Вчера вечером парень долго отказывался брать в школу принесенный Еленой букет из одиннадцати роскошных красных роз, которые предназначались классной руководительнице Валентине Антоновне. Никита терпеть ее не мог, считая "дурой и врединой". Данилов, пару раз видевший Валентину Антоновну, полностью разделял его мнение. В конце концов Никита позволил матери уговорить себя, но Данилов, успевший хорошо изучить характер мальчика, не исключал, что по дороге в школу парень может вручить букет первой же девушке, которая обратит на себя его внимание.
Троллейбус не только подошел к остановке одновременно с Даниловым, но и оказался почти пустым. Владимир сел у окна и так глубоко задумался, что чуть было не проехал свою остановку. Выручила память: когда-то именно здесь, в сто тридцать третьей городской больнице, носившей имя профессора Остроухова, свежеиспеченный доктор Данилов проходил интернатуру по анестезиологии и реанимации.
"Все возвращается на круги своя, - усмехнулся про себя Данилов. - Был интерном - стал ординатором. Прогрессирую, и это главное". Владимир слегка хорохорился, в глубине души его беспокоила не только смена профессии, но и сопутствующие обстоятельства…
- Несмотря на время, прошедшее с момента окончания учебы, вы показали превосходный результат, - сказал во время собеседования профессор Мусинский. - Девяносто три правильных ответа из ста даст не каждый сотрудник нашей кафедры. Но вот ваше решение меня лично очень удивляет. Податься в патологоанатомы после стольких лет работы врачом… Если не секрет, то каковы были мотивы, побудившие вас, Владимир Александрович, поступить к нам в ординатуру?
Заведующий кафедрой, несмотря на относительную молодость (пятьдесят с хвостиком), был въедлив и дотошен. Во всем он прежде всего ценил ясность. Впрочем, патологоанатому положено быть именно таким.
- Я устал от лечебной работы, - ответил Данилов. - К тому же меня всегда привлекала патологическая анатомия.
- Интересно узнать, чем именно? - оживился Мусинский, обводя взглядом остальных членов комиссии. - У нас же, мягко говоря… не очень эстетично.
- В медицине эстетам делать нечего, - улыбнулся Данилов. - А патанатомия, на мой взгляд, самая интересная область медицины. Для думающего человека, конечно. Постоянно решаешь загадки, анализируешь, делаешь выводы… очень увлекательно.
- Так, ясно, - заведующий кафедрой покивал головой. - Значит, на "скорой помощи" или в анестезиологии вам было мало загадок? Или там вы действовали не думая?
- Отчего же - не думая, - Данилов понял, что "по предмету" его больше спрашивать сегодня не будут. - Думал, но от этого приятного процесса меня то и дело отвлекали различные сопутствующие обстоятельства. Настал день, и захотелось побольше спокойствия. Меньше суетиться - больше думать…
Исповедоваться на собеседовании Данилову не хотелось.
- А вы читали "Окончательный диагноз" Артура Хейли? - Мусинский явно был мастером как каверзных, так и неожиданных вопросов.
- Читал, давно, еще в студенческие годы.
- Впечатлило?
- Нет, - честно признался Данилов. - Не впечатлило.
- Это хорошо, - одобрил заведующий кафедрой. - А почему?
- Поединок умов не этично накладывать на конфликт нового и старого, особенно в медицине, - Данилову самому понравилось, как емко и сжато он сформулировал ответ.
- Спасибо, - после нескольких секунд молчания сказал заведующий кафедрой, давая понять, что собеседование окончено.
С двумя пятерками - по итогам тестирования и собеседования, - место в ординатуре Данилову было обеспечено. Чудесное, бесплатное место, не только финансируемое из федерального бюджета, но и приносящее своему обладателю стабильный ежемесячный доход в размере двух с половиной тысяч рублей.
- Бешеные деньги - это не большие деньги, а те, получая которые можно сбеситься, - сказала Елена.
- Ничего, - отмахнулся Данилов. - Я же еще и работать буду. По специальности.
- На "скорой"? - удивилась Елена. - Но ты же сам говорил…
- Правильно говорил, - подтвердил Данилов. - На "скорую" не вернусь. Подработка у меня классная - фельдшером-лаборантом в патологоанатомии.
- Вова! - только и выдохнула Елена. - Ты что - с ума сошел? Подрабатывать лаборантом в морге? С врачебным дипломом в кармане?
- Так это же подработка, - пожал плечами Данилов. - В трудовую она не пишется. Да и что плохого - буду оформлять документацию, готовить фиксаторы и микропрепараты, следить за приборами, точить ножи…
- Какие еще ножи?
- Микротомные, какие еще. Заодно буду потихоньку входить в курс дела. На практике. По-моему, очень полезно.
- Ох, Данилов… - вздохнула Елена и перевела разговор на учебу, не дав Данилову сказать, сколько он будет получать, подрабатывая на должности лаборанта.
