Потом они обменялись рукопожатиями и пошли впереди всех. Несколько младших сержантов подошли к майору и, о чем-то его спросив, стали подниматься по трапу в самолет. "Вероятно, это укладчики пришли за нашим парашютным снаряжением", - подумала Женя. Вблизи от самолета стоял съехавший с бетонной дорожки серый автобус, тоже, казалось, вылинявший от немилосердного ветра. У распахнутой дверцы капитан и Нелидов остановились, дожидаясь, когда подтянется вся группа. Капитан, жестикулируя, что-то объяснял полковнику. Его коричневое от загара лицо с заостренным носом и мягким широким подбородком показалось Светловой знакомым. Капитан остановил на ней взгляд черных внимательных глаз и, видимо, оборвал на полуслове свою речь, обращенную к Нелидову: руки его безвольно застыли в воздухе.
- Женька! Светлова! - крикнул он и пошел ей навстречу. Она тоже остановилась, замерла от неожиданности.
- Жорка! - обрадовалась она. - Так это ты!
Каменев помедлил, борясь с собственным смущением, потом решительно обнял ее за плечи, привлек на мгновение к себе. Не поцеловал, только загорелой щекой прижался к ее лицу и тотчас отстранился, сделав вид, что получше хочет ее рассмотреть.
- Женька! Вот кого не ожидал здесь увидеть! Ты какими судьбами? Инструктор по укладке парашютов? Врач?
Смущенная Женя смеялась, отрицательно качая головой.
- Берите выше, - заметил Володя Костров. А Субботин невозмутимо прокомментировал:
- Вот так встреча! Покажи такую в кино, первый же рецензент напишет по этому поводу: "Сценарист явно погрешил против жизненной правды и построил все на случайностях".
- Она такая же, как и все мы, - тихо сказал Алеша Горелов, которому с первого взгляда понравился этот капитан с броскоприколотым на гимнастерке орденом и бесхитростным мальчишеским лицом.
Черные глаза капитана расширились и остановились на Алексее, сразу выделив его из общей массы. Лоб капитана со следами облезшей от солнца кожи скрывался под навесом густых каштановых волос. В тонких складках застыло удивление. Пухлые губы, не слишком старательно выбритые - на верхней торчала щетинка, - пришли в движение:
- Такая же, как и вы?.. Не может этого быть…
- А ты не знал! - кокетливо прищурилась Женя, явно обрадованная этой встречей.
- Откуда же! - вскричал Каменев. - Полковник Нелидов только сейчас передал мне список вашей группы. Вы же все личности строго секретные, - прибавил он потише, - даже не знаю, как с вами и обходиться. Никогда у инструктора Каменева не было таких почетных учеников.
- Как можно попроще и посвободнее обходитесь, - сказал Ножиков, подходя к капитану. - И как можно меньше обращайте внимания на то, что мы майоры, подполковники и старички даже. Вы наш учитель. Учитель! Значит, имеете право по всем законам логики даже в угол ставить за нерадивость.
- Нет, это вам не угрожает, - смутился Каменев, - да и какой я вам учитель! Просто старший инструктор. Организатор вашей парашютной подготовки, так сказать. Не больше… Товарищи, прошу в автобус. Сейчас поедем в гостиницу размещаться. Женя, мы с тобою потом договорим.
- Обязательно, Жора, - с радостью отозвалась Светлова и не удержалась, спросила на весь автобус: - Где это ты передний зуб потерял?
- Вот этот? - засмеялся Каменев, притрагиваясь к белой пластмассовой коронке пальцем. - Однако же и наблюдательность у тебя, Женька.
- Как у космонавта, - вставил Нелидов.
- Нет, товарищ полковник, - возразил Каменев, - она и в школе была такой… самой глазастой из всех девчонок нашего класса. А зуб… Я с этой потери карьеру парашютиста начинал. Память о первом приземлении.
Автобус мчался по ровной, хорошо заасфальтированной дороге. В открытых окнах мелькали силуэты распластавшихся на стоянках огромных бомбардировщиков, проплывали аэродромные постройки. На здании командного пункта вяло висел полосатый матерчатый конус. Ветер стлался по земле, лишь кое-где поднимался вверх душными завертями. Автобус накалился, к металлическим поручням сидений больно было прикасаться.
Каменев сидел впереди рядом с Нелидовым, время от времени обменивался с ним односложными фразами и часто оборачивался назад, широко улыбаясь, смотрел на Женю, откровенно и озадаченно любовался ею. И опять он понравился Горелову своей непосредственностью, тем, что не скрывал восторга, навеянного неожиданной встречей. "Видно, прямая душа наш новый парашютный наставник", - подумал о нем Алеша.
Словно сговорившись, космонавты молчали, делали вид, что сосредоточенно рассматривают окрестности. Каменев понял: это они ему с Женей уступают тишину. Поблагодарил мысленно: "Какие деликатные ребята!" Кинул в сторону Жени:
- Жень, а я месяц назад отца твоего видел - на заводе у них был.
