4
Газетные очерки дают возможность более правильно воссоздать творческую биографию В. К. Арсеньева и вместе с тем позволяют разрушить ряд накопившихся, совершенно неверных сведений и суждений, в ложном свете изображающих В. К. Арсеньева как автора. Стало "общим местом" утверждение, что В. К. Арсеньев - в отличие от Пржевальского - не спешил с опубликованием научно-литературных отчетов о своих путешествиях, что к составлению своих первых книг (то есть отчетов о путешествиях 1902–1907 гг.) он приступил очень поздно, закончил же их только после первой войны и даже после революции 1917 г. Наконец, согласно этим утверждениям, и самая форма этих книг (знаменитая "арсеньевская форма" подачи материала), создалась лишь после долгих поисков, первоначально же она мыслилась им совсем в ином плане. "Арсеньев не сразу решился избрать прославившую его форму художественных очерков, - пишет Н. М. Рогаль, - первоначально это не входило в его намерения. Даже тогда, когда его стали убеждать начать публикацию дневников, он колебался" .
Так же излагает историю книг В. К. Арсеньева Н. Е. Кабанов: "…Когда Арсеньев в длинные зимние вечера писал свои книги "По Уссурийскому краю" и "Дерсу Узала", он излагал их в духе краеведческом, географическом, давая описание уссурийской (приморской) природы, местных жителей, а на их фоне и своего проводника Дерсу Узала как пример последних, какими он представлял их себе всюду. Некоторые отступления от строгости научного стиля, оживление текста речевыми!?] эпитетами, меткими фразами, подкупавшими не только самого Арсеньева, но и всех, кто имел возможность соприкасаться с лесными обитателями и использовать их в качестве проводников, были совершенно естественными. Известно, что друзья и знакомые Арсеньева, слушая отдельные места рукописи, настойчиво рекомендовали ему скорее опубликовать ее" .
Таким образом, из слов обоих биографов следует, что В. К. Арсеньев, работая над своими книгами, первоначально не помышлял о их публикации и только "советы друзей" заставили взглянуть его на свои книги иными глазами, придать им новую форму, а вместе с тем и подвинули его к скорейшей публикации. Все суждения такого рода покоятся, однако, на каких-то ошибочных сведениях. Обе цитированные работы - и книга Н. Е. Кабанова и брошюра Н. М. Рогаля - имеют бесспорные достоинства: авторами их сделано немало для раскрытия духовного облика В. К. Арсеньева и определения значения его научной, общественной и литературной деятельности. Но, видимо, в данном случае оба автора доверились каким-то неточным источникам или чьей-то неверной информации, и в результате невольно искажены и запутаны и хронология произведений В. К. Арсеньева и изображение его творческого пути в целом. А это в свою очередь ведет к неверному представлению и о тех задачах, какие ставил перед собой В. К. Арсеньев при подготовке к печати своих путевых дневников, и о характере и природе его научно-литературного творчества.
Чтобы более правильно разобраться во всех этих вопросах, необходимо прежде всего как можно точнее установить хронологию его произведений и причины, обусловившие порядок выхода в свет его книг. Нужно сразу же отметить, что всякого рода рассказы о "литературной медлительности" В. К. Арсеньева, о запаздывании с представлением научно-литературных отчетов или даже просто об отсутствии у него "научной отчетности" являются необоснованными и неправильными. В своей основе рассказы такого рода повторяют легенду, возникшую в кругу врагов В. К. Арсеньева и созданную специально для того, чтобы срывать и разрушать все его научные планы и замыслы. Во главе этого враждебного Арсеньеву комплота стоял приамурский генерал-губернатор Гондатти, от воли которого главным образом зависело осуществление задуманных В. К. Арсеньевым дальнейших экспедиций: именно Гондатти и окружавшая его чиновничья камарилья пустили слухи о "литературной неспособности" В. К. Арсеньева и его неуменье дать подлинно научные отчеты о своих путешествиях. В. К. Арсеньев неоднократно выступал в Хабаровске с публичными докладами и лекциями о своих путешествиях. Эти "чтения" устраивал местный отдел Географического общества; иногда на них присутствовал и председательствовал Гондатти. На одном из таких чтений он, "благодаря" в заключительном слове докладчика за "интересное сообщение", счел необходимым (во внешне мягкой и даже дружеской форме) упрекнуть его за отсутствие печатной продукции. "Вы много путешествуете, - сказал он Арсеньеву, - но мало печатаете". Это публичное заявление начальника края стало общим местом всех официальных суждений об Арсеньеве, исходящих из местных административных кругов. Под этим предлогом Гондатти не разрешил В. К. Арсеньеву экспедицию в 1915 г., на которую уже были отпущены центральными организациями большие средства и которая была существенно необходима Арсеньеву для завершения его этнографической монографии об удэхейцах. Вместе с тем Гондатти систематически отвлекал его от научной работы, нагружая такими делами и поручениями, которые не только не имели ничего общего с его научной работой, но совершенно лишали возможности заниматься ею. Об этом красноречиво свидетельствуют печатающиеся в настоящем издании письма В. К. Арсеньева. То Гондатти посылал В. К. Арсеньева в Посьет для борьбы с хунхузскими шайками, то давал длительную командировку в различные города Манчжурии для организации отправки китайцев в Россию и т. д. Таким образом, у него систематически отнималось время для научной работы, и тем не менее, несмотря на все трудности и исключительно тяжелые препятствия, Арсеньев непрерывно и неутомимо работал над подготовкой к печати своих трудов, публикуя одну книгу за другой. Враги Арсеньева, в том числе и сам Гондатти, спекулировали на том, что он не имел возможности печатно или публично опровергнуть их заявления, так как первый большой отчет, объединяющий результаты всех его экспедиций и отдельных поездок за период 1901–1911 гг., был опубликован секретно в издании Штаба военного округа и не подлежал оглашению. Это был уже названный выше "Краткий очерк…", вышедший в Хабаровске в 1912 г. В предисловии В. К. Арсеньев называет его "предварительным отчетом" и "краткими извлечениями из записок и рабочих дневников, веденных во время путешествий". Этот "краткий" "предварительный отчет" образовал книгу в 325 страниц и был сопровожден географическим атласом, составившим вторую часть книги; в этот атлас входило свыше двадцати карт, составленных и вычерченных лично самим В. К. Арсеньевым. В предисловии автор скромно писал, что данный "Очерк" не может претендовать на научное значение. "Я писал его, - заявляет он, - без всякой претензии на научность, а просто хотел предать гласности те сведения, которые сейчас в необработанном виде имеются у меня в распоряжении". Однако эта оговорка свидетельствует только о скромности автора, но отнюдь не о характере и содержании самой книги. "Краткий очерк" представляет собой выдающийся научный труд, во многих случаях не утративший своего значения и в настоящее время. Это был по существу первый всесторонний очерк Уссурийского края; в нем были даны: общий географический и геологический обзор края, топографическое описание побережья, подробное географическое и экономическое описание речных бассейнов, характеристика речных режимов; в нем подробнейшим образом были описаны пути сообщения и даны очерки уссурийских лесов и их фауны; подведены итоги длительных метеорологических наблюдений автора и сделана (впервые) попытка дать общую характеристику климата Уссурийского края. Ряд глав был посвящен этнографии и экономике населения края (русских, китайцев, корейцев, малых народностей) и т. д.