А на следующий день явилась бывшая мамуля. Тамара уже с утра знала - придет часов в двенадцать. Рассчитала: воскресенье, пока они там встанут, пока объяснятся с сыночком, да ведь еще и с духом надо собраться, знает, куда идет. Так что особо торопиться не станет, но и надолго откладывать тоже не хватит терпения. Тамара на всякий случай нарядила Юрика в новую кофточку и стала наводить в комнате блеск.
В десять минут первого звонок. Тамара вышла в переднюю, глянула в зеркало - порядок: белая блузка - то, что надо, волосы по плечам, прямо мадонна. В лице спокойствие и ирония. Дверь в комнату оставила полуоткрытой, чтобы видно было, как Юрик в кроватке погремушкой играет.
Бабка вошла, остановилась на пороге, вся бледная, губы трясутся. И сразу давай ныть: "Тамарочка! Зачем же так резко? Нельзя лишать малыша нормальной семьи! Андрей, конечно, виноват, мы с отцом его ругали…"
Ругали?!. Но перебивать Тамара не стала, пусть выскажется.
А та: "Я понимаю, у вас с Андрюшей не сложилось, но ради ребенка…" Ну просто нет слов, одни буквы. То есть это значит: оба хороши… Оба! Теперь-то Тамара убеждена: найди тогда свекровь другие слова, скажи по-честному - мой сын поступил грязно, как подлец, и мы с отцом клянемся, что в нашем доме ноги его не будет до тех самых пор, пока вы, Тамара, не простите. И с Ольгой, безусловно, все наши отношения с этого дня прерваны, мы приносим свои глубокие извинения… и в этом роде. Вот скажи она так, и, может, все получилось бы по-другому. Но ведь она же крутить начала! "Не сложилось", "понимаю", выходит, не в том дело, что ее сын при жене и ребенке другую бабу завел, а в том, что Тамара с ним, оказывается, отношения наладить не сумела!
Значит, так. Дверь из передней в комнату, где Юрик, Тамара прикрыла: полюбовалась внучком, хватит. А потом спокойно так, вежливо, без крика: "Прошу очистить помещение. Посторонним тут делать нечего. Это моя квартира. Моя и Юрика. К вашему сведению. Внука у вас больше нет, а тишину нарушать перестаньте (это потому, что бабка вдруг заревела в голос и запричитала) - напугаете ребенка, к тому же мешаете отдыхать соседу". Никакого соседа, конечно, в тот раз дома не было, плавал, но мамуле это знать необязательно.
Одним словом, выпроводила бабку и вдогонку еще предупредила: "Мартьянову передайте: к сыну не пущу, ребенку грязь не нужна. И развода не дам, потакать разврату не намерена".
Таким вот образом…
И в самом деле, Тамаре одной поднимать сына, а кобелю - новую семью? Перетопчется. Пускай там Олечка подергается, нерасписанная. А мы уж и без алиментов как-нибудь.
Бабы с работы одобрили. Раиса сказала: "Зло должно быть наказано. Прощать измену - себя не уважать! Надо к его начальству сходить, а то висит на Доске почета, как порядочный. Это только такая тряпка, как моя Танька, может все терпеть, ей - пусть шляется, лишь бы совсем из дому не уходил. Я этого не понимаю, я зла не прощаю никому. Мне Вадим тут нагрубил, так я не постеснялась - решила, позвоню его директору и все расскажу - и как жене изменяет, и над матерью издевается, испорчу ему карьеру!" - "Родному-то сыну?!" - ужаснулись Людка с Аленой. Тамара, наоборот, одобрила: если бы у ее Мартьянова была такая принципиальная мать, может, и семья бы сохранилась.
Мартьянов с завода вскоре уволился. Еще до того, как Тамара вышла на работу. А она вышла сразу, как Юрику исполнился год и его взяли в заводские ясли, без очереди взяли, пошли навстречу, и не почему-либо, а знали, какой Тамара работник; Раиса спала - видела, денечки считала, скорей бы наконец Тамара Ивановна села за кульман. Тем более, Алена ушла в декрет. Приняли двух новеньких, а у тех - руки-крюки.
Чтобы ребенок ни в чем не нуждался, выбила себе, во-первых, повышение. Не любительница таких мероприятий, а взяла Раису за жабры, припугнула - мол, нашла место конструктора первой категории, хоть завтра оформят. Раиса заныла: "Как же? Без диплома о высшем образовании? Да я всей душой, кадры будут возражать…" Тамара четко: "Ваши проблемы. Устраивает, как я работаю, - пробьете". И Раиса как миленькая бодро подняла свою тушу со стула, побежала туда, сюда, к директору на прием. И добилась. Между прочим, для себя в первую очередь. Где она еще найдет такого конструктора, чтобы работал быстро, точно, самостоятельно, без единой ошибки?
