- Мой доктор плевать на меня хотел. Я только и делаю, что сижу у него, ставлю себе диагноз, назначаю лечение, а потом выхожу и расплачиваюсь с сестрой. Он меня просто бесит. Знай себе стоит и рассказывает о том, как служил в нацистской армии. Его, видишь ли, взяли в плен французы, а пленных нацистов они возили в лагерь в товарных вагонах, вот гражданское население и поливало ни в чем не повинных бедолаг бензином, забрасывало вонючими химическими гранатами и использованными презервативами с муравьиным ядом. Осточертели мне его россказни…
- Смотри! - воскликнул Безумец Джимми, показывая на столик. - Смотри, какое столовое серебро! Настоящая старина!
Он протянул мне ложку.
- Слушай, - сказал он, - мой халат обязательно должен так распахиваться?
Я швырнул ложку на столик.
- В чем дело? Ты что, никогда мужского члена не видел?
- А яйца! Они у тебя такие большие и волосатые! Жуть!
Я не стал запахивать халат. Не люблю, когда мне приказывают.
Опять он уселся и принялся теребить свою панаму. Ох уж эта его идиотская панама и его учащенная пульсация в точке Мак-Берни (как при аппендиците). К тому же под ребрами прощупывается мягкая нижняя граница печени. В селезенке сплошь недостатки. Воплощение недостатков и учащенной пульсации. Учащенно пульсирует даже треклятый желчный пузырь.
- Слушай, можно от тебя позвонить? - спросил Безумец Джимми.
- Звонок местный?
- Местный.
- Смотри у меня. А то прошлой ночью я едва четверых не прикончил. По всему городу за ними в машине гонялся. Наконец они подъехали к тротуару. Я остановился сзади и заглушил мотор. А у них двигатель так и работал, только до меня это не дошло. Когда я вышел, они поехали. Весьма огорчительно.
- Они что, звонили от тебя в другой город?
- Нет. Я их и знать не знал. Дело было совсем в другом.
- У меня разговор по местной линии.
- Тогда звони, мать твою.
Я прикончил первое пиво и с размаху зашвырнул пустую бутылку в большой деревянный ящик (размером с гроб), стоявший посреди комнаты. Хотя домовладелица выдавала мне два помойных ведра в неделю, вместить туда весь мусор можно было, лишь разбив все бутылки. Я был единственным в округе обладателем двух помойных ведер, но ведь, как говорится, в своем деле каждый талантлив.
Одна неувязочка: я всегда любил ходить босиком, а часть стекла от битых бутылок все-таки летела на ковер, и осколки впивались мне в ноги. Это моего доброго доктора тоже бесило - каждую неделю приходилось выковыривать эту гадость, пока в приемной какая-нибудь милая старая дама помирала от рака, - вот я и научился самолично вырезать большие осколки, а тем, что помельче, предоставлял полную свободу действий. Конечно, если ты не слишком навеселе, ты чувствуешь, как они впиваются, и тут же их достаешь. Это лучший вариант. Тотчас же выдергиваешь осколок, кровь бьет тонкой струйкой, как сперма, и ты чувствуешь, как в тебе начинает просыпаться герой - то есть во мне.
Безумец Джимми держал в руке телефонную трубку и с удивлением ее разглядывал.
- Она не отвечает.
- Тогда положи трубку, засранец!
- А телефон звонит себе и звонит.
- Последний раз говорю, положи трубку!
Он положил.
- Вчера ночью одна бабенка у меня на физиономии сидела. Двенадцать часов. Когда я из-под ее задницы выглянул, уже солнце вставало. Старина, у меня такое чувство, будто язык пополам разорван, такое чувство, будто язык раздвоен.
- Вот было бы классно!
- Ага. Я мог бы обрабатывать сразу две мохнатки.
- Вот именно. И Казанова бы в гробу обосрался.
Он возился со своей панамой. Что до прямой кишки, то у него обнаружились некоторые симптомы геморроя. Очень плотный ректальный сфинктер. Панамский Малыш. Простата несколько увеличена и мягкая на ощупь.
Потом бедный разъебай встрепенулся и вновь набрал тот же номер.
Он возился со своей панамой.
- Звонит себе и звонит, - сказал он.
Так он и сидел, вслушиваясь в гудки, скелетно-мышечная система напрочь заебана - я имею в виду дерьмовую осанку (кифоз). Не исключена аномалия на уровне пятого позвонка (поясничного).
Он возился со своей панамой.
- Звонит себе и звонит.
Я подошел и положил трубку. Потом я вскрикнул:
- А, черт!
- В чем дело, старина?
- Стекло! Всюду стекло на этом ебучем полу!
Я стоял на одной ноге и выковыривал из другой стекло. На сей раз стеклышко было со вкусом. Оно задело фурункулы. Тут же хлынула кровь.
Я добрался до кресла, взял старую, заляпанную красную тряпку, которой обычно вытирал кисти, и перевязал ею свою кровоточащую пятку.
- Тряпка-то грязная, - сказал Безумец Джимми.
- Мозги у тебя грязные, - сказал я.
- Прошу тебя, запахни халат!
- Смотри, - сказал я. - Видишь?
- Вижу, вижу. Потому и прошу тебя его запахнуть.
- Ну ладно, черт с тобой.
