- Они как времена года, верно? Всегда приходят в одно и то же время.
- Такая ужасная жизнь наносит большой ущерб детям. Некоторые из них обращаются ко мне с ранами, с собачьими укусами… Остается только их пожалеть, - сказал врач.
- Ко мне они тоже приходят, хотя часто я им говорю, что они знают больше меня, - засмеялся Мартин. Он и в самом деле считал, что цыгане и старая Мадлен - это "второй эшелон" лох-гласского здравоохранения.
- Некоторые из них очень симпатичные люди.
Келли зорко всматривался в даль. Вдоль берега шли две женщины. Мартин посмотрел туда же, а затем оба одновременно вернулись к своим мячам. Одна из женщин была очень похожа на Элен Макмагон, но ни Питер, ни Мартин не подали виду, что заметили это.
Клио рассказала Кит, что в таборе есть женщина, которая предсказывает судьбу и знает все наперед. Но если мать Бернард увидит кого-нибудь рядом с предсказательницей, то убьет на месте.
- А что сказала бы об этом сестра Мадлен? - задумчиво спросила Кит.
Действительно, для сестры Мадлен мир не был чернобелым. Девочки весело припустили по тропинке, решив посоветоваться с ней. И отшельница подтвердила, что такое вполне возможно: у некоторых действительно есть дар предвидения.
- Как вы думаете, сколько нужно, чтобы позолотить ей руку? Трех пенсов хватит? - спросила Кит.
- Мне кажется, она попросит больше. Как по-вашему, сестра Мадлен? - с жаром выпалила Клио. Через неделю у нее был день рождения, и девочка надеялась раздобыть v родителей нужную сумму еще до ухода табора. - Разве не чудесно знать будущее?
Но, к их огорчению, сестра Мадлен эту идею не одобрила. Она ничего не запрещала, не использовала слова типа "глупо" или "неумно", не говорила о грехе и заблуждении. Просто смотрела на них, и выражение ее глаз, словно светившихся на морщинистом смуглом лице, говорило само за себя.
- Знать будущее опасно, - наконец вымолвила она.
После этого наступило молчание, от которого Клио и Кит бросило в дрожь. Поэтому они обрадовались, когда Уискерс встал и ни с того ни с сего протяжно завыл.
Рита неторопливо шла по тропинке к избушке сестры Мадлен, держа в руках книжку стихов и песочное печенье, и вдруг услышала голоса. Обычно в это время отшельница была одна. Она хотела уйти, но сестра Мадден позвала:
- Входи, Рита. Выпьем чаю.
В избушке сидела предсказательница. Рита была у нее в прошлом году и, заплатив полкроны, узнала, что ее жизнь изменится и что у нее будет в семью семь раз больше земли, чем у отца. Иными словами, почти двадцать гектаров. Большую роль в жизни Риты будут играть книги, и она выйдет замуж за человека, который сейчас живет за морем. Дети от этого брака будут трудными, но с чем это связано, сложно сказать: то ли со здоровьем, то ли с поведением. И добавила, что похоронят Риту на каком-то большом кладбище, а не на погосте Лох-Гласса.
Все это женщина говорила Рите, сидя на берегу озера. Она объяснила, что не любит встречаться с людьми вблизи табора, поскольку цыгане ее занятие не одобряют. Рита поверила ее словам, сказанным спокойно, просто и уверенно. А потом началось ее увлечение книгами.
Как тогда, так и теперь Риту поразило сходство предсказательницы с миссис Макмагон. В сумерках их можно было бы принять за сестер. Интересно, что эта женщина делает у сестры Мадлен? Впрочем, вряд ли она когда-нибудь узнает ответ.
- Мы с Ритой читаем стихи. - Это был единственный намек на взаимное представление, который сделала сестра Мадлен.
Женщина кивнула с таким видом, словно ничего другого и не ждала: она не сомневалась в правдивости собственных предсказаний. Внезапно Рита ощутила легкую тревогу. Значит, она действительно выйдет замуж за человека, который сейчас живет за морем, получит двадцать гектаров земли, разбогатеет, родит детей, с которыми будет нелегко, и будет похоронена далеко отсюда? Ей представился памятник на большом городском кладбище, окруженный множеством могильных крестов.
- Итак, "Пью за здравие Мэри", - сказала сестра Мадлен, когда они остались вдвоем. - Прочитай это стихотворение медленно и с выражением. А я закрою глаза и попробую представить себе, о чем в нем говорится.
Рита, освещенная солнцем и окруженная копошившимися у ее ног цыплятами, стояла у окошка, заставленного горшками с геранью, и читала вслух:
Будь же счастлива, Мэри,
Солнце жизни моей!
Ни тоски, ни потери,
Ни ненастливых дней
Пусть не ведает Мэри…
- Разве это не прекрасно? - сказала сестра Мадлен, когда стихотворение закончилось. Девушка рассмеялась, довольная тем, что прочитала стихи без запинки. - Замечательно, Рита. И не говори теперь, что не умеешь читать стихи.
- Сестра, знаете, о чем я подумала? Если бы к вам пришел Эммет…
- Эммет Макмагон?
