Дом обшит темной кедровой филенкой. Перед входом - крошечный газон с загадочными желтыми проплешинами (их прогрызла Мишка, соседская овчарка). На стене у входа висят воронки и лакмусовые бумажки: Баг Барбекю проводит метеорологические эксперименты. Между Мишкиными инопланетянскими проплешинами и дорогой есть еще полоска земли, где Сьюзен однажды совершила отчаянную попытку облагородить наш быт - высадила фиолетовые петунии. Теперь каждое утро нас провожают на работу депрессивные цветочные трупики, иссохшие от недостатка внимания.
Эйб, наш мультимиллионер, поначалу заклеил свои окна фольгой, чтобы не пропускать даже тот скудный свет, что проходит сквозь деревья. Выглядело так, словно с нами поселился бомж. Мы пилили Эйба до тех пор, пока он не купил взамен фольги черный строительный картон.
Единственный вклад Тодда во внешний вид нашего жилища - огромная коллекция средств для мытья автомобиля, которая периодически возникает перед гаражом.
О моем присутствии можно догадаться по хэтчбеку American Motors семьдесят седьмого года выпуска (я ставлю его прямо перед домом). Это Hornet Sportabout, ярко-оранжевый, проржавевший и страшный как табуретка.
СУББОТА
Сегодня опять цейтнот. Пашем, пашем, пашем… Все равно не успеем (или я это уже говорил?). Почему мы так легкомысленно относимся к рабочему плану? В голове не укладывается…
В полдесятого на работу. В полдвенадцатого с работы. На ужин пицца. И три банки диетической колы.
Когда мне становится совсем тоскливо за компом, я заглядываю в окошко WinQuote (такая утилита, которая сообщает цену акций на NASDAQ). В субботу там ничего не меняется, но я вечно об этом забываю. Привычка. А вдруг биржи Токио и Гонконга вызовут какое-нибудь колебание?
Почти все сотрудники проверяют WinQuote по нескольку раз в день. Если у тебя десять тысяч акций (а у многих куда больше) и каждая поднялась на доллар, считай, что ты заработал десять штук! Правда, потом акции падают на два доллара, и ты теряешь двадцать тысяч. Психологические качели. В прошлом году на первое апреля кто-то сначала поднял цену на полсотни баксов, а потом опустил. У сотрудников случился коллективный сердечный приступ.
Я начал с нижнего конца пищевой цепочки, поэтому не купаюсь в акциях, как программисты и системные дизайнеры. Ту горстку акций, что мне дали, я смогу продать, если захочу, только через два с половиной года (то есть их срок "созревания" - четыре с половиной года).
Акции Сьюзен "созреют" в конце этой недели. Сьюзен хочет устроить вечеринку, а потом уволиться. Вот так социальные факторы ставят под угрозу целостность нашего общего дома.
В пятницу к концу торгов акции Microsoft поднялись на один доллар семьдесят пять центов. У Билла семьдесят восемь миллионов акций. Значит, он стал на сто тридцать шесть с половиной миллионов богаче. У меня акций - кот наплакал. Значит, я неудачник.
Последние новости: Майкл больше не прячется у себя в офисе. Приступа нердовости как не бывало. Весь день он проспал на работе (здесь это обычное дело), подложив под голову надувного тираннозавра из "Парка Юрского периода". Вечером проснулся и поблагодарил меня за еду. Теперь, мол, он будет питаться только двухмерными продуктами.
- Ich bin ein Fiatlander! - весело пропел Майкл, листая распечатку своего кода после баг-тестинга.
Слова Майкла также содержат аллюзию на знаменитую фразу президента США Джона Ф. Кеннеди ("Ich bin ein Berliner"), прозвучавшую в обращении к жителям Западного Берлина в 1963 г.
Карла за дверью неодобрительно цокнула языком. Может, влюбилась в Майкла?
Еще кое-что о нашем групповом доме - Доме Беспорядочной Мобильности.
До нас доходит так мало солнца, что весь двор и дом покрыт мхами, лишайниками, а местами - даже ряской. Среди них возвышается одинокая, пораженная грибком вишня. Задняя веранда из непропитанного бруса тихо прогнила, и мы перегородили дверь из кухни хоккейной клюшкой, чтобы неосторожный путник не свалился в нашу домашнюю пропасть.
