Свадебные подарки
Вот подарки, которые супруги Лапшины дарили друг другу из года в год в годовщину своей свадьбы. Теперь неизвестно, чей подарок чей, но вот они все перед нами:
- две круглые рыбы из лунного камня, каждая на голубоватой кварцевой подставке;
- картина размером с мужскую ладонь, на картине посреди зимы два маленьких дома;
- альбом эротических фотографий "Лето в Питкяранте", на двадцати шести фотографиях везде она - жена: в лодке, на мостиках, среди деревьев и старых пней;
- две чайные ложки с маленькими клеймами Warszawa, Miodowa, 5;
- набор красок и к ним три кисточки: времени прошло достаточно, но краска еще не вся кончилась;
- тряпичный ежик с огромными глазами, внутри у ежика пуговица-сердце;
- две глиняные утки с гуцульскими листьями на крыльях;
- длинный-длинный шарф и две варежки;
- два деревянных мышонка, играющие на цимбалах;
- грушевое дерево опять же на картине, под деревом котик ищет груши, а время - глубокая осень;
- две черепахи из яшмы.
Других подарков нет, а нам так хочется, чтобы они были.
Бандитка Лена
Сколько же она переубивала красных героев! Как свистнет и плюнет в рожу очередному мученику. Еще она могла тряхнуть кудрями и сорвать с себя ремень с огромной пряжкой. Штаны-то с Лены - ух! - а вся шушера гогочет.
До чего же худая была и легонькая - Ленины головорезы только на руках ее носили - и на коня, и в церкву, и в лопухи, если нужда. Сидит Лена в лопухах, а бандиты все полукругом - шашки наголо - Лене честь отдают.
И орала она, и не мылась толком, а все равно ее любили. Красных героев она сама же и расстреливала. Свистнет, плюнет, "что на ё, то моё" - скажет и бах в лоб из маузера. Что на ё, то моё, - такая у нее была любимая поговорка.
Инженер Славянов
Николай Гаврилович Славянов, начальник Пермских казенных пушечных заводов, плыл на пароходе "Франция" на всемирную выставку в Чикаго за дипломом и золотой медалью, присужденными ему за изобретение электродуговой сварки металлов плавящимся металлическим электродом. Шел 1893 год. Океан был спокоен, и морские чудовища лениво качались на его поверхности, не думая съедать русского изобретателя. Середина океана, - думал Славянов и усмехался в бороду. Он вспоминал, как в Перми жена сказала ему: Коля, привези из Америки белого попугая, мы назовем его Антон.
В России, пожалуй, теперь была глубокая ночь. Славянову не спалось; стоя на палубе, он думал - почему ей так нравится это имя?
Наташины расчески
Она их купила шесть штук и случайно рассыпала в снег. Одну расческу ей помог поднять полицейский, вторую - машинист Поляков, третью - Сонечка, четвертую - сторож из парка, пятую - студент, а шестую помог поднять ее будущий муж, то есть я. Именно так. Правда, Наташа?
Плюшечка
Когда мы были детьми, но таковыми себя уже не считали, мы зашли в булочную Григория Барсукова, чтобы потратить гривенник.
За прилавком стояла его дочь Евгения. Надо сказать, что все считали Евгению скромницей, но мы-то знали, что всякий раз, когда в булочную входили мы, глаза Евгении следили за нами, с трудом стараясь не расплескать какие-то тайные желания, и было это едва ли скромно.
Довольно пряток - нам было по четырнадцать, а Евгении - двадцать один год, мы были очень милые, умные и вежливые мальчики.
Скажите, у Вас есть ли плюшечка? - спросили мы у Евгении и положили гривенник на прилавок.
Неожиданно для нас Евгения очень смутилась, покраснела и спросила сдавленным голосом, с видом, как будто давно на что-то решалась и теперь наконец решилась:
Вы спрашиваете, есть ли у меня плюшечка, мальчики? Отчего же - есть, пойдемте, - и кивнула нам головой, приглашая за прилавок вглубь по коридору, из которого раньше всегда отец Евгении выносил на огромных лотках бублики и рогалики с маком.
Евгения шла впереди и была очень сосредоточена, "вот сюда", - сказала она и юркнула в боковую комнатку. В комнате сохли какие-то травы и небрежно валялись сломанные деревянные лотки.
У меня есть плюшечка, мальчики, - вспыхнула Евгения. - Смотрите скорее и никому об этом не говорите. Мы сразу все поняли, а Евгения подняла платье и показала нам плюшечку, а потом села на пыльный стул, одну ногу поставила на него, а другую вытянула на пол и еще чуть в сторону.
Мальчики, правдивая плюшечка бывает вот какая, - прошептала Евгения и пальчиками сделала такое, что вместо привычной нам плюшечки мы увидели нежную, свежую, причудливую фигуру и поняли, что Евгения была права.
