- А, "зеленый змей", что ли?
- Но, зеленая такая. Ну, не здесь брал. В Ангарске, у брата, когда были летом. Ох, тоже хорошая, как вода идет.
- Она, ага, легкая, двойная очистка.
- А у меня сосед на даче как делает. Купит обычной водяры, потом угля нажжет из березы молодой, надо, говорит, чтобы не больше пяти лет березе было, и через уголь пропустит, потом отстаивает ее сутки и сливает сквозь промокашку. А еще бывает, на смородине настаивает. Ох, и пьется хорошо!
- Так это сколько времени-то надо? Тут на дачу приедешь, то, се, и выходные кончились. И выпить не успел.
- А ему-то чего, он пенсионер. Времени вагон.
- А у нас нет, так что наливай!
- О, это точно!
Крепкие зубы стащили с бутылки зубчатую крышечку, и в кружку полилась шипящая струя.
- Лакирнем?
- Да еще кирнем!
Пока гости курили на балконе, хозяин принес из комнаты магнитофон - предмет семейной гордости. Сестра жены, работая в единственном специализированном магазине радиотехники "Фотон", что на улице Горького, помогла взять новинку отечественной промышленности - кассетник. Привыкшие к громоздким бобинным магнитофонам, жители страны оценили новшество и возвели его в культ. Вот и сейчас друзья сгрудились вокруг стола, на котором отражал металлизированной поверхностью весеннее солнышко магнитофон "Весна".
- Это сколько же помещается на такую? - вертел один из гостей в крепких пальцах слесаря-инструментальщика магнитофонную кассету с надписью: "МК-60-1".
- Час на обеих сторонах. А есть японские - те полтора часа. По сорок пять минут. Но те дороже - по червонцу, да и хрен где купишь.
- А такие почем?
- Четыре пятьдесят.
- Ого. Бутылка "андроповки"!
- И одно пиво без двух копеек.
Хозяин засунул кассету в магнитофон и прибавил громкости. Из динамика раздалось:
У павильона "Пиво-Воды" стоял советский постовой…
Когда супруга вернулась с работы, на кухне уже не было никаких следов посиделок. Пол был подметен, посуда перемыта, мусор вынесен. Единственным напоминанием были пять бутылок в углу под раковиной. Но жена не ругалась. "Что уж, мужику и выпить нельзя? Дома пьет, культурно, не в стельку, как некоторые". И пошла варить щи.
На этой кухне "чебурашка" задержалась надолго. Хозяин дома выпивал редко, а из-за нескольких посудин стоять в очереди на сдачу стеклотары не хотелось.
Дни не отличались друг от друга. Утром первой вставала жена, кипятила воду в голубом эмалированном чайнике, варила кашу или делала омлет. Потом молча завтракал глава семьи и убывал на завод. Позже мать расталкивала спящего сына и сама отправлялась в химчистку - заполнять бланки заказов и выдавать вычищенные изделия. Вечером все сидели у телевизора, комментируя происходящее на экране. По воскресеньям уезжали на дачу - наступал сезон. Возвращались в восемь вечера.
Но как-то сыну срочно потребовался рубль на подарок ко дню рождения одноклассницы. Дома его не баловали и предложили сдать бутылки - вот тебе и рубль.
- Да ну, еще чего, - загундел тот, - подумают, что алкаш какой-то!
- Не хочешь - не надо, - по-спартански отрезала мать и ушла на работу. Делать было нечего, Виталька поплелся в магазин.
***
Повторился третий круг существования бутылки в этом мире. В моечном цехе все так же переговаривались в процессе обработки стеклотары.
- А я тебе что говорила? Стерва, она и есть стерва. А ты все - хороо-о-о-шая!
- Да кто ж знал-то! Они вон год дружили, да два она ждала его.
- Ой, неизвестно еще, ждала или нет. Может, ездили все, кому не лень. А твой-то и подобрал потом. Они ж не скажут.
- Да мой-то… Вчера пришел, говорит: мам, дай поесть. Ест, а я плачу. Голодный. Говорит - я утром в техникум пошел, а теща-то на кухне встала на пороге. Твоего, говорит, тут ничего нету, ты продукты не покупаешь. Так и пошел парень голодный!
- О! Ну а молодая-то что?
- Ну что! Она все - как мама скажет! Теща-то хочет, чтобы он на заочку перешел да работать устроился, а зачем ему сейчас переходить, год остался. А там и работа сразу будет по специальности. А теща-то его учеником слесаря хочет устроить на эту… как ее… ну, где "Жигули" ремонтируют. Там они деньжищи бешеные зарабатывают. А у тещи там землячок работает. Ну, а он-то не хочет слесарем, он же на машиниста учится. Вот они и грызут парня.
- От стервы! Вот те и купили молодым квартиру. А кого там купили, если теща-то с ними живет!
- Я уж сказала ему, сынок, пока детей-то не наделали, да брось ты ее к черту, есть у тебя дом, так и живи, и учись спокойно.
- А он?
- Да… молчит.
