Космос, нервная система и шмат сала - Василий Шукшин

В рассказах Василия Шукшина оживает целая галерея образов русского характера. Автор захватывает читателя знанием психологии русского человека, пониманием его чувств, от ничтожных до высоких; уникальным умением создавать образ несколькими штрихами, репликами, действиями.

В книге представлена и публицистика писателя - значимая часть его творчества. О законах движения в кинематографе, о проблемах города и деревни, об авторском стиле в кино и литературе и многом другом В.Шукшин рассказывает метко, точно, образно, актуально.

Содержание:

• Светлые души 1

• Двое на телеге 2

• Сельские жители 3

• Солнце, старик и девушка 5

• Далекие зимние вечера 6

• Демагоги 8

• Воскресная тоска 9

• Змеиный яд 10

• Гринька Малюгин 12

• Классный водитель 14

• Игнаха приехал 17

• Одни 19

• Нечаянный выстрел 20

• Непротивленец Макар Жеребцов 22

• Горе 23

• И разыгрались же кони в поле 24

• Степка 25

• Космос, нервная система и шмат сала 28

• Охота жить 29

• Капроновая елочка 33

• Вянет, пропадает 36

• В профиль и анфас 37

• В воскресенье мать-старушка… 39

• Волки! 40

• Думы 41

• "Раскас" 42

• Чудик 43

• Миль пардон, мадам! 45

• Земляки 46

• Из детских лет Ивана Попова 48

• Материнское сердце 54

• Письмо любимой 56

• Залетный 57

• Алеша Бесконвойный 58

• Микроскоп 61

• Сураз 63

• Сильные идут дальше 67

• Шире шаг, Маэстро 68

• Сапожки 71

• Обида 72

• Хозяин бани и огорода 74

• Письмо 75

• Дядя Ермолай 76

• Генерал Малафейкин 76

• Пост скриптум 78

• Билетик на второй сеанс 79

• Дебил 80

• Жена мужа в Париж провожала 81

• Ораторский прием 83

• Мой зять украл машину дров 84

• Забуксовал 86

• Беседы при ясной луне 87

• Страдания молодого Ваганова 90

• Медик Володя 93

• Версия 94

• Гена Пройдисвет 95

• Кляуза 98

• Чужие 100

• Штрихи к портрету 101

• Сны матери 107

• Самые первые воспоминания 108

• Вопросы самому себе 109

• Монолог на лестнице 111

• Средства литературы и средства кино 115

• Нравственность есть Правда 117

• Вот моя деревня… 120

• О творчестве Василия Белова 121

• Он учил работать 121

• Завидую тебе… 121

• "Книги выстраивают целые судьбы" 122

• Слово о "малой родине" 122

Василий Шукшин
Космос, нервная система и шмат сала

Светлые души

Михайло Беспалов полторы недели не был дома: возили зерно из далеких глубинок.

Приехал в субботу, когда солнце уже садилось. На машине. Долго выруливал в узкие ворота, сотрясая застоявшийся теплый воздух гулом мотора.

Въехал, заглушил мотор, открыл капот и залез под него.

Из избы вышла жена Михайлы, Анна, молодая круглолицая баба. Постояла на крыльце, посмотрела на мужа и обиженно заметила:

- Ты б хоть поздороваться зашел.

- Здорово, Нюся! - приветливо сказал Михайло и пошевелил ногами в знак того, что он все понимает, но очень сейчас занят.

Анна ушла в избу, громко хлопнув дверью.

Михайло пришел через полчаса.

Анна сидела в переднем углу, скрестив руки на высокой груди. Смотрела в окно. На стук двери не повела бровью.

- Ты чего? - спросил Михайло.

- Ничего.

- Вроде сердишься?

- Ну что ты! Разве можно на трудящий народ сердиться? - с неумелой насмешкой и горечью возразила Анна.

Михайло неловко потоптался на месте. Сел на скамейку у печки, стал разуваться. Анна глянула на него и всплеснула руками:

- Мамочка родимая! Грязный-то!..

- Пыль, - объяснил Михайло, засовывая портянки в сапоги.

