- А в чем разница для человека? Объясняй не объясняй, интересен сам факт, и желающих поупражняться будет достаточно. Впрочем, пусть. Вон программа об экстрасенсах - народ в шоке от их способностей. Сейчас сложно удивить. Правда, то, о чём говоришь ты, из другой области.
- Да нет. В теме "выхода" центральны две вещи. Они же принципиальные. Первое, на чём сходятся их взгляды, ну, этих атеистов-врачей и церковников, - на существование жизни после смерти. Ведь пациенты видели себя умершими, а потом их снова в реанимации оживляли. Это согласуется с христианством. А вот со вторым - куда именно человек попадает после смерти - они полностью расходятся. Я тебе говорил, что Моуди пишет о невероятно приятных ощущениях пациентов. Таких, что они не хотели возвращаться в своё тело, хотели остаться там, в "нирване". Ну и делает вывод, что существует жизнь вне тела и она прекрасна. Типа, если и есть рай, то вот мои пациенты видели его. И я свидетель происходившего, что добросовестно и записываю. Теолог же, анализируя всё напечатанное по этому вопросу, приводит совершенно противоположные примеры. Тех же врачей. Когда человек, отделившись от тела, испытал такой ужас, что, периодически приходя в себя во время непрямого массажа сердца, кричал: "Доктор, делайте сильнее, ещё сильнее… спасите, спасите, я не хочу обратно, они ждут меня…" А ведь ему сломали три ребра - обычная практика в реанимации, пару нужно сломать, иначе наш мотор не запустить. Дикая боль. Что и потрясло самого врача - до этого его просили об обратном. - Сергей замолк.
- Я что-то такое припоминаю, - друг воспользовался паузой, - слышал однажды… да, увлёкся ты чёрт-те чем. Вот скажи, кому в голову придёт почитать мнение церкви по такому вопросу? Хотя когда год назад ты рассказал, как прочитал "Фауста" в прозе… четыреста страниц вроде?
- Да, и девятьсот сносок с пояснениями. Соколовского. Поэтический перевод, а у нас он обычно укладывается в гораздо меньшее, хочешь не хочешь, искажает авторство. И суть и мысль. Мы уже читаем поэму переводчика по таланту и способностям. Пусть даже поэта. Между его взглядом и замыслом автора - пропасть. А вот дословный - другое дело.
- Ты ещё говорил: хочу точно понять, что чувствовал и хотел нам передать Гёте.
- Да ладно. Дела давно минувших дней. Ведь никто не может оценить его как поэта. Кроме немцев. Как и Пушкина кроме нас. А вот как философа и драматурга… Кстати, с последним там из рук вон плохо. А вообще, книга для власть имущих. Никто не помнит плохого, сделанного в жизни. Хотя таких дел - горы, просто стараются вычеркнуть из памяти. И почти каждому удаётся.
- Не… Ты ещё тот перец! А эта книжонка, полемика вокруг второй жизни, как она связана с тем, что ты рассказывал вчера? Здесь же другое!
- Во-первых, я рад, что ты не очень удивился. Ценное качество не падать в обморок и не считать собеседника чокнутым. И редкое. А связано это так.
Сергей остановился у скамейки, на которой сидела в одиночестве старушка. Неожиданно та подняла голову, и глаза их встретились. Сергей обомлел. Посреди её лба свисала прядь седых волос, перевязанная красной ленточкой. "Не может быть", - мелькнуло в голове. Он быстро отвёл взгляд. На пруду по-прежнему селезень, громко возмущаясь, гонял непослушного отпрыска. Сергей резко оглянулся. Скамейка была пуста. "Нет, об этом Новосёлову говорить не надо. Будет слишком, - подумал он, - рановато".
- Что ты уставился? Она покрашена - сесть нельзя. Давай пройдём дальше, вон к тем клумбам, если хочешь отдохнуть. Хотя я не устал, - голос друга звучал бодро.
- На этой аллее я много раз встречал Казакова.
- Михаила? Актёра? …Живого?
- Не только. Но не актёра. Его роли вовсе не то, что он оставил людям.
Новосёлов странно посмотрел на него. Сергей смутился, но тут же, вдохнув весеннего воздуха и улыбнувшись, предложил:
- Слушай, а как насчёт обеда? Дома борщ, немереное количество сметаны и отличная водочка. - Было видно, что он рад не озвученной перспективе, а неожиданно удачному разрешению ситуации.
- И перманентно недовольная Вера Петровна, - добавил Новосёлов.
- Ты не прав. Её недовольство всегда обосновано. И только изредка беспричинно.
- Ладно, пошли, - согласился тот. - Не станет же колом от этого рюмка.
- Только пятая. Она и есть обоснованность недовольства.
Оба расхохотались. Полусонные прохожие, что чередой растворялись до этого в глубине аллей, с удивлением оглянулись на пару моложавых мужчин, завидуя их хорошему настроению. В этот чудный майский день всё было далеко не так, как им показалось.
- Послушай, водку нужно пить обязательно в галстуке, - серьёзно сказал Сергей и, открыв шкаф, протянул один из них другу. - Это коньяк допускает послабления.
- Ты полагаешь? - повязывая галстук и явно соглашаясь с ним, произнёс Новосёлов.
