять и сразу, прямо сейчас, удовлетворить!..
Однако все было напрасно - другое заявление удовлетворили еще вчера - по знакомству. И ему был дан ход - не отменишь…
Таким вот образом Тыковкин стал придуманным наспех Нарциссовым, Козлов перековался на уворованного Гламурова, а дружба и любовь превратились в жгучую ненависть! Да какую - вплоть до визга при одном упоминании бывшего.
С тех пор они виделись лишь однажды - на торжественном приеме в честь подувявшей заокеанской кинозвезды, которая после долгого торга согласилась сняться в рекламе местной торговой компании. И заодно осчастливить своим дорогим присутствием день рождения ее владельца. Не пойти на этот прием для любого представителя местного бомонда было равносильно… даже трудно сказать чему… наверное, биению себя в грудь и признанию, что ты никто, ничто и звать тебя никак, плюс ходишь в китайском ширпотребе…
Там они всячески избегали друг друга, демонстративно кокетничая со всеми подряд, - даже, стыдно сказать, с женщинами, - а когда их ради аттракциона хитрыми путями все же свели - закатили всеми ожидаемую истерику.
Сначала Нарциссов презрительно и вполне великосветски осведомился:
- Ну что, хорошо тебе с упертой фамилией, гнида противная?
На что Гламуров ему находчиво и не менее изысканно ответил:
- Сама такая, тварь подзаборная!
Затем последовали другие слова, не столь изысканные и совсем непечатные, а закончилось все банальным мордобоем - правда, с поправкой на ориентацию. Из коего оба вышли расцарапанными, угвазданными фуршетной едой и напитками, в порванной одежде, с поредевшими шевелюрами и лягучими синяками на ногах.
Заокеанская кинозвезда была немало этим зрелищем фраппирована. И намекала, по слухам, чтобы ей за моральный урон доплатили. Хотя могла бы и посовеститься - все же от них пошло. До их веяний таких изысков здесь не наблюдалось. По крайней мере прилюдно.
Больше с той поры бывшая сладкая парочка нигде и никогда не встречалась. Даже при разделе имущества - этим занимались их поверенные. Что же касается разных элитарных городских мероприятий, то заказчики отныне должны были заранее решать - кто им ценнее: Нарциссов или Гламуров? И кого после мероприятия будет легче пережить в роли своего заклятого врага.
К ним-то в конце концов и направились группы захвата. Точнее, направились сначала к одному, Нарциссову, - он жил ближе к трассе, следующей мимо Трои, и был чуть более популярен в качестве специалиста по высокому.
Первой до него добралась группа генерала Жотова. Действовала она, как и положено по требованиям военного времени. Не обременяя себя звонками и разговорами, тихо вскрыла указанную информаторами дверь, сличила двух голубков, посапывающих на широкой, как плац, кровати, с имеющейся фотографией; одного, молодого, имеющего неосторожность вдруг открыть глаза, слегка приголубила по голове прикладом, а другому, постарше, заткнула кляпом рот, завернула его в одеяло и потащила из квартиры вон.
Когда извивающийся тюк выносили из подъезда, подоспела другая группа. Сразу все сообразив, выскочила из машины и попыталась отбить добычу. Началась молчаливая суровая рубка, прерываемая лишь хеканьем, смачными звуками ударов и негромкими криками "кия". На стороне опоздавших была неожиданность, приехавшим раньше мешал тюк - стеснял движения. Тюк пришлось бросить в ближайший сугроб, чтобы не мешал биться, однако произошло это поздно - приехавшие вторыми успели реализовать свои преимущества и проредить отряд противника. Дальнейшее было предсказуемо - меньшие силы отступили от своей добычи под ударами больших, тюк был закинут в другую машину и ею увезен.
Да, военное счастье переменчиво.
Группе генерала Жотова в итоге, теряя драгоценное время, пришлось мчаться по другому адресу - к Гламурову. Там все повторилось, как под копирку, единственное отличие - фото для сличения на этот раз отсутствовало, но бойцы выбрали голубка постарше - и не ошиблись. Зато у подъезда их никто не ждал и доставке объекта в расположение отряда не препятствовал.