На поверхности ее взрывались пузыри, отражавшиеся в округлившихся глазах Джон-Тома. Теперь смесь припахивала корицей, а не болотным газом.
Обмакнув палочку в жижу, волшебник попробовал ее на вкус. Удовлетворившись, он взял палочку за оба конца и начал поводить ею над шипящей гущей. Искры на поверхности стали вспыхивать сильнее и чаще.
Клетки-бактерии, Красные - в мышцы, синие - в кровь. Резинация, агглютинация, конфронтация, Высшая связь. Нервам - пироксин, заразе - пенициллин. Осы боли, растворяйтесь, ткани рваные, склеивайтесь.
Джон-Том слушал в полном смятении. Ни тебе гортанных фраз, ни хвоста тритона, глаза летучей мыши, крови паука, бычьих рогов... Конечно, неизвестно, из чего на самом деле состоят жидкость и порошки, которыми пользуется волшебник. В ворожбе прозвучали слова - пироксин, пенициллин, агглютинация - подобной чушью, выписывая рецепт, любят ублажать себя доктора.
Как только голос волшебника смолк, Джон-Том поинтересовался этим и получил ответ.
- Это волшебные слова, мой мальчик.
- Но ведь они обозначают нечто... Реальные вещи, я хочу сказать.
- Конечно же. - Клотагорб глядел на Джон-Тома так, словно его вдруг обеспокоило состояние рассудка юноши. - Что может быть реальнее основ магии? - Он кивнул в сторону часов. - Я сразу не распознал, что у тебя устройство для измерения времени, и не сомневаюсь, что ему можно верить.
- Но часы же совершенно неволшебная вещь.
- Так ли? Объясни тогда мне, как они работают?
- Ну, они кварцевые, там текут электроны... то есть... - Джон-Том сдался. - Это не по моей специальности, но часы работают на электричестве, а не на магических формулах.
- В самом деле? Я знаю много электрических формул...
- Но чертовы часы работают на батарейках!
- А что внутри этой штуковины ты называешь батарейкой?
- Запас электроэнергии.
- А разве он не записывается какой-то формулой?
- Конечно, записывается, только эта формула математическая, а не магическая.
- Конечно, по-твоему, математика - не магия? Какой же ты после этого чародей?
- Я же как раз об этом, я... - Но Клотагорб жестом остановил Джон-Тома, предоставив тому возможность молча кипеть от раздражения против настырной и уверенной в себе черепахи.
Обдумывая слова волшебника, Джон-Том постепенно приходил во все большее смятение.
Крохотные вспышки огненными мотыльками по-прежнему перепархивали по поверхности пасты, однако цвет ее из зеленого теперь сделался желтым, она начала пульсировать. Клотагорб церемонно отложил палочку в сторону. Поднял тигель, предложил его всем четырем сторонам света, а потом нагнул и выпил содержимое.
- Пог! - Чародей отер пасту с клюва.
- Да, хозяин, - отвечал летучий мыш теперь уже угодливым тоном.
Клотагорб передал ему тигель, затем медную чашу.
- Вымой.
Приняв оба сосуда, летучий мыш, хлопая крыльями, направился к далекой кухне.
- Ну и как ты себя чувствуешь, мой мальчик? - Клотагорб с симпатией поглядел на Джон-Тома. - Получше, должно быть?
- Вы говорите, что... все, значит? - Джон-Том решился поглядеть на собственный бок.