***
В третьем своем перерождении бутылка наполнилась минеральной водой. Ее украсили белым прямоугольником с силуэтом рыжего оленя на фоне черных сопок и такой же рыжей надписью: "КУКА". Ниже мелким шрифтом шло перечисление минеральных веществ - анионов и катионов.
Минеральная вода тоже была продуктом довольно дефицитным и в первую очередь направлялась в кафе и рестораны. В ресторан попала и наша бутылка.
Там был емкий дымный зал, одна стена которого представляла собой огромное разноцветное окно, схваченное стальными переплетами. Люди пили, ели, гомонили, курили, танцевали. Сновали официантки в черно-белом. На сцене, дергая в такт ногой, невысокий, белобрысый, в розовой рубашке исполнял: "Ли-ли-ли-ли-ли-ли-путик леденец лизал лиловый… кисло-сладкий, сладко-кислый, в общем, очень леденцовый". За его спиной работали на инструментах унылые, длинноволосые, усатые. Барабанщик все время смотрел в сторону выхода из кухни.
Бутылку поставили на стол между холодным мясом с брусникой и графинчиком. Двое враз выпили. Один забросил между рандолевых зубов ложку салата. Другой поспешно налил минералку в фужер с двумя золотыми каемочками: одна потолще, другая потоньше. Хлебнул, сморщившись, и продолжил речь, несмотря на общий гвалт, негромким голосом и все время осматриваясь.
- Ну, и скинули рыжье это гнилому бабаю. Идем возле бана - смотрим: Коля-Китаец и Свирид. Сели на бригантину - и к ним. Взяли горчиловки с жеваниной. Свирид матрешек привел. Моя тока на клык брала, спускать в мохнатку не давала. Ну, утром все по новой. Потом вот тебя встретил.
- А Боря-скрипач где?
- Нашел себе барулю и вальсует по-малому. Она-то мантулит в рабочей тошниловке и таранит оттуда шабашку. Как Ай-яй-яя застрелили, так он и сник.
- Да, кентовались они не один срок.
- Сам-то что меркуешь?
- Да подожду, пока лишога не отрастет, всего три лысака, как от хозяина. Осмотреться надо.
- Ты с кем из наших пыхтел?
- С Иконой да с Чиркашом. Они на два года раньше спрыгнули. Не встречал их?
- Икона шоферит на продбазе, а Чиркаш-то опять заковался. На тюрьме сейчас, суд скоро.
Не допитую ворами бутылку минералки после их ухода официантка отнесла на кухню.
Там грохотали посудой, скребли по тарелкам, сваливая объедки в большую алюминиевую кастрюлю. За маленьким столиком торопливо дожевывал котлету по-киевски розовый певец. Вокруг него обитала плотная шатенка - официантка. В коридорчике курили два гитариста.
- И двойной диск Заппы тоже взял, затарился, короче. Но без всего остался, скорее бы чес. Свадьба не намечается? А то сегодня карась совсем дохлый плывет.
- Нет пока. Ты мне запишешь Йеллоу?
- Запишу, кассету давай.
Выглянул барабанщик:
- Абрам, Якут, пошли, пора. Славян где? Слава, жуй скорее.
Они вышли и заиграли. Народ затанцевал. В кухне появилась полная высокая блондинка с шиньоном.
- Валя, бутылки помой. За ними приедут завтра. С утра.
Валя отскребла с бутылки этикетку и, ополоснув, поставила ее в ящик из толстой проволоки. Заснеженным и холодным утром бутылка опять оказалась на пивзаводе, и залили ее темным "Бархатным" пивом.
***
Все крупные магазины того времени были очень похожи - кафель на полу и стенах, урчащие холодильные витрины, банки в шахматном порядке и смесь запахов жира, молока и селедки. И одни и те же многократно повторяющиеся фразы:
- По два кило в руки!
- Галя, творог не пробивай!
- Куда без очереди! Я вот за женщиной в платочке, а она за бабушкой рыжей…
Но все-таки некоторые магазины считались престижными из-за своего расположения. Располагались они в центре города, в округе стояли добротные, построенные пленными японцами дома. В них жили работники обкома, горкома, исполкомов и других важных учреждений. Сами они получали все необходимые продукты на работе, в распределителях. Но в центровых магазинах нет-нет, да и появлялся кое-какой дефицит. Выкидывали там для массового потребителя тощих кур с пупырчатой кожей и вытянутыми, окоченевшими в предсмертной судороге лапами; бледную, серо-розовую колбасу (и тогда в магазине образовывалась толпа, находиться в которой было просто опасно), а иногда и говяжьи кости с остатками мясных пластов на них. Впрочем, это было не так часто - примерно раз в месяц. С той же частотой в овощном отделе появлялись апельсины. На каждом из них был приклеен маленький черный ромбик с желтой надписью "Maroc". Молодежь отклеивала их и нашлепывала на обычные отечественные солнцезащитные очки. Такая была мода. Появлялись изредка болгарские яблоки и эквадорские бананы, а вот нормальную картошку купить было невозможно.