- Да. Чтобы вылечить заикание, вы бы заставили его читать стихи или что-нибудь другое…
- Я не умею лечить заикание.
- Но вы бы заставили его читать вслух. Эммет стесняется делать это в школе. С друзьями он разговаривает без труда, но терпеть не может, когда брат Хили вызывает его к доске. Он еще в подготовительном классе боялся читать в присутствии других.
- Мальчик должен сам захотеть прийти ко мне, иначе это будет для него пыткой.
- Я расскажу ему, какая вы волшебница.
- Не стоит говорить о волшебстве. Сама знаешь, люди могут принять это всерьез.
Рита поняла, о чем речь. В Лох-Глассе были и те, кто относился к отшельнице с подозрением, считая, что ее дар не от Бога. Имя дьявола не упоминалось, но во время подобных разговоров незримо витало в воздухе.
* * *
Дэн О’Брайен стоял у дверей своего дома и осматривал улицу.
Дела в гостинице "Центральная" шли не очень бойко, и у него всегда была возможность выйти и поглазеть на Мэйн-стрит. Как многие ирландские городки, Лох-Гласс состоял из одной длинной улицы, в середине которой находилась церковь, в одном конце - мужской монастырь, а в другом - женский. Между ними располагались лавки, дома и мастерские соседей, и все окна выходили на ту же улицу, на которую сейчас смотрел и Дэн.
Стоя у дверей собственного дома, можно узнать многое. Дэн О’Брайен видел, что сыновья Билли Салливана вернулись из деревни сразу же, как только их отца посадили под замок. По версии семьи, они гостили у дяди и помогали ему на ферме. Однако все знали, что Кэтлин отправила их туда, чтобы мальчики не видели пьяных дебошей и избежали мрачной атмосферы, царившей в доме.
Мальчишки были хорошие - точно такие же, каким был сам Билли до того, как его лицо покрыли следы пьянства, а изо рта стали вырываться нечленораздельные ругательства. Их возвращение должно поднять настроение бедной Кэтлин. Стиви почти шестнадцать, а Майкл был Ровесником сына Дэна, Филипа.
Правда, Филип с Майклом не дружил, говоря, что тот грубиян и всегда готов драться.
- Ты бы тоже был грубияном, если бы рос у такого отца, - говорил ему Дэн О’Брайен. - Не каждому везет так, как тебе. - Но во взгляде Филипа читалось сомнение. Молодежь никогда не бывает довольна тем, что имеет.
Вторая половина дня постепенно подходила к концу. Торопиться в Лох-Глассе было некуда; здесь даже базарные дни проходили без спешки. Но в такую теплынь, как сегодня, все двигались еще медленнее.
Он видел, как Келли и Кит Макмагон, взявшись за руки, прямо на тротуаре, словно вокруг никого не было, разучивали движения какого-то танца. Надо же, от горшка два вершка, а туда же… Им по двенадцать - столько же, сколько его Филипу. Опасный возраст.
Он видел, как из монастыря степенно вышла мать Бернард в сопровождении молодой монахини, заметила девочек и посмотрела на них с крайним неодобрением. Настоятельница не забывала о своих обязанностях даже в каникулы. Улица - место общественное, а не какая-нибудь танцплощадка. Девочки тут же остановились.
Увидев постные физиономии маленьких мошенниц, Дэн невольно улыбнулся. О’Брайен мечтал о дочери, но после рождения Филипа его жена и слышать не хотела о других детях.
- У нас уже есть сын. Разве тебе этого недостаточно? - говорила Милдред.
А поскольку детей они больше рожать не собирались, то и заниматься любовью тоже не имело смысла. Во всяком случае, так считала Милдред.
Дэн О’Брайен по привычке тяжело вздохнул и представил себя здоровым мужчиной, способным вести нормальную супружескую жизнь, как все остальные. Он увидел Мартина Макмагона, направлявшегося пружинистой походкой через улицу к гаражу Салливана. Вот счастливчик! У него такая привлекательная жена, с которой в любой момент можно уединиться, задернуть шторы и… Нет, позволять себе такие мысли не следовало.
Мать Бернард и брат Хили обсуждали празднование начала нового учебного года. Далеко не каждый священник был способен отслужить мессу перед школьниками. В этом году Лох-Гласс должен был посетить знаменитый отец Джон, проповеди которого собирали сотни прихожан. Люди специально приезжали, чтобы послушать его; во всяком случае, так говорил брат Хили.
- Но хотел бы я посмотреть, справится ли он с бандой наших хулиганов. - Сам брат Хили в этом сомневался. По его мнению, все знаменитые проповедники были слегка не от мира сего.
- Едва ли он сумеет понять, что эти девчонки потешаются над ним. - Мать Бернард всегда следила за озорницами орлиным взглядом.
- Не будем это обсуждать, мать Бернард. Решения принимаем не мы, а люди, которые хорошо разбираются в таких вещах.
Они часто спрашивали друг друга, стоит ли обсуждать тот или иной вопрос, хотя оба понимали, что им просто нравится сам процесс. Их, единственных учителей молодежи, объединяла забота о проблемах мира, брошенного на произвол судьбы.