Обширный сборник "страшной" французской прозы дает довольно широкую панораму готической литературы. Его открывает неоднократно переводившийся и издававшийся "Влюбленный дьявол" Жака Казота, того самого, который знаменит своим пророчеством об ужасах Французской революции, а завершают две новеллы Ги де Мопассана. Среди авторов - как писатели, хорошо известные в России: Борель, Готье, Жерар де Нерваль, так и совсем неизвестные. Многие рассказы публикуются впервые. Хотелось бы обратить внимание читателей на два ранних произведения Бальзака, которые обычно теряются за его монументальными эпопеями.
Составитель книги и автор вступительной статьи - С. Зенкин, один из крупнейших на сегодняшний день знатоков французской литературы в России; и это может послужить гарантией качества издания.
Сборник включает лучшие "готические" произведения французской прозы прошлого века. Среди авторов: Ж. Казот, С. А. Берту, Ш. Нодье, П. Борель, Ш. Рабу, О. де Бальзак, Ж. де Нерваль, Т. Готье, П. Мериме, Ж. Барбе д’Оревильи, Ж. Буше де Перт, К. Виньон, О. Вилье де Лиль-Адан, Г. де Мопассан. Большую часть сборника составляют тексты, впервые переведенные на русский язык.
Содержание:
ФРАНЦУЗСКАЯ ГОТИКА: - В сумерках наступающей эпохи 1
ЖАК КАЗОТ 10
ШАРЛЬ НОДЬЕ 24
САМЮЭЛЬ-АНРИ БЕРТУ 71
ОНОРЕ ДЕ БАЛЬЗАК 76
ШАРЛЬ РАБУ 92
ЖАК БУШЕ ДЕ ПЕРТ 99
ПЕТРУС БОРЕЛЬ 114
ТЕОФИЛЬ ГОТЬЕ 117
ЖЕРАР ДЕ НЕРВАЛЬ 160
ПРОСПЕР МЕРИМЕ 162
КЛОД ВИНЬОН 177
ЖЮЛЬ БАРБЕ Д’ОРЕВИЛЬИ 193
ОГЮСТ ВИЛЬЕ ДЕ ЛИЛЬ-АДАН 205
ГИ ДЕ МОПАССАН 212
Примечания 219
С. Зенкин - Комментарии 221
INFERNALIANA:
Французская готическая проза XVIII–XIX веков
ФРАНЦУЗСКАЯ ГОТИКА:
В сумерках наступающей эпохи
В истории культуры, как и вообще в истории языка, слова нередко далеко отходят от исходного этимологического значения, создавая тем самым увлекательные проблемы своего нового определения и истолкования. Быть может, самым знаменитым среди таких слов, оторвавшихся от своих корней, является слово романтизм. Романтизм как будто нарочно "обозвал" себя (вернее, его обозвали другие - его противники) так, чтобы сбить с толку исследователей. Если в нем вообще и можно что-то понять - в чем сегодня не все уверены, - то уж решительно ничем не поможет при этом его название: оно происходит, как известно, от средневековых романов , а те, в свою очередь, названы так по признаку языка - как "сочинение на романском языке", каковой поначалу понимался как противостоящий "франкскому", то есть как собственно романский язык - германскому, а позднее - латыни, то есть как смешанный народный язык - традиционно-ученому. Но, как опять-таки хорошо известно, "романская" культура романтизма фактически возникла как раз в германских странах, Германии и Англии, а в странах собственно романских, таких как Франция, прививалась лишь позднее и не без сопротивления.
Сходная история произошла и с историческим названием жанра, который по праву считается "фирменным блюдом" романтической культуры, - жанра "готического". Термин происходит от готического стиля в архитектуре, который и сам получил свое имя очень поздно, в XVIII веке, когда давно уже перестал применяться в строительстве; но и в средние века, когда данный стиль практиковался, никакого отношения к готам он не имел - это древнегерманское племя к тому времени давно уже исчезло, смешавшись с другими народами. Так, может быть, искать сущность готического жанра, развивавшегося романтиками, в готической архитектуре - такое же пустое дело, как и пытаться понять эту архитектуру, исходя из каких-то традиций языка и культуры готов?
Во всяком случае, верно одно: историческим названиям не следует слепо доверять. В частности, необязательно искусственно ограничивать географический ареал готического жанра одной лишь Англией - страной, где в конце XVIII века возникло это наименование, не получившее тогда более широкого распространения. Напротив, есть основания задаться вопросом, не существовали ли аналогичные жанровые образования, например, во Франции - стране традиционно классической культуры, где слово "готический" даже в эпоху романтизма часто употреблялось в насмешливом смысле "допотопный", "несуразно старомодный".
В самом деле, традиция, аналогичная английскому готическому роману, активно развивалась и во Франции - просто под другими названиями: "неистовая словесность", "фантастическая повесть", "жестокие" или "черные" рассказы. Возникнув впервые еще в 1770-х годах у Жака Казота, продолженная романом польского графа Потоцкого "Рукопись, найденная в Сарагосе" (написан по-французски, опубликован в 1805–1814 гг. сначала в России, затем во Франции), она бурно расцвела начиная с 1820-х годов благодаря освоению французами творчества Гофмана, Байрона и английского "черного романа" - особенно большой успех во Франции имел "Мельмот Скиталец" Метьюрина, даже получивший продолжение в одной из новелл Бальзака. Эта традиция прошла через разные художественные системы, к ней были причастны и "чистые" романтики Нодье или Гюго (в таких его романах, как "Ган Исландец" и "Собор Парижской Богоматери"), и писатели позднего романтизма, иные из которых у нас именовались "критическими реалистами" (Бальзак, Мериме), и литераторы второй половины века, связанные с новыми литературными течениями - символизмом (Вилье де Лиль-Адан) и натурализмом (Мопассан). В отличие от Англии, где некоторые романисты, такие как Анна Радклифф, исключительно специализировались на готическом жанре, во Франции данная традиция обычно занимала у того или иного писателя более или менее скромное место, как жанр, в котором каждый литератор должен проявите себя. Больше других увлекался ею Теофиль Готье, хотя и для него фантастика и готика не имели значения всеобъемлющего.
Образцы этой "французской готики" - не будем особенно настаивать на термине, коль скоро он все равно изначально "нечист" и случаен, - представлены в настоящем сборнике. Название его взято из книги, которая вышла в 1822 году и была составлена одним из ведущих писателей раннего французского романтизма Шарлем Нодье. Эта "Infemaliana" представляла собой довольно непритязательную коллекцию разнородных рассказов и фрагментов о привидениях, суккубах, вампирах и т. д. С тех пор французская литература обогатилась многими гораздо более оригинальными и значительными образцами жанра; да будет нам позволено похитить у Нодье его старое название, чтобы показать это новое богатство.