- Совершенно иной вкус. Вот увидишь.
Они направились к столу.
- Ну, ни пампушки к борщу, ни обёрнутого черемшой сала вам не обломится. А вот селёдку с холодной картошкой и много мяса гарантирую. Всё на столе, сметану положишь сам, - верная своему стилю, произнесла жена и направилась в соседнюю комнату.
- Вера, а ты не разделишь с нами… - слова Новосёлова прозвучали уже вдогонку.
- Увольте.
- Княгиня ответила отказом. Ты что, не знаешь, Вера Петровна не любит присутствовать на действе. Она появляется только в антракте. И не терпит гостей, кроме Светы с Ленкой да, пожалуй, тебя.
- Княгиня?
- А ты посмотри на её внешность. Как такие могли оказаться в Сибири? Точно из "бывших". В Америке принимают за стопроцентную американку, в Германии - за немку. А речь? А манера не торопиться никогда и ни в чём? По жизни. Умение терпеть и стерпеть все, в том числе меня, что сразу на золотую звезду "героя" тянет. Как пить дать из сосланных. Пожалуй, одну такую же ещё знаю - с Маршала Жукова. Это мы - потомки Чингисхана, арап твою мать!
Оба снова расхохотались. Сергей отодвинул два стула: - Вообще-то для идиллии не хватает дождя за окном. Не сильного, но обязательно продолжительного дождя. Знаешь, так мерно барабанит. Мерно и долго. Хорошо думается при этом.
- Да я смотрю, у тебя целый процесс, - заулыбался Новосёлов. - Обставляешь, значит?
- Павлины, говоришь? А как же. Поди, не каждый день усугубляем.
Хозяин весело потёр ладонями.
Когда третья рюмка, как и положено, полетела "мелкими пташками", Новосёлов отставил мизинец в сторону и, положив двумя пальцами солёный помидорчик в рот, произнёс:
- Слушай, а с галстуком ты прав. Элегантней. И закуска чудо. Так давай продолжим. Как связана эта книга с тем, что рассказал ты вчера?
Неожиданно в комнату вошла Вера Петровна и, достав коробку с мармеладом, посмотрела мельком на приятелей.
- Не по чину пьёшь, - бросила она мужу, направляясь к себе.
- Вера, ты не права, - попытался вступиться гость, но Сергей остановил его жестом руки.
- А связана книга вот чем, - он вытер салфеткой руки и встал. - Давай-ка пересядем на диван. Вопрос требует серьёзной обстановки.
Когда оба с чувством глубокого удовлетворения, как могло показаться со стороны, расположились на диване, Сергей начал:
- Собственно, дело не в ней, а в одном из множества приведённых там примеров. Так вот, совсем недавно, уже в наше время, вышла в свет ещё одна книга некоего Роджера Лорно. О его собственных опытах по выходу из тела. Можно было бы не обратить на неё внимания, в том числе и теологу - мало ли сумасшедших печатают выдуманное или вымышленное - как угодно, но Лорно - глава многомиллионной корпорации, и смысла прославиться на писательском поприще, очевидно, у него не было - книжонка небольшая, да и излагает он там только свои наблюдения. Началось всё случайно - во время его собственных экспериментов по запоминанию во сне. По-моему, связано с изучением иностранных языков. Ему казалось это полезным для бизнеса. А такие методики предполагают специальные упражнения по расслаблению, ну и там ещё чего-то. Короче, несколько схожие с приёмами на медиумических сеансах, которые раньше были в моде - помнишь, дворянские развлекаловки? И вот однажды произошло нечто потрясшее его. Лорно увидел себя со стороны. Причём при ясном сознании. Будучи абсолютно уверен, что это сон, произвёл ряд действий, которые к "невероятному ужасу" - автор так и пишет - утвердили его в противоположном. В частности, он вышел или вылетел сквозь стену и видел обстановку в помещении, в котором никогда не был. А потом после случившегося проверил реальность, и всё совпало. Это настолько потрясло Лорно, что, проделывая такое в дальнейшем много раз и на протяжении многих лет, он тщательно фиксировал свои путешествия сразу по возвращении. Более того, профинансировал создание института по изучению таких явлений. И наряду с этим мало кто из окружения знал, чем занимается глава корпорации. Причина та же - боязнь прослыть ненормальным.
- Слушай, ну и что он видел там? - нетерпеливо перебил Новосёлов.
- Для меня, кстати, это второстепенное дело, - с некоторой досадой, что друга интересует вовсе не то, на что рассчитывал, произнёс Сергей. - Ещё читая книгу, я подумал, что у каждого пережившего такое, если всё написанное реально, свой опыт и свои миры. Что же касается Лорно, он описал три пространства, где много раз бывал, - вроде астральных плоскостей, это из выдумок теософов, или из подобного у буддистов. И пришёл к выводу, что именно туда человек и попадает после смерти.
- А встречал кого-нибудь там, в пространствах? - стараясь выдержать предложенный лексикон, вставил собеседник.
- Да, обитателей там множество - от обычных, в человеческом смысле, до другой крайности, сам понимаешь… как-нибудь расскажу. Но и не это важно.
- А что?