Вместе с надбавками и премиями на полставки у него должно было выходить вполне прилично. Во всяком случае, так обещал заведующий патологоанатомическим отделением, жена которого работала на одной кафедре с Полянским. Именно Игорь и пристроил Данилова в совместители, когда выяснилось, что работать тому, в сущности, негде.
С пациентами Данилов не хотел иметь дела так же, как не хотел играть по вечерам на скрипке в какой-нибудь полупафосной харчевне. Музыка и прием пищи были в его понимании несовместимы. А работать было необходимо: что он будет за мужик, если не сможет кормить семью. Предложение друга оказалось как нельзя кстати, да и заведующий моргом Данилову понравился. Нормальный сорокалетний мужик, без особенных амбиций и начальственного чванства.
- Отделение у нас непростое, текучесть кадров большая, дисциплина хромает, - признался заведующий Юрий Юрьевич, - поэтому нормальных сотрудников я не обижаю. Поощряю как могу, лишь бы работали добросовестно.
Непростым отделение было потому, что являлось централизованным - обслуживало не одну больницу, а несколько. Больше работы, больше писанины, больше суеты…
- Над графиком, конечно, придется поколдовать… - слегка погрустнел заведующий.
Данилов понимал проблему. В патологоанатомических отделениях дежурят только санитары, по одному на каждое. Врачи и лаборанты работают днем, считая отсутствие ночных дежурств основным бонусом своей службы. А еще их практически никогда не вызывают ночью на работу.
Принимая Данилова, имевшего диплом врача, но не имевшего сертификата по гистологии, заведующий совершал одно нарушение. Привязывая график работы Данилова к его учебе в ординатуре - второе.
- Ладно, буду ставить вам все субботы, а остальное время раскидаем… Вас же интересуют деньги, а не количество отработанных часов?
- Часы меня не интересуют, - подтвердил Данилов.
- Тогда поступим так. В заявление укажите не ноль пять ставки, а "до ноль пяти", приходить будете ежедневно во второй половине дня и заниматься препаратами, поддерживать в порядке оборудование, заполнять бумажки. По субботам приходите с утра. Сделали дело - идите домой. Учитывая, что ваш график несколько, хмм, условный, при необходимости вы можете пропустить какой-то день, только не забывайте заранее меня предупредить. Надеюсь на понимание. Вас рекомендовали как вменяемого человека. Мне надо, чтобы работа была сделана как надо. Все остальное - решаемо. Усердие вознаграждается материально.
- Я все понял. Надеюсь, вы будете мной довольны.
О такой подработке можно было только мечтать: пришел, сделал, ушел. Тихо, спокойно, никто не напрягает. Главное, чтобы деньги платили и еще чтобы никакой правдолюбец не настучал куда следует о нарушении трудового законодательства и финансовой дисциплины. Впрочем, последнее мало волновало Данилова: раз заведующий сам предлагает поступить подобным образом, значит, его начальство это негласно поощряет.
- Через месяц станет ясно, приработаетесь вы или нет, - сказал Юрий Юрьевич, давая понять, что разговор окончен.
Данилов не сомневался, что все будет в порядке. Необходимые лаборанту навыки он приобрел еще в институте, в студенческом кружке на кафедре гистологии. А это как умение ездить на велосипеде - на всю оставшуюся жизнь…
По больничной территории Данилов почти бежал - он не любил опаздывать, тем более в первый день. Впопыхах сунулся в здание морга, где располагалась кафедра патологической анатомии, с центрального входа, но охранник, безошибочно распознав в Данилове своего, отправил его к служебному входу.
Сотрудники попадали в отделение через подвал, откуда мимо раздевалки можно было пройти прямо к небольшому залу. Данилов на ходу достал из сумки халат и, не сбавляя темпа, надел его прямо поверх жилета. Часы на запястье показывали пять минут десятого. "Все-таки опоздал".
Но из распахнутой двери доносился нестройный гул голосов, свидетельствующий о том, что собрание еще не началось. Войдя внутрь, Данилов увидел, что все пять стульев в "президиуме", стоящие вдоль длинного обшарпанного стола, еще пустуют.
Данилов уселся в последнем ряду у бокового прохода.
- Доброе утро, - сказал он соседке справа.
Та обернулась и, встретившись взглядом с Владимиром, ответила:
- Доброе утро.
Данилову захотелось ущипнуть себя за руку, чтобы прогнать наваждение. Рядом с ним сидела та самая девушка, хозяйка смартфона, оттягивавшего карман даниловского жилета. Сомнений быть не могло - та же стрижка. Теперь уже Данилов кроме стрижки смог разглядеть все остальное - от серо-голубых глаз до ямочек на щеках. Симпатичная, даже нет - красивая, определенно красивая.
Желая убедиться окончательно, Данилов перевел взгляд на ноги соседки и увидел синие брюки.
- Мы с вами знакомы? - девушку явно покоробила бесцеремонность Данилова.
- Нет, - улыбнулся Данилов. - Но вот уже полчаса или даже больше, как я просто мечтаю с вами познакомиться.