Григорий встал и, как во сне, побрел прочь. Вышел из здания, потом за ворота. "Вот так "Доброе сердце"! Что же это?!" - он только сейчас по-настоящему понял, что натворил. "Ну, конечно, кому нужен "грязный, потрепанный" кот? Поэтому, его и решили попросту убить! И я на это согласился, как хозяин!.. Но почему согласился?! Можно ведь было, забрать Бимку обратно, и все! Но куда его? Обратно в дом, где уже решили оставить собаку и котенка?".
Григорий повернул, было обратно, но остановился. Слезы брызнули из глаз: "Бим, прости! Предал я нашу дружбу гадко, как свинья! Ах, боже мой! Как жалко, как нестерпимо жалко… Ведь сам, когда-то, тебя приютил…".
Всю дорогу домой, он ехал, тихо рыдая.
Ибо не ведаешь своего шага…
Папа с мамой сегодня ругались. Машенька смотрела на них широко раскрытыми глазами, - возбужденных, злобных, старающихся побольней уязвить друг друга, что-то горячо доказывающих. Машеньке было страшно.
- Хоть бы ребенка пожалел, глава семейства, черт бы побрал! Приносишь какие-то жалкие гроши, а тоже - я, я! Ну, кто ты есть, - слесарь в своем жалком цеху? Дак с работы ведь, не дождешься! Все какие-то друзья, все пьянка! - красивое лицо Оксаны тряслось. Жена, яростно жестикулируя, с ненавистью смотрела на мужа.
- Я не имею права, расслабиться после смены, так что ли?! А разве, к подругам-шлюхам не ходишь? Неизвестно еще, чем там занимаетесь! Тьфу, дура! - сплюнул Николай, худощавый молодой мужик, с мозолистыми, почерневшими от машинного масла руками. - Скажи спасибо, что работаю, да вас с дитём кормлю!
Взаимные препирательства разносились в единственной комнатушке квартиры в "хрущевке". У стены, стоял старый потертый диван, доставшийся в наследство от родителей, напротив - шифоньер и буфет. Здесь же, в комнате, у стола, пристроили детскую кровать, которая Машеньке, была уже слишком мала.
- Если подруги мои шлюхи, как говоришь, так, значит, и я шлюха?!
- А что, нет, что ли? Сколько раз приходила пьяная, неизвестно от кого. Смотри, Оксана, поймаю - убью! И тебя и его! Ни на что не посмотрю!
Та взвинтилась.
- Дурак! Еще, гулящих баб-то не видал! Не ценишь человека, гад! Ну, даже, если и гуляю, что теперь? По-мужицки ведь не можешь, импотент, блин!
Николай страшно взглянул на распалившуюся жену, подскочил к ней и ударил кулаком по лицу. Та схватилась за скулу и, во всю мочь, закричала:
- Так еще бьешь меня, гад! Не бойся, Машенька! - прижала к себе заплакавшую девчушку. - Уж этого-то не потерплю! Маша, давай собираться! Мы уходим. Оставайся, сволочь, тут один! Я с тобой развожусь!
Трясущимися руками, надела на ребенка кофточку, а на себя легкий плащ; и, держа дитя за руку, бросилась из квартиры, хлопнув дверью.
Выйдя из подъезда, остановилась в нерешительности. Куда идти?.. К Людке, подруге! Хотелось, кому-то излить накипевшую боль. Быстрыми шагами направилась, с девочкой, на трамвайную остановку…
- Разведусь я с ним, Люда! Мочи больше нет. Ну, не мужик он! А в половом отношении, вообще слабак. Ласки не дождешься… Сделает свое дело и отвернется спать. Ну, разве это жизнь?!
- Ничего, подруга, - полная, добродушная Люда сделала понимающее лицо. - У тебя, хоть кто-то есть, ребенок общий с мужем. А я дак, одна живу. Знаешь ведь, каково… Помиритесь еще… Давай-ка лучше, хапнем по маленькой, сразу легче станет.
Люда достала из холодильника, початую бутылку водки. После выпитых двух стопок, нервное потрясение, как будто, улеглось. Выпили еще по одной.
- Погляди на себя, какая ты красивая! Блондиночка, фигуристая, - правда, характер не очень покладистый… - душевная подруга смотрела, на Оксану, с восхищением. - А вот признайся, есть кто на стороне, а? Только честно…
- Да нет, конечно. Когда мне? Вон за Машкой, еще нужно ходить, - ведь всего четыре года.
- Симпатичная дочурка! На тебя похожа. Глазки тоже голубенькие, и носик вздернутый. Правда, ведь, Машенька?
Ребенок, не обращая внимания на взрослых, играл себе на полу с людиными бусами.
Так, за разговорами, опустошили бутылку. Люда сбегала за второй. Обе вскоре, стали совсем пьяными. Оксанина подруга повалилась, не раздеваясь, на кровать. Обиженная мужем, жена, сидела в оцепенении.
- Мама, пойдем домой. Уже темно стало! - Машенька потянула Оксану за рукав.
Та ошалело встала, надела плащ и вышла с дочкой из квартиры, даже не захлопнув дверь. Было 12 часов ночи. Взяв Машеньку за руку, пьяная мать, пошатываясь, отправилась с ней, неизвестно куда.
Поздно вечером, в окно деревянного дома постучали. Игорь, отодвинув занавеску, увидел старого знакомого Максима. Тот явно был подшофе. Впустил.
