А маятник уже отклонился достаточно, но не успел застрять, чтобы, помедлив, с нарастающей скоростью двинуть обратно…
Пора браться за ум, готовиться к погоне, строить каркас будущей карьеры… Вместо этого бегаешь на лекции в одном-единственном пиджаке, оставшемся с выпускного, подсмеиваешься над пижонами, тратишь стипендию на пластинки, кормясь у матери, и мечтаешь, мечтаешь… Другие уже давно усиленно трамбуют фундамент, а ты все еще веришь в справедливость и счастье и ждешь, что нежданно-негаданно, за одни только добродетели, оно свалится на тебя и будет сопровождать всю оставшуюся жизнь…
Но вот маятник достиг низшей точки возврата, мелькнул, как курьерский, просвистев на перегоне, и полез в гору успеха…
Тебе же не хватает сил, нечем дышать, время потеряно, инерция слаба, и тогда остается одно - или безнадежно отстать, или найти в себе силы для решающего толчка, чтобы взмыть… Вдруг понимаешь, что блага вкушают другие, а не ты, который никогда не врал, не брал чужого, не подлизывался, не угадывал, куда подует ветер, а слепо цеплялся за свой талант, а тот взял да и оказался фикцией, как, впрочем, и вся предыдущая фаза… Теперь некогда задумываться, что же такое совесть, честь, стыд, только одно тревожит - это ощущение ускользающей жизни и боязнь смерти, но не оттого, что уйдешь в небытие, так ничего и не оставив после себя, а оттого, что, возможно, не успеешь наверстать упущенное…
Одни прозревают вовремя, заметив промелькнувший маятник, другие опаздывают, а третьи продолжают думать, что они все еще взлетают, когда на самом деле прочно остановились…
А что бы случилось со мной, задержись я? Представляешь, все осознал, но сделать ничего не можешь… Жена, дети, куча обязательств… Пронесло… Маятник неуклонно тащит меня по восходящей, и я учусь получать удовольствие от многого, чем раньше пренебрегал, чего боялся, на что смотрел свысока… Оказывается, и настоящим потребителем стать не так просто, и надо пройти искус, чтобы не превратиться в скрягу, который лишь копит банкноты, или в тупого мещанина, который много имеет, но мало получает… Потребитель высокого класса так же редок, как и хороший писатель… Для этого нужны и ум, и вкус, и многое, многое другое… Но еще более редок потребитель благ, который при наименьших затратах получает максимум… Ухмыляйся не ухмыляйся, но это так… И я имею честь принадлежать к последним… Доказываю… Я не изнуряю себя тренировками, как чемпион. Тому, чтобы держаться на поверхности и получать долю, нужна постоянная форма… Я не дурею от репетиций и гастрольных поездок, как звезды эстрады, собирающие на долгую старость… Я не порчу нервы, сидя в директорском кресле, и не дрожу при мысли, что меня могут с него попросить… Я беру, сколько мне надо и что мне надо, и плата за все это - несколько минут, которые только приятно разнообразят серую действительность… У меня нет профессии, у меня нет призвания, но у меня есть способ, способ жить на должном уровне…
Вор замолчал и, тяжело дыша, как после долгого бега, потянулся за стаканом, но обмяк, цепляясь пальцами за подлокотники.
- Врешь ты все, - Серега взял бутылку, пересек комнату, налил пива в пустой стакан и протянул его другу. - Даже твоя оправдательная теория меня не убедила… Да ты бы задохнулся среди ворованных тряпок… Я же помню тебя студентом… Ночами просиживали в лаборатории у термостатов и ждали, когда вылупятся дрозофилы… А в пещеру лазили на втором курсе… Ты тогда еще копну нечаянно спалил. Все сгорело - и рюкзаки, и штормовки, и харч, а на практике…
- Хватит! - вор стал рассматривать стакан на свет. - Не убедил?.. Так знай, что я сегодня парня одного обчистил… Он, бедненький, все лето в стройотряде вкалывал, чтобы приодеться, а я - раз - и обчистил… Не веришь?.. Сейчас… Одну минуточку…
Вор вытащил портфель на середину комнаты, пнул. Клапан отвалился, и на палас выскользнул дипломат и вывалилась гача джинсов.
- Хочешь, посмотрим, что в дипломате? Я еще не потрошил. Может, этот олух таскал все деньги с собой…
Серега стоял, прижимая к груди початую бутылку и, не отрываясь, смотрел, как вор возится с замками, откидывает окантованную металлом крышку.
- Плавки французские, новяк… Может, примеришь?.. Полотенце махровое… Носки штопаные… Зачитанная книга… Интересно, какая? "Монахиня" Дидро… Нет, ты погляди, что нынешние студенты читают…
- Спасибо, - Серега поставил бутылку на стол и попятился к прихожей. - Спасибо.
- Да обожди ты… Здесь еще книжка записная имеется… Сейчас обхохочемся…
Серега напялил пальто с разноцветными пуговицами, что-то хотел сказать, но лишь махнул рукой; в дверях все же остановился.
- Это я виноват, я… Упустил. Проморгал… Конечно, мы стали ходить друг к другу гораздо реже, особенно после моей женитьбы. Но как я не заметил, как не заметил?..