Анна подошла к нему, разняла на лбу спутанные волосы, потрогала ладошкой небритые щеки мужа и жадно прильнула горячими губами к его потрескавшимся, солоновато-жестким, пропахшим табаком и бензином губам.

- Прямо места живого не найдешь, Господи ты мой! - жарко шептала она, близко разглядывая его лицо.

Михайло прижимал к груди податливое мягкое тело и счастливо гудел:

- Замараю ж я тебя всю, дуреха такая!..

- Ну и марай… марай, не думай! Побольше бы так марал!

- Соскучилась небось?

- Соскучишься! Уедет на целый месяц…

- Где же на месяц? Эх ты… акварель!

- Пусти, пойду баню посмотрю. Готовься. Белье вон на ящике. - Она ушла.

Михайло, ступая до горяча натруженными ногами по прохладным доскам вымытого пола, прошел в сени, долго копался в углу среди старых замков, железяк, мотков проволоки: что-то искал. Потом вышел на крыльцо, крикнул жене:

- Ань! Ты случайно не видела карбюратор?

- Какой карбюратор?

- Ну такой… с трубочками!

- Не видела я никаких карбюраторов! Началось там опять…

Михайло потер ладонью щеку, посмотрел на машину, ушел в избу. Поискал еще под печкой, заглянул под кровать… Карбюратора нигде не было.

Пришла Анна.

- Собрался?

- Тут, понимаешь… штука одна потерялась, - сокрушенно заговорил Михайло. - Куда она, окаянная?

- Господи! - Анна поджала малиновые губы. На глазах ее заблестели светлые капельки слез. - Ни стыда ни совести у человека! Побудь ты хозяином в доме! Приедет раз в год и то никак не может расстаться со своими штуками…

Михайло поспешно подошел к жене.

- Чего сделать, Нюся?

- Сядь со мной. - Анна смахнула слезы.

Сели.

- У Василисы Калугиной есть полупальто плюшевое… хоро-о-шенькое! Видел, наверно, она в нем по воскресеньям на базар ездит!

Михайло на всякий случай сказал:

- Ага! Такое, знаешь… - Михайло хотел показать, какое пальто у Василисы, но скорее показал, как сама Василиса ходит: вихляясь без меры. Ему очень хотелось угодить жене.

- Вот. Она это полупальто продает. Просит четыре сотни.

- Так… - Михайло не знал, много это или мало.

- Так вот я думаю: купить бы его? А тебе на пальто соберем ближе к зиме. Шибко оно тянется мне, Миша. Я давеча примерила - как влитое сидит!

Михайло тронул ладонью свою выпуклую грудь.

- Взять это полупальто. Чего тут думать?

- Погоди ты! Разлысил лоб… Денег-то нету. А я вот что придумала: давай продадим одну овечку! А себе ягненка возьмем…

- Правильно! - воскликнул Михайло.

- Что правильно?

- Продать овечку

- Тебе хоть все продать! - Анна даже поморщилась.

Михайло растерянно заморгал добрыми глазами.

- Сама же говорит, елки зеленые!

- Так я говорю, а ты пожалей. А то я - продать, и ты - продать. Ну и распродадим так все на свете!

Михайло открыто залюбовался женой.

- Какая ты у меня… головастая!

Анна покраснела от похвалы.

- Разглядел только…

Из бани возвращались поздно. Уже стемнело.

Михайло по дороге отстал. Анна с крыльца услышала, как скрипнула дверца кабины.

- Миша!

- Аиньки! Сейчас, Нюся, воду из радиатора спущу.

- Замараешь белье-то!

Михайло в ответ зазвякал гаечным ключом.

- Миша!

- Одну минуту, Нюся.

- Я говорю, замараешь белье-то!

- Я же не прижимаюсь к ней.

Анна скинула с пробоя дверную цепочку и осталась ждать мужа на крыльце.

Михайло, мелькая во тьме кальсонами, походил около машины, вздохнул, положил ключ на крыло, направился к избе.

- Ну сделал?

- Надо бы карбюратор посмотреть. Стрелять что-то начала.