Ничего не сказала Екатерина Алексеевна: такие дела не решаются за праздничным столом, надо посоветоваться. Важно было, что они были готовы к этому разговору. И в первую очередь - Михаил Порфирьевич. Ему перевалило за пятьдесят. После института, руководя различными геологоразведочными партиями, он исколесил страну. Теперь Суховерхов чаще ездил в Сибирь, в Тюмень. Экспедиции работали все лето - с весны и до поздней осени. Жили геологи среди болот, кормили комаров, спали в палатках, а то и вовсе в спальных мешках, ели что попало. Это хорошо в молодости. Такая бытовая неустроенность была, по сути, романтикой - походить по земле, открыть людям земные богатства. Кто об этом не мечтает - в двадцать-то лет?! Теперь же, на старости, неустроенность быта раздражала: комары, плохая еда, дожди. Суховерхов стал замечать за собой, что часто ворчит на подчиненных, на молодежь, которая рвется открыть людям недра земные… Сначала он следил за собой, сдерживался. Но как ни старался подавлять свое настроение, оно нет-нет да и прорывалось. Чаще стали стычки с людьми, взаимные обиды. Это вредило работе всей партии. В министерстве заприметили перемену в нем. Михаилу Порфирьевичу предоставили отпуск. Потом, под предлогом заботы о его здоровье, перевели на работу в аппарат министерства. Суховерхов понял: о нем заботятся, давая возможность дотянуть до пенсии.
Работой в отделе Суховерхов томился. Он зачастил к Варгину. Приедет, пройдет в свою беседку в саду, корзину под мышку - и в лес. За Туренинкой, в лесах, спускающихся к реке, поля и березовые перелески. Вдоль опушек над ручьями лепились старинные деревеньки. Суховерхов любил эти перелески и часто ходил сюда. Тут кое-где еще сохранились луга. В лугах, по берегу реки, паслись колхозные стада.
Однажды Михаил Порфирьевич встретил пастуха и подсел к нему покурить.
"Ишь насобирал скока, - старик кивнул на корзину, полную грибов. - А люди с пустыми руками возвращаются. Говорят: мало в этом году грибов".
"Не умеют собирать. Грибу кланяться надо" - пошутил Суховерхов.
"Это пожалуй".
Суховерхов угостил пастуха папиросой. Слово за слово - разговорились о житье-бытье. Старик рассказал, что Успенское было когда-то видным селом до революции тут губернатор жил. Церковь престольная была. До войны одних мужиков, считай, сотни три было. Недаром колхоз назывался "Гигантом".
Смотрел с горы Суховерхов: десятка полтора изб - серых, полуобвалившихся, да еще магазин "Сельпо", школа, невзрачное помещение клуба, похожее на барак. Вот и все.
Вечером, за ужином, Суховерхов расспрашивал Варгина: что это за село такое Успенское? Почему местное хозяйство в таком запустении?
Тихон Иванович отвечал неохотно: устал, своих работ много, не хватало еще вникать в чужие беды. Но все-таки объяснил, как понимал.
"До войны в Успенском был большой колхоз, богатый, - рассказывал он. - И село было вокруг богатое. Но война подкосила хозяйство. "Гигант" объединили с соседним колхозом, потом разъединили. А дело не пошло от этого лучше. Земля истощена, скотные дворы пришли в ветхость, а построить их - денег нет. Долгачева бьется с этим "Гигантом", но дело не идет на поправку. Ведь наша главная беда - деревенское безлюдье. Ребятишек в семьях мало, а мужики все на войне остались".
Суховерхов слушал Варгина и думал о чем-то своем.
"А почему "Гигант" не превратить в совхоз?" - спросил он.
"Легко сказать: "превратить". - Варгин отставил в сердцах тарелку. - Совхозник - это тебе что рабочий: магазин с хлебом ему дай. Зарплату вовремя - дай. Детские ясли - дай. "А как же, - кричат бабы, - мы теперь рабочие!""
"Н-да", - только и произнес Суховерхов.
А неделю-другую спустя после разговора Суховерхова с Долгачевой к новому зданию райкома, где на обочине мостовой росли голубые ели, подкатила "Чайка". В таком тихом городке, как Туренино, "Чайка" появлялась редко. Конечно, эту машину все сразу заприметили. Дня два кряду гадали, какое начальство приезжало. Уж не сам ли Батя?
Но оказалось - нет. Не Батя, первый секретарь обкома. На "Чайке" приезжал заместитель министра нефтяной и газовой промышленности. Он привозил Суховерхова - нового директора Успенского совхоза.
Вот с той поры, как Суховерхов директорствует в Успенском совхозе, Варгин и называет друга в шутку "министром".
