"А-А-А-А… Рожааююю..!" После работы на Скорой помощи доктор Данилов не думал, что его сможет что-то еще удивить и напугать в этой жизни. Не думал, пока не устроился в обычный московский родильный дом, после чего и началась эта История. Все жуткие и смешные рассказы, которые вы когда-либо слышали об этом месте - правда. Но это только верхняя часть айсберга. Андрей Шляхов знает, о чем говорит. Он сам был врачом. Мужчины, покиньте помещение! Слабонервным тут не место!
Содержание:
Глава первая - ЭПИДУРАЛЬНАЯ АНЕСТЕЗИЯ 1
Глава вторая - ЕСТЕСТВЕННЫЕ РОДЫ 4
Глава третья - КЕСАРЕВО ПРИКЛЮЧЕНИЕ 7
Глава четвертая - ВПОЛНЕ ПРИСТОЙНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ 8
Глава пятая - САМОУБИЙСТВО 10
Глава шестая - ТАК СЛОЖИЛИСЬ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА 12
Глава седьмая - КОМИССИЯ 15
Глава восьмая - ПОЧТИ ФАТАЛЬНАЯ АСПИРАЦИЯ 17
Глава девятая - КИТАЙСКИЙ ЭФФЕКТ 19
Глава десятая - ПОКЛЕП 21
Глава одиннадцатая - ЭМБРИОТОМИЯ 24
Глава двенадцатая - ШКОЛА КАК ОНА ЕСТЬ 27
Глава тринадцатая - ДИАГНОСТИКА КАРМЫ 29
Глава четырнадцатая - ШКОЛА ЗЛОСЛОВИЯ 31
Глава пятнадцатая - ЭПИЗОД С КОКАИНОМ 34
Глава шестнадцатая - ДОМАШНИЙ ПЕРЕПОЛОХ 35
Глава семнадцатая - ПРОТИВОСТОЯНИЕ 37
Глава восемнадцатая - СМЕРТЬ НА СТОЛЕ 40
Глава девятнадцатая - НОВЫЙ ГОД 42
Глава двадцатая - ЖЕРТВА ВОЗМЕЗДИЯ 44
Глава двадцать первая - ОСЛОЖНЕНИЯ 45
Глава двадцать вторая и последняя - ВЕТЕР ПЕРЕМЕН 48
Примечания 49
Андрей Левонович Шляхов
Доктор Данилов в роддоме, или Мужикам тут не место
"В конце концов, главное в жизни - это сама жизнь".
Теодор Драйзер
"Вы ликуете шумной толпой,
Он - всегда и повсюду один.
Вы идете обычной тропой,
Он - к снегам недоступных вершин.
Вы глубоких скорбей далеки;
Он не создан для мелких невзгод.
Вы - течение мутной реки;
Он - источник нетронутых вод.
Вы боитесь неравной борьбы;
Цель его - "иль на нем - или с ним!"
Вы - минутного чувства рабы;
Он - властитель над сердцем своим".Мирра Лохвицкая
Глава первая
ЭПИДУРАЛЬНАЯ АНЕСТЕЗИЯ
- Вы так и будете сидеть и ничего не делать? - услышал Данилов, еще не успев войти в родовой зал. - За что вообще я вам плачу?
Медсестра-анестезист Ира закатила глаза и вздохнула: очередной скандалист, да еще "договорной". Данилов ободряюще подмигнул ей и указал взглядом на часы, висевшие над входом. До конца дежурства оставалось четыре часа.
Индивидуальный родильный бокс меньше обычного, общего, а в остальном такой же. Все в нем есть: и особенная кровать, хочешь - поднимай ее с любой стороны, хочешь - складывай, хочешь - выдвигай поручни, чтобы получилось специальное кресло для родов; и столы - стационарный и передвижной, - полные блестящих инструментов устрашающего вида, пока, впрочем, прикрытые полупрозрачной тканью; и два стеклянных медицинских шкафа с не менее специфическим содержимым; и еще один шкафик - со стерильным нутром; и наконец, пеленальный стол для новорожденных, да не простой, а с подогревом, и - не дай бог пригодится - передвижной аппарат искусственной вентиляции легких, сокращенно "ивеэл". Кроме того - холодильник для лекарств, стол с детскими весами, передвижной четырехрефлекторный светильник, два таза на подставках, два винтовых табурета, большой фиолетовый гимнастический мяч для "мягких" родов и два больших контейнера - для медицинского мусора и для грязного белья. Удивительно гармонично все это размещалось в небольшом помещении. На потолке, помимо обычных светильников - бактерицидный кварцевый облучатель. Часы на стене над дверью, кондиционер у окна - все, как обычно, чистое, белое, мерно гудящее или спокойно дожидающееся своего часа.
Спокойно? Как бы не так.