Весьма неохотно я набросил халат на свои гениталии. По ночам гениталии может выставлять напоказ любой. В два часа дня пополудни для этого требовалась некоторая наглость.
- Слушай, - сказал Безумец Джимми, - тебе известно, что на днях в Уэствуд-виллидже ты обоссал полицейскую машину?
- А они-то где были?
- Ярдах в пятидесяти оттуда, о чем-то там договаривались.
- А может, дрочили друг другу?
- Может быть. Но этого тебе показалось мало. Тебе понадобилось вернуться и нассать на машину еще раз.
Бедняга Джимми. И впрямь заебанный. Первый, пятый и шестой шейные смещены.
К тому же наблюдалось ослабление связки правого пахового кольца.
А он еще был недоволен тем, что я обоссал полицейскую машину.
- Ну ладно, Джимми, по-твоему, ты выше всякого там дерьма, да? Со своим мешочком краденых безделушек. Так вот, я должен тебе кое-что сказать!
- Что? - спросил он, глядя в зеркало и вновь теребя панаму. Потом он присосался к своей бутылке вина.
- Тебя разыскивает суд! Может, ты и не помнишь, но ты сломал Мэри ребро, а через пару дней вернулся и вмазал ей по физиономии.
- Меня разыскивает? СУД? Э, нет, старина, ты же не хочешь сказать, что меня и вправду разыскивает СУД?
Я швырнул вторую бутылку в стоявший посреди комнаты огромный деревянный ящик.
- Да, мой мальчик, ты совсем спятил, тебе нужна помощь. А Мэри подала на тебя в суд за изнасилование и оскорбление действием…
- Что такое "оскорбление действием"?
Я засеменил за двумя новыми бутылками пива, вернулся.
- Слушай, засранец, ты прекрасно знаешь, что такое "оскорбление действием"! Ты же не всю жизнь катался на велосипеде!
Я посмотрел на Джимми. Кожа у него была немного суховата и утратила природную эластичность. К тому же я знал, что на левой ягодице (в центре) у него небольшая опухоль.
- Но я не могу понять, при чем тут СУД! Что за чертовщина?! Да, мы немного повздорили. Вот я и уехал к Джорджу в пустыню. Мы тридцать дней пили портвейн. Когда я вернулся, она принялась на меня ОРАТЬ! Видел бы ты ее! Ничего плохого я не хотел. Просто надавал ей по толстой заднице да по сиськам…
- Она боится тебя, Джимми. Ты больной человек. Я тебя хорошо изучил. Сам знаешь, когда я не дрочу и не валяюсь в отрубе, я читаю книги, самые разные книги. Ты умалишенный, друг мой.
- Но мы так с ней дружили! Она даже хотела поебаться с тобой, но с тобой она ебаться не стала бы, потому что любила меня. Так она мне сказала.
- Но, Джимми, когда это было! Ты не представляешь себе, как все меняется. Мэри - превосходная женщина. Она…
- Ради бога! Запахни халат! ПОЖАЛУЙСТА!
- Ого! Извини.
Бедняга Джимми. Его генитальная система - левый семенной канатик, да отчасти и правый - напоминают некий шрам или спайку. Вероятно, результат какой-то старой паталогии.
- Я позвоню Анне, - сказал он. - Анна - лучшая подруга Мэри. Она должна знать. Зачем Мэри понадобилось подавать на меня в суд?
- Тогда звони, мать твою.
Джимми поправил перед зеркалом панаму, потом набрал номер.
- Анна? Джимми. Что? Нет, этого не может быть! Хэнк мне только что рассказал. Слушай, я в эти игры не играю. Что? Нет, ребро я ей не сломал! Я только надавал ей по толстой заднице и по сиськам. Ты хочешь сказать, она действительно идет в суд? Ну а я не пойду. Я уезжаю в Джером, в Аризону. Снял жилье. Двести двадцать пять в месяц. Я только что нажил двенадцать тысяч долларов на продаже большого участка земли… Да заткнись ты, черт тебя подери, опять ты про этот СУД! Знаешь, что я сейчас сделаю? Я прямо СЕЙЧАС пойду к Мэри! Я поцелую ее и изжую ей все губы! Я один за другим съем все волоски на ее лобке! Плевать я хотел на суд! Я запихну ей в жопу, под мышки, промеж сисек, в рот, в…
Джимми взглянул на меня.
- Положила трубку.
- Джимми, - сказал я, - тебе надо промыть уши. У тебя обнаруживаются явные симптомы эмфиземы. Начни делать зарядку и бросай курить. Тебе необходимо лечить позвоночник. У тебя ослаблено паховое кольцо, поэтому старайся не поднимать тяжестей и не напрягаться при дефекации…
- Что за бред?
- Опухоль у тебя на ягодице напоминает веррукулез.
- Что это за веррукулез?
- Бородавка, мать твою.
- Сам ты бородавка, мать твою.
- Кстати, - сказал я, - где ты взял велосипед?
- У Артура. У Артура полно дряни. Пойдем к Артуру, курнем дряни.
- Не люблю я Артура. Он весь такой тонкий, обидчивый. Некоторые тонкие, обидчивые люди мне нравятся. Артур к ним не относится.
- На будущей неделе он едет в Мексику, на шесть месяцев.
- Многие из этих тонких, обидчивых типов вечно куда-нибудь едут. А что на этот раз? Субсидия?