Перед домом стоят шесть машин: вишневая супра Тодда (смысл всей его незамысловатой жизни вне работы), мой тыквенно-оранжевый хорнет и четыре серых и безликих "майкрософтомобиля": лексус, акура и два тауруса (хотя по-нердовски правильнее не "таурусы", а "таури", окончание множественного числа как в латыни). Готов поспорить, если бы Билл пересел в электрокар, все ездили бы на работу, как шрайнеры на парады.
У всех нас по своей комнате. Текучка в групповых домах не хуже макдональдсовской, поэтому обстановка общих помещений - гостиной, кухни, столовой и подвала - мягко говоря, невыразительная. Общажный дух исключает любое радикальное изменение интерьера. В гостиной стоят два вельветиновых дивана, такие громоздкие и страшные, что предыдущие жильцы не стали их забирать. По зеленому и лохматому псевдополинезийскому ковру разбросаны:
• Две надувных подушки с логотипом Microsoft Works PC
• Один 27-дюймовый цветной телевизор Mitsubishi
• Разнообразные коробки витаминов
• Несколько упаковок специального питания для увеличения веса (мои)
• 86 номеров журнала "MacWEEK", сложенные в хронологическом порядке Багом Барбекю (если засунуть хоть один номер не туда, Баг превратится в берсерка)
• 6 мешочков для жонглирования, набитых пластмассовой крошкой, с логотипом Microsoft Project 2.0
• Игрушечные кости для собаки (на случай, если в гости придет Мишка)
• Два пауэрбука
• Три икеевские кружки с засохшей коркой коктейля - сенсации прошлого месяца
• Две 12,5-фунтовые гантели (Сьюзен)
• Коробка из-под Windows NT
• Три бейсболки (две с эмблемой "Маринеров", одна - с "Окленд Атлетикс")
• Альбом для коллекционных карточек по "Звездному крейсеру "Галактика"" (Эйба)
• Стопка книг о том, "как изменить свою жизнь, чтобы добиться успеха" ("Семь навыков высокоэффективных людей" и т. п. - это все Тодда)
Все кухонные приборы - цвета авокадо, как в семидесятых, и такие же старые. Каждый раз, когда я открываю холодильник (с примагниченными фотками прошлогодних вечеринок), мне кажется, что Эмили Хартли вот-вот хрипло скажет: "Привет, Боб!".
У двери копится почта: счета, реклама стартрековских сувениров, каталоги, которые сразу перекочевывают к телефону. Если б мы могли, мы бы и жизнь заказали себе по каталогу.
Звонила мама из Пало-Альто. Осенью она звонит часто, хочет поговорить о Джеде. А я не могу. И никто из родных не может. Мы его как бы стерли из памяти.
Джед - это мой младший брат. Он утонул, когда переплывал на лодке пролив Хуан-де-Фуко. Мне было четырнадцать, ему - двенадцать. Типичный несчастный случай в День Труда.
С тех пор мне муторно от всего, что напоминает об этом празднике: от запаха барбекю из лосося, от спасательных жилетов, от дорожных сводок по местному радио, от выходных в понедельник. Раскрою секрет: мой пароль электронной почты - "приветджед". То есть я вспоминаю о Джеде каждый день. Он разбирался в компьютерах гораздо лучше меня. Он был еще больший нерд, чем я.
Оказалось, что у мамы хорошая новость. В понедельник в IBM большое собрание. Отца, наверное, повысят, потому что в последнее время его отдел отличился (по айбиэмовским стандартам деньги транжирят умеренно). Родители будут держать меня в курсе.
Сьюзен расклеила по дому напоминание о том, что в четверг вечеринка "ИнвестФест-93" в честь "созревания" ее акций: тонкий намек, что нужно навести порядок. Мы почти все работаем в седьмом корпусе, и общий цейтнот вызвал серьезный сбой в режиме уборки.
Сьюзен двадцать шесть лет. Она работает в отделе приложений для Macintosh. В "Своей игре" ее любимыми категориями были бы:
• Ассемблер для процессоров 680Х0
• Кошки
• Поп-рок группы начала восьмидесятых
• "Мой тайный роман с Робом из группы Excel"
• Девизы штатов на номерных знаках