Китти засмеялась серебристо.
- Ага, и в понедельник его привозят утром на измайловском мерсе. Вот такие синячищи под глазами, на шее засос.
- Да он и сейчас по понедельникам никакущий! Вечно спит на лавке в раздевалке.
- Зато у него теперь и личные проекты, и весь оделся, и Василий с ним сама любезность. И в Испанию его свозили. Как говорится - побрила шубку, получила замшевое пальто.
Максим почувствовал легкую тошноту, вспомнив испанское вино - "молодое, нынешнего урожая".
- Ну, я не согласна, - капризно скривила губки Китти. - Все не так пошло. Измайлов охуительный мужик. В нем деньги - совсем не главное. Конечно, мальчик повелся, он же вообще маргаритка, ничего не видел в жизни. А тут тебе подарки, рестораны, поездки, любовь-морковь.
- Хочешь так думать - дело твоё. А я так уверена, что он далеко не такой наивный лошок, каким представляется.
- Слышь, Максимен, а у тебя папахен что… из наших, что ли? - запоздало удивился Добрыня.
Котов поднял вверх палец.
- И сказал Господь: вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма.
- Да ладно, что такого-то, - возразила рыженькая Лиза. - Ну, нравятся ему парни. Может себе позволить. Все взрослые люди, криминала нету.
- Воеводин, кстати, несовершеннолетний, - заметила Вика. - Ему восемнадцать будет только в декабре.
- Главное, пришли такие, обсуждают свои дела, - пробормотал Радик, вытирая рот. - И кто это тут "из наших"? Я лично не из этих, если кто ещё не в курсах.
- Я тоже не понимаю, о чем вы говорите, - сказала четвертая подружка. Всё это время она напряженно молчала, оглядывая их компанию с явным неодобрением.
- Да, ты же не знаешь Измайлова! Таня просто не из агентства, она в клубах выступает.
- Стриптизерша?
- Кстати, он мне внешне совсем не нравится, - Вика никак не могла оставить предыдущую тему. - Вообще не в моем вкусе. Хотя я признаю, что данные хорошие, но совершенно не моё.
- Оно и не твоё, - снова засмеялась Китти. - Кстати, видно, что у него будет пик внешности года через четыре, когда тело и лицо подкачается, углы всякие уйдут… А как человек он, кстати, неплохой.
- Всё - хуета и томление духа, - подытожил тему Котов. - Пора нам ехать в Холмогоры.
- Я не стриптизерша, - вдруг возвысила голос четвертая девушка. - Я певица, выступаю с джазовой программой…
- Зачем? - спросил Добрыня, ощупывая её взглядом.
- Что зачем?
- Зачем с такими буферами ещё и петь?
Она попыталась встать, но Вика удержала её за руку.
- Ой, да успокойся, Таня! Они шутят, они всегда такие!
- Какие это мы "такие"? - снова обиделся Радик.
Китти потрепала его по волосам.
- Веселые и остроумные.
- А ещё раскрепощенные и суперсексуальные, - добавил Добрыня. - Я бы даже выразился так - гиперсексуальные и суперраскрепощенные…
- Вот только Максик такой задумчивый, - промурлыкала Китти, прижимаясь к плечу Максима. - Ну ничего, мы тебе поднимаем настроение. Да, девочки? Ну, Макс, улыбнись!
- Реально, будешь тут задумчивый, когда у тебя папон мальчиков пердолит, - хмыкнул Радик.
- Учти ещё - несовершеннолетних, - уточнил Кот.
- Беззащитных маленьких детей, - добавил Добрыня. - Ловит их у школы, заманивает в подвалы и там насилует, отрезает им пиписки и ест сырыми…
- Как хот-доги.
- Без горчицы.
- Правильное питание - залог здоровья.
Они захохотали.
Максим смотрел на приятелей, задаваясь вопросом, что заставляет его сидеть в потоках бесконечного словесного мусора и вяло улыбаться чужим и собственным натужным шуткам. Он вспомнил университет, Мексику, Юджина - приятеля-англичанина, который подбил его поехать в археологическую экспедицию. Они порядком надоели друг другу за эти три месяца, но всё же сохранили границу взаимного уважения и внутреннего стыда.
В этот момент белокурая Таня резко поднялась со своего места и направилась к выходу.
- Эй, ты куда? - крикнула ей вслед Лиза.
- Ой, да пусть идет. Она вообще какая-то неадекватная, я еще в прошлый раз заметила, - заявила Китти.
- А у них в Твери все такие. У меня был один знакомый оттуда, тоже вот так постоянно - обидится непонятно на что, встанет и уйдет.
- Да просто на высокой планке девочка, что не ясно? Типа, она актриса и певица, следующая остановка - Голливуд.
- А может, ровно в девять её большие тыквы должны превратиться в сушеные груши?