Браво! - закричали мы и захлопали в ладоши. Мы были рады и готовы ко всему, но вдруг посмотрели на Евгению и поняли с отчаянием, что ей уже больше ничего не нужно. Голова Евгении была запрокинута и лежала на плече, щеки горели, а губы и подбородок дрожали сильно-сильно. Потом Евгения начала кричать, а мы плюнули и ушли.
На момент события в булочной, скажем честно, женские плюшечки мы уже видели. Но как это Евгения провела нас тогда, так, что до последнего момента мы не могли понять, о чем идет речь? Что ж, видимо, в самом деле тогда мы были детьми, и только сами не считали себя таковыми.
Ураган
Ураган - большая черная собака с огромными ушами, торчащими в разные стороны. Уши эти ужасно несуразны и вот уж действительно похожи на крылья. Ураган никогда не подходит к людям, сколько бы ты ни тянул руку и ни звал и ни подкармливал в мороз этого черного бородатого дурака.
Одна приезжая балерина как только видела Урагана, так сразу в слезы: зачем он головой мотает? зачем у него такие уши? зачем он здесь все время сидит? - спрашивала она и дрожала от плача.
Мы не знали, что нам отвечать на ее вопросы. Но и пристрелить Урагана мы тоже не можем.
Папироса на морозе
Это очень по-русски. Пальцы тут же деревенеют, руку прячешь в варежку, и в результате - полный нос дыма. Но курение продолжается. Рядом две польки, которые тоже курят.
А чай мы пойдем пить потом.
Горе и несчастье
За три дня до свадьбы мы разговаривали с моей невестой под шерстяным одеялом шепотом в бессонную ночь.
Смотри приезжай за мной в пятницу, а то вдруг ты не приедешь, а мы уже колечки купили, - говорит она еле слышно. Тогда мы колечки выбросим, - отвечаю я, подумав.
Нас обоих впечатлила эта фраза, и мы принялись вспоминать, что же еще нам придется выбросить, если свадьба расстроится.
Мы выбросим мой галстук,
и красные туфли, такие смешные и замшевые,
выбросим два моих носочка - они лежат в комоде,
губную помаду ярко-красного цвета, которую выбирали вместе,
две сережки-жемчужинки и жемчужную нить,
выбросим новые ботинки из мягкой кожи вместе с коробкой и специальным кремом на пчелином воске для ухода за ними,
мы выбросим трусики - белую бабочку, лежащую на ладони, вечером в пятницу они должны были скользнуть по длинным ногам и улететь,
выбросим мой жилет, он немецкий, хоть к немцам я и отношусь скептически,
выбросим красный бант моей невесты, у нее черные волосы, как графит, и этот бант должен был дивно смотреться на них,
выбросим щипцы для завивания волос, едва успев хорошенько их разогреть, и они отчаянно зашипят в сугробе,
выбросим легче воздуха чулочки с рисунком-треугольником,
красную прозрачную накидку (моя милая хотела быть на свадьбе в красном, как сама любовь) - выбросим, и она застрянет на тополе,
красное бархатное платье на тоненьких бретельках, где чашечки-груди чуть отходят при наклоне,
и мои брюки с пиджаком тоже, подумав, выбросим в снег.
Это же сколько горя и несчастья разольется по земле, если свадьбы не будет!
Цветок потонул
Цветок потонул, милый убманул, - вот такая песня. А больше слов бабушка не помнит.
Димины немки
Шварк, Берта
Изенбюгель, Хельга
Энглер, Штеффи
Ленц, Ута
Рихтер, Моника
Бирнбаум, Дорин
Гласс, Барбара
Кох, Дорота
Кунце, Сесиль
Вессау, Ирма
Шметтерлинг, Анна
Девицу Шметтерлинг Дима таки довел до церкви. Девица Шметтерлинг - точка в немецких любовях нашего друга. Теперь они живут на Старо-Комиссариатской улице. Анна беременна; высокая и худая, она еще с трудом говорит по-русски. Но все будет хорошо.
Роман Лины
Ох уж эти трамваи в нашей грустной столице! Смотреть на них долго - не хватит глаз и сердца.
Каждый день трамваем мы возвращались со службы, нас было пятеро, мы знали друг друга давно, и маршрут был нам известен как старый-старый альбом с фотографиями. Среди нас была Лина, девушка печальная, но, несомненно, оптимистка, на служебных праздниках она всегда пела и танцевала охотнее всех остальных, но при этом оставалась одна, все время одна, мы об этом знали. Лина всегда выходила на одной остановке с нами, где ее дом - мы также знали прекрасно.
Как-то в сентябре, когда нам случалось вместе ехать домой, Лина стала уверенно выходить не на своей остановке, а гораздо раньше. В этой уверенности были очевидны радость и спешка. У Лины роман, - думал каждый из нас про себя.