До недавнего времени отношение к поездкам к медикам в Израиль у российского бомонда было, как бы сказать… двойственным. С одной стороны, их немного стеснялись, как обычно стесняются столичные жители шумного, лишенного светского лоска и хороших манер знакомого еврея из провинции. А с другой - этот знакомый, представьте себе, прекрасный профессионал! Кудесник в своей области, может сделать все то же, что и герр доктор, и с тем же, если не лучшим, результатом! Но - заметьте! - за меньшие деньги, майн херц, за существенно меньшие!
К тому же, скажу я вам, майн херц, израильский климат греет озябшую московскую душу куда лучше тевтонского. И окинет свысока турист местный народец прищуренным имперским глазом, а он окажется несравненно теплее и отзывчивее бюргеров и иже с ними прочих бошей. А русская речь повсюду, не надо складывать, пыжась от унижения, обломки английских слов в шутовские фразы. Хотя, вздохнет наш турист сокрушенно ("тяжело бремя белого человека"), конечно, у фашистов порядок и дисциплина. - И цокнет уважительно языком.
Именно исходя из этих соображений прирастает с каждым годом число пациентов в клиниках и больницах Израиля.
Именно такими соображениями руководствовался в свое время господин Поплаков, когда взвешивал все "за" и "против", держа на одной чаше весов Израиль, а на другой - Германию. И Израиль перевесил. А приняв решение, стал наводить справки, куда именно податься. И тут уже сработали Лешины способности… Но об этом позже, не будем забегать вперед.
Обследование и лечение - назовем их "визитами" господина Поплакова в Израиль - протекали всегда по одному и тому же сценарию, или, как бы выразился он сам, согласно рамкам принятых решений.
Первая неделя пребывания на Святой земле посвящалась "прочему". Как правило, "прочее" начиналось немедленно по прилете, уже в аэропорту Бен-Гурион, и продолжалось всю дорогу до Эйлата.
Поплаков быстро выходил на плато, то есть добивался устойчивого равновесного содержания алкоголя в крови, когда скорость его поступления равнялась скорости метаболизма, и почивал в этом блаженном состоянии несколько дней, после чего реанимировал себя сам и прибывал в Тель-Авив на обследование.
И если - будем называть вещи своими именами - до запоя его состояние было удовлетворительным, то после него анализы, диагнозы и консультации обеспечивали целую неделю интенсивной работы.
Но на этот раз Поплаков превзошел самого себя. Пил он не просыхая уже десять дней, на телефонные звонки отвечал редко и сумбурно, в ключе: всё пучком, всё зашибись. Врал или просто перестал понимать, что происходит. Приходилось обращаться на ресепшен, к консьержам и только там получать хоть какую-то информацию о его состоянии…
- Так… - сказал Леша обреченным голосом человека, осознающего свой приговор еще до его оглашения. - Давайте, Инна, бейте меня. Что случилось? Живой, не умер?
- Нет-нет, Алексей, - поторопилась Инна успокоить босса. - Живой!
- Уже хорошо, - выдохнул Лешка.
- Но на этом хорошие новости, пожалуй, заканчиваются, - горестно вздохнула Инна. - Позвонил мне полчаса назад, плачущим голосом ребенка жаловался, что не может найти свой кошелек, спрашивал, какой сегодня день.
- Понятно… - протянул Леша со стоном.
Расписание на завтра необратимо рушилось. Да и сам день вместе с ним валился в тартарары будней, таяла и исчезала из него приятность легкой интриги, сбитой из воздушного платья Наты, аромата ее духов, прогулки по тель-авивской томной вечерней набережной с ужином в одном из ресторанчиков старого порта и заслуженным финишем в его квартире.
- А еще через полчаса мне позвонили с ресепшен, что он носится в истерике голый по номеру, все швыряет и ищет свой бумажник… Балконную дверь в осколки - вазой в нее запустил.
- Господи! - вновь простонал Леша, полный черных предчувствий. - Из номера голый не выходил? Морду никому не бил? Полиция не вмешалась?
- Не выходил, не бил, не вмешалась, - по-военному четко отчиталась Инна и уточнила: - Пока.
Как всегда, все заранее выяснила, полностью владела обстановкой, предвидела последствия. За это он ее и ценил, потому и платил щедро.
- Угу… - на секунду задумался Леша, вытянув губы трубочкой - привычка, против которой оказались бессильны все попытки от нее отказаться. В голове стали проявляться основные черты алгоритма действий, зажужжали колесики решений, запустили сложившийся механизм в ход:
- Так! Он в гостинице "Президент бич", верно?
- Да, Алексей.
- Кто у нас там… Толстый Моти в смене?
Отель "Президент бич" был одной из немногих эйлатских гостиниц, которую согласна была принять капризная и избалованная роскошью различных ривьер душа русского туриста, пусть и с горестным вздохом и брезгливо поджатыми губами.