- Ты че, Игореха, сидишь, паришься? Может, прогуляемся? Бабки у меня есть…
Игорь жил один, и был убежденным холостяком. Дотянув до 45-ти, он так никогда и не женился, и детей у него не имелось. Занимал, в одиночку, вторую половину большого одноэтажного дома. Существовал на доходы от челночного промысла. Все его жилище, тут и там, было завалено всякого рода товаром: шмотьем, зонтиками, косметикой. По нынешним меркам, значит, жил не так уж и бедно. Тем не менее, семью так и не завел. Видно, не судьба.
И Максим, хоть значительно младше приятеля, был таким же непутевым, в брачном отношении, парнем. В отличие от Игоря, занятия конкретного у него не имелось. Но деньги, неизвестно откуда, все ж таки, доставал. Вот и сейчас, в кармане вертлявого пройдохи, лежало несколько сотен рублей. Одному, было скучно их пропивать, поэтому и пошел, на Пролетарскую, к Игорю.
- И куда ж собрался идти? - без всякого интереса, спросил хозяин.
- Да мало ли баб, сейчас, можно подцепить? Сами ведь клеются. Возьмем че-нибудь из спиртного, и предложим составить компанию. Хата свободная… Че еще, блин, надо-то? - Максим хитро подмигнул.
- Ну пошли, черт с ним! Только одеться надо поприличней.
- Да ты и так парень, хоть куда! Статно-кучерявый, блин… Ну, надень брючонки да куртку, - вон сколько шмоток-то навалено! Шевелись уже!..
Приобретенные в винном отделе, две бутылки водки, забросили в сумку. Остограмились в ночном киоске, в котором "бычку" продавали на разлив.
- Уже темнеет, счас самое время "работать". Пойдем, пройдемся по бульвару! - рвался в "бой" Максим.
Но на лавочках, как назло, никто не попадался. Проходили битый час, так ни с кем и не заговорив.
- Слушай, Макс! Поверну-ка, наверно, домой. Не нравится мне все это…
- Да брось, все нормально! Пошли еще к киоску, по 100 грамм дернем! Может, там, кто и есть. Чувствую, чувствую нутром, что сегодня нам повезет! - Максим был в каком-то остервенелом возбуждении. - Да вон же, молодая баба прохлаждается у столика. Правда, с какими-то мужланами…
Несколько "стоячих" столиков, освещенных светом фонаря, расположились на площадке, рядом с питейным киоском. Женщина еле держалась на ногах. Как оказалось, мужики к ней, никакого отношения не имели, хотя дама и была внешне привлекательной. Максим с Игорем пристроились тут же.
- А что это вы, девушка, одна ночью? Скучаете? - весело застрекотал "дон Жуан", улыбаясь во весь рот.
- Да пошел ты… Где моя Машенька? Где? - заплетающимся языком, еле держась, а потому, опираясь на столик, пробормотала Оксана. - Какие-то девчонки со мной были… Они, что ли, ее увели?..
- Да найдется Машенька, не боись! Водку будешь? - "галантно" обхаживал даму Макс. Его сотоварищ удрученно молчал.
- А, давай! Теперь, блин, на все наплевать!
- Может быть, к нам пойдем, на хату? Все равно ведь, где-то ночевать нужно, - поднес кавалер, два полиэтиленовых стаканчика с пойлом.
- Найдете дочь, пойду…
- Где ж мы ее найдем? Тоже странная… Утром - пожайлуста! Ну че, пошли?
Неверной походкой, поддерживаемая с обеих сторон, Оксана вступила в ночь…
- Ну, вот и на месте! Тебя, хоть как зовут-то?
- Какая разница! Оксаной… - она, не снимая туфель, повалилась на тахту. Игорь с Максом переглянулись, - мол, делай с ней сейчас, что хочешь!
- Я первый, а ты потом! - Максим, лихорадочно, начал раздевать пьяную.
- А ну-ка стой! Отвали от нее. Пускай, спит… Вот дура! Ребенка ведь, по пьяни потеряла! И мужик, наверняка есть… - хозяин дома оттащил, сексуально озабоченного, товарища. - Иди-ка, брат, домой. Утром, лучше придешь.
- Скажи, что сам хочешь оттрахать! Гонишь, значит, меня? - обиделся Макс. - Ну, бывай здоров! Бутылку-то водки свою возьму!..
Дверь за ним захлопнулась.
Игорь раздвинул кресло и лег, от Оксаны, в отдалении. Закрылся, с головой, одеялом.
Ни свет, ни заря, пришел Макс.
- Игорь! Буди Оксану, да пошли за трубы на речку. Я уж пива купил. Опохмелиться надо, и все такое…
"Какая она, все-таки, красивая! И надо же, так себя не блюсти! Ведь запросто, вчера вдвоем могли изнасиловать… - Игорь смотрел на разметавшуюся в постели, спящую молодую женщину. - И где теперь ребенка искать? Но дай-то Бог, не иголка же в сене. Найдется! Должен найтись!".
- Где я? - Оксана открыла глаза. - А Машенька где?.. Зачем только вчера напилась! - стала припоминать она. - Вы-то, хоть что-нибудь знаете?
Игорь отрицательно покачал головой. Макс налил из бутылки пива, и протянул кружку встревоженной матери.
- Выпей! Полегчает. Вчера-то на рогах была… Ты где, хоть живешь?
- Ой, далеко отсюда, в другом районе… - Оксана, все еще, не могла придти в себя. - Что я теперь делать-то буду? Где искать?