- В больнице, небось, сперла, - хмыкнул Василий, закусывая огурчиком.
- Да прям-таки! В субботу в третьем подъезде убирала, смотрю, на подоконнике валяется. Ну, думаю, наверное, кто-то из студентов забыл. Там Петровна студентам комнаты сдает.
- А ты и рада чужое прихватить, вместо того, чтобы этим студентам занести, домой приперла, - с притворным осуждением покачал головой Василий.
- А вот и нет, - обиделась Варвара. - Я, между прочим, первым делом, как раз к Петровне и позвонила. А она мне - съехали студенты, общежитие им дали. Ладно, говорю, если что, пусть ко мне за книжкой зайдут, а я ее пока почитаю.
- Читательница нашлась! - фыркнул Василий.
- А с чего мне такую толстую книгу Петровне оставлять? - удивилась Варвара. - Может, студенты и не придут за ней, может она и не ихняя совсем? Я посмотрела, библиотечного штампа нету. Значит, пока ничья. Так пусть она у меня и побудет, пока хозяин не объявится. Если вообще объявится. Значит, слушайте, игра такая: открываешь страницу наугад и читаешь, что на ней написано. Потом закрываешь книжку и говоришь: судьба, судьба, дай ответ, сбудется это или нет? И снова, значит, книжку открываешь. Если попал на ту же самую страницу, ну или рядом, значит, все так и будет, как написано.
- Так это ж практикантки твои не простую книжку открывали! - рассмеялась Маринка. - Есть такая, китайская книжка для гаданий, "Книга перемен", кажется, называется.
- Ничего подобного. Я спрашивала. Девчонки сказали, любая книга подойдет.
- И учебник по математике? - хохотнул Серега.
Варвара обиделась.
- Вам одно развлечение - заливать водку в глотку.
- Да не слушай их, Варька. Не хотят мужики и не надо, сами сыграем, - сказала Маринка. - Я в гадания верю. Когда на картах гадаю, или на кофейной гуще, то, между прочим, многое сбывается.
- И мне интересно, что меня ждет, - неожиданно даже для себя подал голос Павел.
Как-никак, день рождения у человека, отчего не сделать ему приятное?
- Вот с тебя и начнем, - обрадовалась Варвара мужской поддержке, и положила книгу перед Пашкой. - Открывай.
Он послушно раскрыл ее наугад и пробежал глазами несколько строк.
- Ты вслух, вслух читай, - подтолкнула его Маринка. - Интересно же.
- Да чушь тут какая-то, - неуверенно произнес Пашка. - Непонятно, к чему такое…
- Дай сюда, я погляжу, - Маринка потянула книгу к себе. - Это как гадание, тут надо не прямой смысл искать, а то, что за этими словами кроется. Сейчас я тебе все растолкую.
Пашка пожал плечами.
- Не знаю, как такое можно растолковать.
- "Он шел, едва передвигая ноги, вдоль русла реки, - пока мог. Потом лежал, задыхаясь от влажного смрада, под высоким деревом с широкими листьями, по стволу которого бегало бесчисленное множество насекомых и ящериц", - прочла Маринка и остановилась. - Да, похоже, и в самом деле ерунда, география какая-то… Может, еще раз попробовать? - предложила.
- Нельзя, - категорично заявила Варвара. - Надо дочитать страницу до конца, а там посмотрим.
- Ладно, читайте, раз начали, - поддержал Серега. Пользуясь тем, что все внимание сосредоточилось на книге, он, следуя примеру Василия, пропустил очередную внеочередную рюмку самогона. - Маринка все растолкует. Она может, правда, Марин?
- "Он шел, едва передвигая ноги, вдоль русла реки, - пока мог. Потом лежал, задыхаясь от влажного смрада, под высоким деревом с широкими листьями, по стволу которого бегало бесчисленное множество насекомых и ящериц. Кричали какие-то птицы, какие-то звери подкрадывались все ближе. Еще немного и наступит момент, когда им нечего будет остерегаться. Он отчетливо понимал, что жить ему осталось недолго", - монотонно бубнила Маринка.
- Похоронная какая-то книга, - Васька зевнул. - И зачем всякую дрянь в дом тащить?
- "И в тот самый миг, когда душа уже смирилась с неизбежностью покинуть этот мир, послышались человеческие голоса. Чьи-то проворные руки ощупали его истерзанное тело, потом его подняли, положили на что-то, похожее на одеяло, и понесли. От тряски ему стало плохо, и он потерял сознание. Когда очнулся, увидел пучки сухих трав, которые покачивались над ним, подвешенные к тростниковой крыше; сквозь щели плетеной стены пробивались солнечные лучи. Кто-то приподнял ему голову, чтобы влить в рот немного горьковатой жидкости. Он сделал глоток, и внешний мир снова исчез. Ему казалось, что он проспал всего несколько мгновений, но когда в очередной раз открыл глаза, увидел догорающий у входа в хижину костер. Была уже ночь. Кто-то сидел рядом, вздыхая и покашливая. Хотелось пить. Словно угадав его желание, к его рту поднесли деревянный ковш с тепловатой водой, и он сделал несколько глотков, после чего снова уснул. Потом был день, и было очень жарко. Мокрый от пота, он лежал на травяной подстилке. Солнце просвечивало сквозь листву высокого дерева, видимого сквозь дверной проем. Он повернул голову, силясь осмотреть хижину. И наткнулся на внимательный взгляд карих глаз. Сидевший рядом полуголый человечек, напоминавший сморщенного гнома, был тощ и очень стар…"
Василию совсем стало не под силу терпеть эту мутотень. Он вырвал книгу из рук Маринки и швырнул ее за диван.