Основная масса Лешиных больных до или после лечения отправлялась либо сюда, либо в гостиницу "Натаниэль" на Мертвом море, естественно, после обязательного посещения Иерусалима и Храма Гроба Господня (на сленге экскурсоводов фамильярно именуемого ХГГ). Поэтому Леша посчитал необходимым иметь в этих отелях своего человечка, а то и нескольких, из числа администрации среднего звена, радеющего всей душой за комфортный отдых измученных лечением россиян.
Радение бесплатным не бывает, но и обходилось оно Леше недорого, и окупалось полностью - чуткая и неусыпная забота компании "Исцеление" и лично ее генерального директора, доктора Алексея Романова - прошу любить и жаловать, господа! - незримо присутствовала в жарком воздухе курорта, согревая сердца пациентов.
Пациенты возвращались домой довольными, и фирма "Исцеление" получала новые заявки на успех…
- Так что у нас с Толстым Моти? - прикусив губу, торопил ее Лешка.
- Секунду! Проверяю по второй линии…
Лешка услышал приглушенные расстоянием гудки стационарного телефона. Это Инна набрала номер на домашнем аппарате. Вот они прекратились - на другом конце линии сняли трубку.
Инна бойко и нахраписто, подчеркивая голосом: я имею право на такой тон, мы даем вам работу! - загортанила на иврите, призывая к порядку и требуя немедленного содействия.
- Здесь он, Лешенька! - Она от радости невольно сбилась на фамильярность. - На работе!
- Очень хорошо, Инна. - Леша холодным тоном вернул прежнюю дистанцию: - Действуем в следующем порядке: Толстый Моти пусть бежит в номер Поплакова! Стакан холодной водки в одной руке, два бутерброда с черной икрой - в другой… да! Пусть берет два-три эклера, глюкоза Поплакову нужна. Не жрал ведь, поди, мерзавец, с неделю, да?
Инна затараторила, переводя на язык праотцов четкие Лешины указания.
- Уже бежит!
- Господи, ну что за нетерпеливость! Ничего до конца дослушать не могут! Налла, йалла, и все дела, пусть вольет в него стакан. Пусть Моти заставит Поплакова съесть бутерброды и пирожные. И дальше сиднем сидит в номере и сторожит его спящего. Он после стакана отрубится сразу, гарантирую. Работа для Моти непыльная… и чтобы из номера ни ногой!
- А почему вы думаете, что…
- Заснет-заснет, - отрезал Леха, отсекая резким взмахом руки все сомнения. - Выжрет стакан, заест икрой и заварным кремом - вырубится, как пить дать, на несколько часов. Мы как раз и доберемся.
- Мы? - переспросила испуганно Инесса.
- Мы - это я с Левоном, - рассмеялся Леша. - Не пугайтесь, вы остаетесь в лавке… Поехали дальше! Звоните Левону, выдергивайте его: от жены, любовницы, с дежурства, трезвого или пьяного - меня не колышет, но чтобы был готов и ждал вашей отмашки на старт.
- Ой, мама! - пропела Инна. - Вы знаете, сколько он запросит за срочный вызов?
- Инна, тебя учить надо? Как маленькая, честное слово! - огорченно всплеснул Леша руками и еле успел подхватить айфон на лету:
- Свои кадры надо знать! Уменьшай его цену на сорок процентов, смело называй ее в ответ и стой на своем - это его обычный маневр: "А вдруг проскочит?" Конечно, цена и так будет нехилая, но Поллаков платит.
- Поняла…
- Ближайший самолет на Эйлат… - продолжал Леша, уже вскочив с кровати и расхаживая бесцельно взад-вперед по гостиной (обычная его манера вести телефонный разговор). - Узнайте, когда, и два билета должны меня ждать…
- Алексей, - замирающим голосом позволила себе перебить его Инна, и он отчетливо представил себе, как она привстала на цыпочки, выставив защитой перед грудью полусогнутый подрагивающий пальчик, - я не уверена, что есть ночные полеты…
- Сейчас только пол-одиннадцатого, - близоруко сощурился Лешка на экран телефона, только сейчас сообразив, что он так и не надел очки, и снова горестно матюкнулся в душе - эпитафия по безвозвратно ушедшему завтрашнему выходному. - Я выеду через, скажем, двадцать минут и буду в Сде-Дов минут в двадцать двенадцатого, пробок сейчас нет. Уверен, полеты есть, и горе вам, Инна, если билетов не будет!
Инна нервно хихикнула, впрочем, не особенно и нервно - Романов мог и наорать, мог и уволить (но не ее, будем откровенны!), но в целом был человеком отходчивым, да и боссом неплохим.
- А почему именно в Сде-Дов, Алексей? Я думаю, есть рейсы из Бен-Гуриона, и даже чаще…
- А потому, Инна, что если уже нет полетов или все билеты проданы, - Лешка мстительно ухмыльнулся, - из Сде-Дов можно заказать частный самолет, а из Бен-Гуриона, думаю, нет, или же это будет много сложнее.
- Леш, ты чего? - Инна опешила по-настоящему. - Ты?.. Какой?.. Какой частный самолет?! Ты представляешь, СКОЛЬКО это нам будет стоить?!