Они громко засмеялись.
Максим тоже встал и пошел к дверям, услышав вслед:
- Похоже, это заразное…
Таня шла быстро, не оборачиваясь, и ему пришлось прибавить шаг, чтобы догнать её у перекрестка.
- Давно мечтаю побывать в Твери, - сказал он, преграждая ей дорогу. - Это красивый город?
Крепко прижав к себе сумочку, она отпрянула, но, узнав его, попыталась обойти.
- Оставьте меня в покое! Я тороплюсь! Я все равно не собираюсь возвращаться, не теряйте зря время!..
Он пошел рядом с ней.
- Я тоже не хочу возвращаться. Давай просто погуляем. Вдвоем.
Она шагала, высоко подняв голову, глядя прямо перед собой.
- Сегодня отличная погода. У тебя красивый профиль. Нам обязательно идти так быстро?
Она немного сбавила шаг. Потом достала сигарету и закурила.
- Интересно, вам самим не надоело всё это?
- Что именно? - поинтересовался он.
- Ну, всё. Как вы живете. Вы почему-то уверены, что вы особенные, чем-то лучше остальных людей… А ведь на самом деле вы все просто наглые папенькины сыночки. Сами по себе вы ничего не стоите. Без родительских денег и машин, без тепленьких местечек. Вы даже на хлеб себе не сможете заработать, если вас оставят без вечной опеки.
Её лицо горело негодованием, и Максиму это почему-то ужасно нравилось.
- Может быть, найдем какое-нибудь спокойное место и обсудим этот непростой вопрос?
Она остановилась посреди улицы.
- Спасибо, я отлично знаю, чем заканчивается ваше "спокойное место"! Мне рассказывали, что было две недели назад.
- А мне не рассказывали. Я только вчера только прилетел из Мексики.
Взглянув на него как внезапно разбуженный человек, она пожала плечами.
- И что? Твои друзья тебе ещё не успели похвастаться? Как они танцовщиц из "Килиманджаро" завезли на дачу и издевались над ними два дня? Одной волосы обрили наголо… И так далее. А потом выкинули на трассе в пять часов утра. И им за это ничего не будет, потому что девчонки, конечно, в милицию не пошли…
Волосы у нее были нежного золотистого цвета, а тонкий пушок на щеках служил доказательством естественной природы этого золота.
- Хочешь, я прочту тебе стихи? - предложил Максим.
Она остановилась посреди тротуара.
- Ты как отзвук забытого гимна в моей темной и дикой судьбе… О, Кармен! Мне печально и дивно, что приснился мне сон о тебе.
Прохожие оборачивались на них, некоторые улыбались.
- А ты, оказывается, тот ещё псих! - воскликнула она, тоже не сдержав улыбки. - Ладно, пойдем уж лучше в кафе, а то нас в обезьянник заберут. Только я сама за себя заплачу, ясно? И не воображай, что ты меня покорил. Мне вообще нравятся взрослые мужчины, а двадцатилетних мальчиков я не люблю, у них мозгов нет.
Максим посмотрел в её синие глаза и решил, что не слишком удачно выбрал стихотворение.
Глава 5. МАРЬЯНА
Дитя слепого старца, Антигона,
Куда пришли мы, в град каких людей?Софокл
Решение отца о реструктуризации холдинга поразило Марьяну как своей неожиданностью, так и ничем не оправданной несвоевременностью. Она привыкла безоговорочно доверять отцовской интуиции во всем, что касалось бизнеса, но в этот раз впервые его авторитет готов был пошатнуться.
Высказать свои опасения вслух она не могла, зная, что отец никогда не признаёт своей неправоты и в ответ на критику только измучит её гневным молчанием и недовольством. Вдобавок её удерживала гордость - она привыкла к тому, что последние несколько лет любое важное решение отец в первую очередь обсуждал с ней, и теперь её самолюбие было болезненно задето.
Поэтому воображаемые диалоги с отцом, которые она постоянно вела, приобретали всё более напряженный тон. "Эта ошибка может обойтись нам очень дорого, - повторяла она, поливая цветы в оранжерее, которой уже много лет занималась сама. - Я чувствую - всё пойдет совсем не так, как ты задумал, и кончится провалом. Прошу тебя, откажись от этой затеи. Оставим всё как есть, и просто будем работать ещё больше. В конце концов, у меня тоже есть право голоса в компании, и я категорически против этого раздела, который ты затеял так внезапно, никого не информировав".
Октябрь выдался ясный и теплый, и деревья в парке стояли совсем зелеными, только клены нарядились в алые и желтые листья. На выходные отец пригласил Сирожей, Сергея Сергеевича с младшим сыном, и, в довершение ко всем тревогам, Марьяна снова ощущала неловкость своего положения несватанной невесты.