- Не терзайся… Дело не в тебе, а в справедливости. Вернее, в отсутствии таковой… Досталась мне после бабки вот эта однокомнатная квартира, набитая рухлядью, а золотишко бабкино к матушке моей разлюбезной уплыло. Мне бы хоть половиночку, и я бы ни за что воровать не пошел. Жил бы мышкой да строчил бы всяческую бредятину, - вор сел на низкую табуреточку, взял ботинок и стал теребить шнурок. - Ждать, когда мамаша преставится, бесполезно - такую палкой не убьешь… Если бы бабка на еде не экономила, тоже бы до ста прожила, не меньше… Опять улыбаешься, не веришь… Откуда, мол, у бабки золото. Клад она нашла, еще перед войной. Сама рассказывала. Приличный такой, маленький кладик. Она тогда работала ассистентом у фотографа, а студия ихняя была в том же самом здании, что и до революции при прежнем хозяине. Знаменитый был человек, из поляков. Весь город у него снимался. Так вот, даже мебель вся от него осталась, и в один прекрасный день…
- Ладно, пойду я, - Серега отвернулся.
- Дослушай, а там вали… Может быть, мы с тобой больше и не увидимся… Стала бабка делать генеральную уборку и стронула с места старинное зеркало в коридоре, а под ним - коробочка из-под фотопластинок, а в ней полнехонько золотых монет царской чеканки… Бабка говорила, что все во время войны ушло… На продукты меняли, только не поверил я, что все сплавила… При нынешних ценах на золото…
- Ты когда после бабуси мебель выкидывал, небось каждую щелку проверил? - Серега ткнул руки в карманы и вышел на площадку.
- А что в этом такого?.. Мало ли что старому человеку в голову придет?.. Она же у нас повернутая была… Только вот мебель расколачивал не я… Мать с астрономом…
- Прощай, - Серега в последний раз глянул на вора, по-прежнему теребившего шнурки. - Будет невмоготу - заглядывай…
Назавтра с барахлом вор заскочил к матери домой. Семья ужинала. Астроном чистил яйцо и одновременно просматривал газету и косил глазом на телевизор.
Шестилетний Валерик отхватывал по ягодке с увесистой виноградной грозди, высоко подкидывал их и ловил широко раскрытым ртом.
На кухне мать в стереонаушниках вынимала из духовки поджаристый пирог. Она согнала пирог с листа на стол, и он, шлепнув толстым краем, запарил рядом с кассетным магнитофоном.
- Как успехи, фарцовщик? - астроном развернул газету. - Фельетон мощный. Одного начальника раскрутили. Теперь наверняка вылетит…
Вор стоял, прислонившись к косяку, не раздеваясь, только сняв шапку.
- Мамка тебя женить хочет, - Валерик качнулся на стуле и погнался за укатившейся виноградиной.
- Давно пора, - астроном густо посолил яйцо. - Проходи… Сейчас "Международная панорама" будет…
- Кто это к нам пришел? - мать вынесла блюдо с нарезанными кусками рыбного пирога, вернулась на кухню за наушниками и магнитофоном.
- Я сумку под вешалкой оставлю… Через три дня заскочу…
- Хоть завтра, - мать подошла ближе. - Надеюсь, на этот раз не старье. А то в прошлом месяце намучилась. Знаешь, какие у нас девочки разборчивые… Кстати… Совсем забыла… Вот тебе адресок. Марина в курсе. Можешь даже прямо сейчас. Запомни - Марина… Не упускай своего счастья…
- Астроном машину-то продал?
- Опомнился… Мы уже третий месяц на новой ездим…
- Привет девочкам!
Вор спускался по лестнице мимо высоких мрачных дверей и как наяву видел мать у стола - приладила на "химку" наушники, врубила маг и начала раскладывать пирог по тарелкам… Как он любил в детстве рыбный пирог с острым запахом лаврового листа… В первую очередь съедал верхнюю тонкую корку, а маслянистый рис падал крупинками на скатерть…
Марина не пустила его в квартиру. Он стоял на площадке возле узкой батареи, курил и думал, что напрасно приехал сюда.
- Извини, - она сбежала по ступенькам, натягивая замшевые перчатки. - Но ты так не вовремя, так не вовремя…
- Сказала бы сразу…
- Нашел дуру. Ты бы во второй раз ни за что не заявился… Что, не так?
- А почему не вовремя? - он придержал дверь подъезда, и когда она прошла мимо, задев его плечом, он заметил крошечную рубиновую сережку.
- Много будешь знать - скоро состаришься…
Они молча, под ручку, добрели до почты. За окнами люди стояли в очередь за посылками. Темные силуэты метались в глубине к телефонным кабинам и понуро возвращались.
- Я тебя целых два раза видела, - Марина отняла руку и встала напротив, загородив окно. - Когда ты к мамочке приходил на работу… Ох, и строгая она у тебя, и суперделовая. А правда говорят, что у нее хобби - джаз, и на даче она выпиливает лобзиком?..
- Каждый по-своему с ума сходит, - он, взяв Марину за плечи, развернул ее к свету и стал откровенно разглядывать, то ли пытаясь успокоить себя, то ли разозлить.
- Возьми меня в жены, будь человеком, - Марина вдруг прильнула к нему. - Надоело одной, ох, надоело!
Он закрыл глаза, осторожно вдыхая запах духов и чувствуя, как вздрагивает она, должно быть, плачет.