На крутом повороте Вадим увидел на мгновение широкую асфальтированную дорогу, круто поднимавшуюся вдаль, стройный ряд тополей и каштанов, и за их густой, пропыленной и поблекшей зеленью - двухэтажные и трехэтажные дома. Это был уже центр города. На следующей остановке сходить.
"Дома ли?" - с тревогой подумал Вадим, поднимаясь по знакомой полутемной лестнице. Но едва он нажал кнопку звонка, как послышались шаги, и, распахнув дверь, сам Аркадий предстал перед ним. Несколько секунд - но обоим показалось - долго - они стояли, пытливо и вопросительно глядя друг на друга, точно незнакомые.
- Вадька! - воскликнул наконец Аркадий. - Ты?!
В голосе друга Вадиму почудилось веселое удивление. "Прежний", - подумал Вадим, и ему самому сделалось легко и весело.
- Не ожидал? - спросил он.
- Да проходи, что ты остановился в дверях! Отслужил? Прямо с вокзала?
- Ну, здравствуй, - с некоторой торжественностью проговорил Вадим, поставив чемодан и протягивая хозяину руку.
Аркадий чуть поморщился от энергичного рукопожатия.
- Здоров стал. А длинен до чего!
- Рос, не ленился, - улыбнулся Вадим. - Дома-то есть кто?
- Я один.
Вадим снял рюкзак, поставил на чемодан и заглянул в комнату.
- Вон как вы теперь живете.
- Да. Не то, что на старой квартире, правда? - с невольным хвастовством спросил Аркадий.
- Куда там!
Большая комната казалась тесной от обилия вещей. Почти треть ее занимал рояль, хотя - Вадим знал - ни Аркадий, ни его родители не играли. Над диваном спускался до полу дорогой ковер. Круглый стол был накрыт какой-то старинной бархатной скатертью, на мягких креслах - чистые, искусно вышитые крестом полотняные чехлы, вдоль одной стены - приземистые вместительные шкафы с полками, сплошь уставленными томами подписных изданий.
"Не останусь я тут", - подумал Вадим, почувствовавший себя от этой неожиданной роскоши как-то стесненно.
- Проходи сюда, - пригласил Аркадий в другую комнату.
Спущенная шелковая штора смягчала солнечный свет, придавая комнате очень уютный вид. Огромный фикус широко раскинул ветки. Мебель блестела новенькой полировкой. Из этой комнаты дверь вела еще в третью - спальню.
- Вот так и живу, - самодовольно проговорил Аркадий. - А главное - один.
- Один? - недоверчиво переспросил Вадим.
- Угу. Сторожем. Предки уехали в Воркуту за длинными рублями, а меня оставили квартиру караулить. Платят пятьсот гульденов в месяц.
- За такую квартирку с тебя надо пятьсот брать.
- С меня не возьмешь, - засмеялся Аркадий. - Гол, как сокол.
- А убирает кто же?
- Домработница приходит. А так - сам себе хозяин, вот что приятно.
- Щедрый, выходит, стал у тебя папаша?
- Черта с два. Еще скупее, чем раньше. В трамвае копейку переплатит - ночь не спит. А стипендию мне вынужден платить: боится, как бы я не размотал все это барахло. Взял слово, что буду беречь вещи и учиться. И к тому же мамаша посодействовала: "Мальчик должен жить прилично". - Аркадий так похоже, растягивая слова и томно опустив глаза, скопировал мать, что Вадим засмеялся.
- Все такая же?
Аркадий сразу понял вопрос. У его матери была одна слабость, над которой подшучивал чуть ли не весь город.
- Такая же, - он безнадежно махнул рукой. - Отец лысый давно, а она все ревнует его к каждому столбу. На работу провожала и встречала, пока не уехали. Летом приезжали в отпуск - по пятам ходила. Теперь, поди, вся Воркута обхохоталась над ними. Умыться хочешь? Заходи сюда, а я сейчас чай поставлю. Недавно газ провели.
У Вадима потеплело на сердце от гостеприимства товарища, и он почувствовал себя немного виноватым перед ним.
- Все собирался тебе написать, - сказал он, - да как-то не получилось.
- Я и сам писать не люблю, - беззаботно заметил Аркадий. - Валяй, мойся.
- Тебя-то в армию из-за ноги не взяли? - спросил Вадим, с удовольствием плескаясь под краном.
- Да. Спасибо этому охотнику, что подстрелил меня тогда. Сколько лет клял его, а теперь благодарю. Не люблю жить по команде. А хромаю чуть-чуть, почти незаметно. Девочки меня все равно любят, отбою нет. Ну, ты посиди, надо в магазин сбегать.
- Пойдем вместе, - возразил Вадим.
Стол сервировали наскоро и по-холостяцки: бутылка водки, банка килек, огурцы, соль, черный хлеб, нарезанный толстыми ломтями.
- Ну, с приездом, - проговорил Аркадий, поднимая рюмку.
Выпили, закусили.
- Рассказывай, как жил, что видел, - начал Аркадий.
- Что рассказывать. Одно слово: служил. Места красивые на Дальнем Востоке. Остаться даже хотел там.