- Ну и как он? - встрепенулась Светлова.
- На житье и здоровье не жаловался. В пивнушку "Голубой Дунай" по субботам и в праздники заходит. Я и о тебе у него спросил - где, мол.
- А он?
- Дипломат старик. Самый уклончивый ответ дал. В каком-то, говорит, почтовом ящике работает или в этом роде. Если интересуешься, могу ей об этом сообщить.
- Ты, конечно, не поинтересовался?
- Время горячее было, - смущенно вздохнул Каменев.
Светлова улыбнулась:
- Узнаю своего папу конспиратора.
- Он-то хоть знает, что ты космонавтка?
- Знает, Жора. Была в прошлом году дома и созналась.
- А мне в прошлом не пришлось. К прыжку готовился.
- О ком из наших одноклассников знаешь?
- О Ленке Слоновой и Вите Пономареве. Витя кончает энергетический, а Ленка уже замужем за каким-то артистом. Двойню родила.
У Светловой колко вспыхнули глаза. Она сняла с головы берет, обмахнулась им, как веером.
- У самого-то сколько? - спросила с неловким смешком.
- Чего сколько? - не понял Каменев.
- Вот чудак, - напряженным голосом уточнила космонавтка, - не чего, а кого. Ребятишек сколько?
Каменев обиженно покачал головой:
- Откуда же им быть, Женя?
- Разве ты не женат?
- Нет, - вдруг повеселел капитан. - Парашютисты народ ветреный. Им не так просто найти жену по душе. Это я тебе точно.
- Запаздываешь, - сказала она и задумалась. Марина Бережкова отвернула лицо от окна, негромко возразила:
- А сама-то.
- Ну, я дело другое, - порозовела Женя. - Я вылета буду ждать. Своего космического счастья и, может, еще в старых девах прохожу. А Жора?.. Ты посмотри, Маринка, какой он сейчас возмужалый. И не узнать прежнего десятиклассника.
- Ладно, ладно, - прервал ее Каменев, и было видно по его лицу, как по душе пришлась ему реплика Марины Бережковой. Значит, Женя не замужем! Он как-то сразу повеселел и сделал вид, что разговора с нею он дальше продолжать не будет, потому что озабочен массой дел. Наклонившись к плечу Нелидова, стал торопливо, вполголоса что-то говорить ему.
Волоча за собой пыльный хвост, автобус уже мчался по широкой улице авиационного городка к берегу реки. В переднем смотровом окне возникло трехэтажное каменное здание, и водитель затормозил.
- Это и есть степновский отель, товарищи, - пояснил Каменев.
Космонавты один за другим выпрыгивали из машины на жесткий раскаленный песок.
Жене Светловой капитан протянул руку.
- Не надо, - смутилась вдруг Женя, - разве ты забыл, какой я была в школе? Через три ступеньки по лестницам прыгала.
- Нет, не забыл, - засмеялся Каменев.
2
Леня Рогов очень хотел отправиться на парашютные прыжки в далекий Степновск вместе с космонавтами. Но пока он сдавал очерк о нефтяниках Каспия, написанный в последней командировке, и оформлял допуск на военный аэродром, прошли лишние сутки и группа Нелидова улетела. С огорчением взял он билет на пассажирский самолет, садившийся по пути на Дальний Восток около небольшого древнего среднеазиатского города, от которого до Степновска было рукой подать - всего сотня километров. В сумерках, волоча тяжелый чемодан, пестрый от иностранных наклеек, вышел он из деревянного здания аэровокзала и стал договариваться с шоферами такси. Двое сразу отказались от поездки за пределы города. Леня размашистым шагом подошел к третьей машине. За рулем дремал молодой широколицый казах.
- Не рано ли решил заночевать, дядя? - покровительственно спросил Рогов.
Казах открыл узкие глаза с большими подвижными белками, усмешливо ответил:
- Если я дядя, тогда кто же ты? Наверное, дедушка? А? Внучке подарки в заграничном чемодане везешь? Признавайся.
В косом шоферском зеркале Леня увидел свое полное с налетом пыли на щеках и мешочками под глазами лицо, и ему стало грустно от этого веселого вопроса. "Черт возьми, - подумал журналист, - а если я сниму беретку и обнажу лысину, совсем за аксакала для него сойду". Он с завистью покосился на сильные, по локоть обнаженные руки шофера и его лишенное растительности, совсем еще юное лицо.
Отгоняя дремоту, казах добродушно зевнул.
- Тут и поневоле заснешь, - объяснил он охотно, - целые сутки дежурю. Сменщик заболел. В городе такси мало, пассажиров много. Куда хотел ехать? В гостиницу? На железнодорожный вокзал? Садись, домчу.
- Мне чуть подальше надо, - улыбнулся Рогов. - В Степновск.
- В Степновск? Ай, куда захотел! - приподнял голову шофер и, как показалось Лене, с некоторым подозрением покосился на его тяжелый чемодан с заграничными наклейками. - А ты кто будешь?