- Далось вам это гадание! Выпьем лучше.
Что все и сделали.
- А теперь запевай, Варька!
Его вертело, бросало из стороны в сторону, и несло туда, где ширилось, неумолимо расползалось, росло с фантастической скоростью, заполняя все больше и больше пространства, темное пятно - еще несколько секунд и оно поглотит его. За какие-то мгновения до удара Пашка закричал, нет, завопил во всю силу своих легких… и проснулся. На полу. Он таки действительно падал, но, слава Богу, всего лишь с дивана на пол. Полежал, приходя в себя, не сразу узнавая стены своей квартиры. Его все еще трясло, но уже не от страха, а от холода. Забыл с вечера закрыть форточку, и сквозняки уносили то слабое тепло, что давали старые батареи. Надо же, какие кошмары могут с перепоя присниться. Перевернувшись, он встал на четвереньки и, постанывая, принял кое-как вертикальное положение, сделал шаг к окну и захлопнул форточку, после чего снова свалился на диван. Натянул на себя одеяло, желая одного - снова заснуть и проснуться в тепле и в добром здравии. Но заснуть не получалось. Голова трещала, глаза словно песком засыпаны, в желудке мерзким комом ворочалась горсть мелких гвоздей. Надо вставать, надо что-то съесть. А лучше выпить. Пол снова обжег холодом и закачался, но преодолев себя, Пашка добрался до ванной. Похоже, Маринкин самогон все-таки был не самого лучшего качества. Кое-как умывшись и глотнув ледяной воды из-под крана, почувствовал себя немного лучше. Побрел на кухню. Хотя чего было идти - отлично знал, что в доме хоть шаром покати. Вчера, прежде чем набивать сумку пивными бутылками, следовало бы хлеба купить и пакетик чая, пробубнил в голове гадкий трезвый голос. Было бы чем утром голод придушить. Да и бутылку пива не помешало бы заначить в холодильнике. Права была Ленка, повторяя - в те времена, когда они еще жили вместе, - не умеет он мыслить перспективно.
Пашка выскользнул на площадку и клюнул пальцем кнопку звонка. На пороге тут же, - словно поджидая его у двери, - возник седой, коротко стриженый колобок в пестром фартуке поверх байкового халата.
- Здравствуйте, тетя Рая. Не выручите?
- Выручу, - бросив на него быстрый взгляд, соседка отступила назад, впуская в прихожую. - Сколько надо-то?
Риторический вопрос. Много все равно не даст. Это и хорошо, много возьмешь - долг не вернешь. А не отдашь - в следующий раз не попросишь.
- Сколько не жалко, - традиционно ответил, закрывая за собой тяжелую, обитую дерматином дверь. - Но лучше столько, чтобы до зарплаты хватило.
Последнюю фразу для себя пробормотал, поскольку Раиса Егоровна уже скрылась в спальне. Но в одиночестве не остался - из кухни с понимающим выражением лица выглянул Иван Игнатьич.
- Опять у Лямкиных праздник?
Значит, даже в этом подъезде слышно было, как Варвара с Маринкой горланили. Говорил им, не орите, но им, когда напьются, если слово поперек - самый кайф, всякое "нельзя" только раззадоривает. До одиннадцати, подбоченилась пьяная Маринка, имеем полное право тишину нарушать. Поспорь с ней! Особенно, когда она вот так, сильно навеселе. Ладно бы и в самом деле пели, а то ведь, вопили, как резаные, и частушки были матерные…
- Да так, посидели, - неопределенно ответил, переминаясь с ноги на ногу, морщась от головной боли. - У Варьки день рождения был.
Сосед неодобрительно покачал головой.
- Пореже бы ты туда заглядывал. У них каждый второй день недели или день рождения или Новый год.
- Да нет, на этот раз, правда.
Иван Игнатьич недоверчиво хмыкнул. Но ведь день рождения действительно был!
Раиса Егоровна вынесла две бумажки.
- Хватит?
- Должно, - Пашка принял в ладонь потертые купюры и вымучил из себя улыбку. - На хлеб и воду. Потом поститься буду.
Соседка фыркнула.
- И без поста скелет один.
- Как раз на холодец, - примкнул к жене Иван Игнатьич. - Кожа да кости.
- Зато у тебя язык без костей! - шуганула мужа Раиса Егоровна. Не любила, когда кто-то встревал в воспитательный процесс. - Краном занимайся, который уж день капает!
- Новый давно купить надо, - поворачиваясь спиной, недовольно проворчал в ответ Иван Игнатьич. - Все экономишь. Этот сегодня отремонтируешь, а завтра он снова потечет.
- Ну, так и купи из своей пенсии-то. Мне, что ли, за кранами бегать? - возмутилась Раиса Егоровна и снова обернулась к Пашке. - Запустил ты себя, Павлик, инженер, а выглядишь, как бомж какой.