7
- За пятилетие! - Выпив заварку, Варгин для виду крякнул.
Михаил Порфирьевич улыбнулся краешком губ. Что с ним поделаешь? Ведь в прошлом Тихон никогда ни в чем не уступал. Бывало, норовил всегда быть первым - и выпить, и сплясать. И на фронте увлекался, если б не Суховерхов, Варгин давно сложил бы голову. Тихон Иванович не раз ранен был, и нет, лез наперед. Командир, бывало, еще не поставил задачу, а Варгин уже грудь колесом: "Есть! За такое доверие к нам товарища Сталина мы головы своей не пожалеем!"
Варгин и в районе так себя поставил: он - первый во всем. Скажем, пришел в район новый трактор. Долгачева еще голову ломает: какому маломощному колхозу продать машину, чтоб поддержать хозяйство. Варгин тут как тут - в кабинете Екатерины Алексеевны. И лаской к ней, и посулами. Не уйдет, пока не заполучит новый трактор.
Однако с появлением Успенского совхоза хозяйство Варгина стало поменьше мелькать в районной газете. Бывало, только и разговор о "Рассвете": урожай зерновых у Варгина вдвое выше, чем у соседей, надои молока - стабильные, выход мяса - большой. А теперь все чаще стал упоминаться Успенский совхоз.
"И откуда все берется у него?" - думал теперь Тихон Иванович. Он хоть и делал вид, что закусывает, но аппетита у него не было. Технику Суховерхов получил новую, по разнарядке. Строит село по особому плану. В Успенском появились новые жилые дома, клуб, школа. Михаил Порфирьевич уже навел порядок в севообороте и если в этом году еще уступит Варгину в урожае, то в будущем нагонит "Рассвет". Как лето, так у него новая птицефабрика с полной механизацией. А он, Варигин, третий год с одним комплексом мытарится, правдами-неправдами добывая деньги. Где можно было выкроить какие-нибудь крохи, он уже подобрал их: ссуду взял, отчисления от животноводства пошли на стройку, даже премиальные дояркам попридержал, и все мало.
"Сколько же нужно денег, чтобы поднять село, поставить его на ноги?! Много денег надо", - заключил Тихон Иванович.
И он искал эти деньги, изворачивался, как мог.
В пойме Оки было озеро, старица. Возле озера издавна садили капусту. Хорошая вырастала капуста. Но на дне озера строители обнаружили гравий. Пристали к Варигину: "Тихон Иванович, продай озеро". В другое время он подумал бы: выгодно ли? А тут - махнул рукой: берите! Позарез нужны деньги. Продал озерко. А денег этих хватило лишь на половину стен коровника. А где брать другую половину?
Тогда он продал березовый лесок над Окой. Одно транспортное хозяйство задумало в этом лесочке построить дом отдыха для водителей. Водители тот лесок свели, поставили на берегу реки четырехэтажный дом со всеми удобствами.
Варгин на эти деньги, что транспортники заплатили, выложил вторую половину коровника и купил оборудование для подвесной дороги.
На территории колхоза был карьер. Строители взрывали Лысую гору, дробили камень, а щебенку увозили на баржах. Гору они слизали, камень выбрали дочиста. Поселок строителей опустел. Его прибрал к рукам Варгин. Особенно ему приглянулись мастерские. Тихон Иванович отдал их под подсобный промысел, и в колхозе появились деньги.
- Ну, Порфирьевич, хвастай своими новостями, - проговорил Варгин, отрываясь от еды. - Клуб-то построил?
- Да какие у нас новости? - перебил Суховерхов. - новость одна - перезимовали. А зимой, знаешь, у мужика, как у медведя, спячка.
- Положим, не у всех так. Только ты не хитри. Ты и зимой своим мужикам покоя не даешь. Работать заставляешь.
Варгин намекал на то, что Суховерхов набирает к себе в хозяйство механизаторов-рукодельников, которые все умеют. Строит он кирпичные дома со всеми удобствами, в двух уровнях: внизу - быт, а вверху - спальня и кабинет. Люди едут в Успенское со всех концов. Бросают городские квартиры, дома в Туренино, просятся в совхоз. Суховерхов сам беседует с каждым, тех, кто постарше и без специальности, бракует, норовя заполучить в хозяйство молодого рабочего, который бы все умел - и трактор знал, и комбайн, а когда в поле делать нечего, чтоб мог отремонтировать любую машину, провести водопровод в доме. А строят в совхозе круглый год.
Суховерхов улыбнулся, услыхав слова Варгина.
- Идут люди… - уклончиво сказал он.
- Идут и в колхоз, - подхватил Варгин. - Лишь бы хорошее жилье да надежный заработок.