Но на зарплату с ребенком все равно не прожить. Тамара, еще пока сидела с Юриком дома, выучилась по самоучителю машинной вязке. Машину купила в долг, Раиса дала денег в рассрочку. И сразу появились заказчики - не отбиться! Потому что у Тамары художественный вкус и чувство линии, она лучше самой заказчицы знает, какой фасон той нужен. А кроме того, "Бурда" под рукой. Виктор привозит, соблюдает договоренность. А еще он привозит шерсть всех цветов, у нас в продаже такой не найдешь. Конечно, и дерет будьте-нате, уж тут одной уборкой не рассчитаешься, но Тамара и ему самому, и его девицам все вязала в срочном порядке, без очереди. А вообще в отношениях с Витькой у Тамары всегда была полная строгость: пьяному в кухне и передней не шуметь и не свинячить, девок в дом не таскать. Все это Тамара раз и навсегда ему объяснила, когда трезвый был, и он согласился. К Тамаре приставать с глупостями - этого себе начисто не позволял. После одного случая. Распустил как-то по пьянке руки, ну и получил. Пока смывал под раковиной кровь с разбитой губы, Тамара стояла рядом, отчитывала: "Запомни до смерти, я для сына живу, не для б…ва. Запомнил?"
А Юрик рос, вот уже и в садик перевели из яслей. На работе удивлялись: как это? Тамара - молодая, интересная женщина, - и совсем одна. Людка так прямо и говорила: "Я бы не смогла". Ну, Людка - ладно, Людка - кошка, обожаешь своего супруга и обожай на здоровье, млей! Так ведь и Раиса туда же! У бабы скоро пенсионный возраст, а все романы на уме. Приехала из отпуска, отдыхала в Репино, так всем прожужжала уши про какого-то Валентина. Он там, видишь ли в спецсанатории проходил реабилитацию после инфаркта, и теперь вместо разговоров про Таньку с утра до вечера: "Мне на закате так повезло, так повезло! Это мужчина с большой буквы! Но он в Москве, он там занимает высокий пост… Мне бы надо менять комнату на Москву. Вот разделю ордер, перееду, и напляшутся Вадим с Танькой в коммуналке! Остаток жизни надо прожить с блеском! А вы, Тамара, себя губите… Что значит - "все ради сына"?! Вы думаете, он вырастет - спасибо скажет? Ошибаетесь. Вам надо устраивать жизнь". Тамара отшучивалась: "Не с кем устраивать, порядочных мужчин мало, да и те женатые".
Про ее личную жизнь не знал никто, ни один человек.
Когда Юрику шел пятый год, пришлось Тамаре все-таки развестись с Мартьяновым. Опять пожаловала мамуля, с подарком явилась, притащила целую корзину клубники: "У нас теперь садовый участок, муж на пенсии, сам сажал, сам ухаживал. Очень скучаем по малышу, может быть, хоть иногда… изредка?.. Мы ведь вам раньше не надоедали, не хотели травмировать, а теперь уж время прошло…" Бормочет, а сама глаза в сторону, зато Тамара на нее очень внимательно смотрит. И видит: старая стала, одета кое-как, раньше куда приличней выглядела, а это значит, и сама на пенсии, - пока работала в школе, следила за собой. А еще - руки. Ногти обломаны, кожа грубая, следовательно, запрягли тебя, матушка, новая-то невестка спуску, видать, не дает… А идти сюда тебе - ух, не хотелось! - как могла оттягивала, все магазины по дороге обошла, сумка-то полная…
Тамара спокойненько ей и говорит: "Ягоды заберите, Юрика сейчас все равно нет, гостит в деревне у дедушки с бабушкой. Да и вообще, своему сыну я, если нужно, все куплю сама. С этим ясно?" Бабка в слезы: "Зачем же так? Мы ведь от чистого сердца. Покушайте. Дед - своими руками…" Сказала и молчит, всхлипывает. И Тамара молчит. Вроде бы мамуле пора уходить - нет, сидит, съежилась, и выражение, как у кошки перед тем, как гадить сесть. Тамара мысленно: "Ну, телись, давай!" А сама уже знает, зачем гостья пожаловала. Наконец та не выдержала: "Тамарочка, - говорит, - просьба к вам. Ольга на седьмом месяце…"
И опять язык прикусила. А ведь не "Оля" сказала, раньше все Олей звала… Нет, не вышло там дружбы, точно! Не вышло… Тамара усмехнулась: "Сразу бы и сказали, а то - "малыш", "своими руками"… Ладно. Передайте Мартьянову: дам развод. Не ради него, предателя, и, конечно, не ради Ольги тем более. А ребенок не виноват, ради него и дам. А вам, Татьяна Андреевна, скажу вот что: сын с невесткой вас не берегут и не уважают, нервов ваших не пожалели, послали сюда, а должны были прийти сами. Помяните мое слово: старость вас ожидает самая печальная, собачья старость. Тот человек, который смог бросить родного сына, он и родителей бросит". Спорить старуха не стала, то ли согласна была, то ли боялась разозлить Тамару. Вздохнула только.