В комнате резко пахло специфическим, непередаваемым и неповторимым, запахом родового зала. Роженица - полная, рыхлая, с отечным лицом, - стонала и приподнималась на кровати, а потом снова ложилась, тщетно пытаясь улечься поудобнее. Вокруг нее стояли трое - заведующая родильным отделением доктор Юртаева, акушерка Пангина и незнакомый Данилову мужчина в медицинской шапочке, халате и бахилах поверх обычной одежды - кандидат в счастливые отцы. Именно его крики были слышны Данилову еще из-за двери.
- Владимир Александрович! - Голос доктора Юртаевой слегка дрожал. - Необходимо решить вопрос об эпидуральной анестезии…
Собственно, все уже было решено: будущая мать заранее спросила акушера, тот не возражал, и Данилову предстояло попросту произвести манипуляцию. Конечно, только врач-анестезиолог мог решить, годится ли для конкретного человека конкретный вид обезболивания; но акушеры в девятом роддоме - врачи грамотные, "неслучайные", можно сказать, врачи, и не станут "дергать" дежурного анестезиолога попусту. Раз позвали, значит, нет противопоказаний. Тем более что заведующий отделения анестезиологии и реанимации обязательно осматривает всех "платных" пациентов, чтобы подобрать максимально подходящий вид обезболивания, и вообще - для порядка. В конце концов, за свои почти семьдесят тысяч рублей люди заслуживают того, чтобы вокруг них немного похлопотали.
Самому Данилову претило деление пациентов на "платных" и "бесплатных". Не как борцу за социальную справедливость (Данилов знал, что она недостижима), а как врачу, обязавшемуся "внимательно и заботливо относиться к больному, действовать исключительно в его интересах независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств". К тому же "платные" пациенты, а особенно их родственники, досаждали персоналу роддома гораздо чаще и сильнее, чем "бесплатные". В их отношении к докторам ясно читалось что-то вроде "я вам плачу, а вы мне должны". Деньги - прекрасная и необходимая вещь, и Данилов считал, что их нужно уметь не только зарабатывать, но и правильно тратить: деликатно, с уважением к тому, чей труд ты оплачиваешь.
Платные пациенты и их родственники по негласной внутрироддомной классификации делились на три категории: "люди", "клиенты" и "козлы беспросветные".
"Люди" вели себя по-человечески, претензии предъявляли обоснованные, попусту не скандалили, уважительно общались не только с докторами, но и со средним и младшим персоналом.
"Клиенты" любили порассуждать о своей крутизне, козыряли связями чуть ли не с президентом страны, но границ не переходили и никого не оскорбляли. Так только, тешили самолюбие. "Клиентов" в роддоме любили: чтобы доказать свою крутизну, они часто благодарили персонал деньгами сверх уже уплаченного по контракту. Пустячок, а приятно.
"Козлы беспросветные", они же - носители всех человеческих пороков, козыряли знанием действующего законодательства, к месту и не к месту цитируя кодексы и законы. С персоналом "козлы" часто и совершенно безосновательно переходили на "ты", постоянно напоминали о сумме, уплаченной ими за услуги родильного дома, и никогда не упускали возможности дать совет доктору или акушерке. Именно - профессиональный совет, касающийся ведения родов. Медицинские знания "козлы беспросветные" черпали на многочисленных интернет-форумах, бессмысленных и беспощадных, и, представься им такой случай, были бы рады поучать любого корифея акушерства и гинекологии. К счастью, корифеи с "козлами" не общались, предоставляя это сомнительное удовольствие рядовым, хоть и незаурядным, врачам.
Еще на "скорой" Данилов понял, что социальный статус человека далеко не всегда сказывается на характере его общения с окружающими. Попадались, хоть и редко, высокопоставленные чиновники и известные артисты, совершенно не кичившиеся своим положением. Встречались и работяги, ведущие себя так вызывающе, что только врачебная клятва мешала Данилову придушить их на месте голыми руками - или хотя бы попытаться.
- Все дело в комплексах, - утверждал Полянский. - Чем больше комплексов, тем хуже человек общается с себе подобными.
Данилов с этим не спорил.
Мужчина, муж роженицы, был явственный и однозначный "козел". Неприятный расклад. Оттого и у врача голос дрожит, и хмурится обычно веселая Таня Пангина.
"Обстановочка, едрить ее за ногу… Иначе и не скажешь". Роды - и так непростое дело что для будущей матери, что для врачей, и незачем их нервировать.
Данилов осмотрел стонущую женщину, поговорил с ней и ознакомился с историей родов, слушая комментарии Юртаевой и недовольное сопение мужа. Понятно было, отчего тот недоволен: "козлы" не выносят, когда что-то происходит без их участия, особенно если они "оплатили" процесс. "Вот и пусть бы сопел молча", - подумал Данилов, зная, что это невозможно.