- Что ж не остался?
- В родные края потянуло. Так ты учишься? - помолчав, спросил Вадим.
- Нет. Какой толк? Кончают десятилетку и идут каменщиками на стройку. Дикость!
- А как же отец?..
- Отцу написал, что учусь, раз уж у него такая блажь.
- Значит, работаешь?
- Тоже нет. Давай долью, - предложил Аркадий, берясь за бутылку.
- Спасибо, не надо, - возразил Вадим, решительно отодвигая рюмку. - Нельзя мне.
- Брось.
- Нет, не могу. Ты выпей один. У меня еще дело одно, понимаешь…
- Вот как? Ладно, вольному воля.
Аркадий залпом опорожнил рюмку, заметно опьянел.
- Работал контролером на заводе, попал под сокращение. Третий месяц сижу на этой несчастной отцовской полтысяче. Не хочется без разбора совать шею в петлю, а подходящего ничего нет.
- Не скучно без дела-то?
- Скучно. И на работе скучно, и без работы. Не удалась мне жизнь…
"Прикидывается?" - подумал Вадим и пристально посмотрел на друга.
Нет, не прежним выглядел Аркадий. Раньше времени поредели красивые вьющиеся волосы, две залысины заметно выделяются надо лбом. Брезгливо опустились углы рта. Беспокойно, угрюмо и как будто неуверенно глядят черные цыганские глаза.
- Тебе-то не удалась? Все условия: и учиться можешь, и что хочешь… - начал было Вадим.
Аркадий не слушал и грустил, похоже, искренне. "Может, потому и не удалась тебе жизнь, что все имел", - подумал Вадим.
- Жениться-то не думаешь?
Аркадий долго и странно посмотрел на друга, точно хотел открыться в чем-то, но вместо этого снова потянулся к бутылке и резко бросил:
- Нет, не думаю. - Он жадно выпил. - Можно и без этого прожить. Есть такие девочки… Я тебя познакомлю.
Вадим вдруг почувствовал, что Аркадий пьян. И что вовсе они не друзья - чужие, разные люди, которые когда-то давно были мальчишками. Хорошими, хоть и озорными, мальчишками. Ему стало жаль прошлого.
- Я пойду, - сказал Вадим и встал.
Аркадий поймал его за руку, усадил снова.
- К девчонке? Брось. Подождет. Ты думаешь - это любовь? Я сам так думал. Никакая не любовь, обман все. Женятся, разводятся… Или грызутся всю жизнь, как мои предки.
- Не все так, - возразил Вадим. - Может, ты ее не знал, любви…
- А ты - знал?
Вопрос прозвучал завистливо, почти зло. Вадим не ответил.
- Ну, спасибо тебе, - сказал он. - Мне пора.
- Ладно, иди, - согласился Аркадий. - Жить будешь у меня.
- Не беспокойся, - сухо сказал Вадим. - Я устроюсь, у меня тут знакомые.
- А я кто? - обиделся Аркадий. - Я тебе не друг?
Аркадий сделался приветлив, от души упрашивал Вадима остаться у него. Вадим подивился, как быстро меняется его настроение. Потом подумал, что Аркадию, наверное, очень одиноко в этой богатой квартире, и сдался.
- Ладно, - сказал он, - несколько дней поживу. Устроюсь на работу - перейду в общежитие.
Аркадий обрадовался.
- Давно бы так. Ты что ж, в солдатском и пойдешь? Постой, хоть одеколоном побрызгаю. Не имеет значения? Чудак! Для девчонок только это и имеет значение. Ну-ну, не хмурься. Твоя - не такая, как все, особенная, как же!.. Ступай. Желаю успеха!
3
"Да, особенная", - мысленно продолжал Вадим разговор с Аркадием, быстро вышагивая своими длинными ногами по родной улице.
Она не изменилась, эта просторная окраинная улица с деревянными подгнившими тротуарами и засохшей на дороге грязью. Освещенная осенним солнцем, она тиха и пустынна, ни одного прохожего, только две девочки у края дороги играют в классы.
Вадим невольно ускорил шаги, увидев низенький, вросший в землю домик, над которым раскинул ветви высокий тополь. От этого тополя в комнате всегда было полутемно. У ворот еще стояла покосившаяся скамейка - мать любила сидеть здесь по вечерам. Вадим представил ее себе, худую, сутулую, в темном платье, и на миг даже мелькнула нелепая мысль: вдруг появится сейчас из ворот? Захотелось войти в дом, но он тут же раздумал. Зачем? Незнакомые занавески висят на окнах, чужие люди живут теперь под этой крышей…
Он прошел еще немного и остановился перед другим домом, который был выше, новее и крепче. Здесь жила Соня.
Вместе с теткой она переехала сюда незадолго до призыва его в армию. Однажды, возвращаясь с работы, Вадим увидел грузовую машину с вещами. Худенькая девушка и какая-то немолодая женщина беспомощно возились с диваном, не зная, как снять его с машины, а шофер сидел на обочине канавы и, отвернувшись, курил.
Вадим подошел, молча помог сгрузить и внести в комнату вещи.
Так они познакомились.