Арчер вышел из пультовой и спустился в студию. Барбанте последовал за ним, перебросив через руку черное пальто из мягкой ткани, и направился к мисс Уилсон, самой симпатичной из артисток, занятых в программе. Та разговаривала в углу с другой актрисой, исполнявшей характерную роль, и делала вид, что совсем не ждет Барбанте. Роста в нем от горшка два вершка, физиономия - смотреть не на что, кто бы мог подумать, что такие вот красотки будут ждать Барбанте, этого надушенного холостяка, с завистью подумал Арчер. Должно быть, есть в этим коротышке особенные качества, оценить которые могут только женщины. Причем с любого расстояния, вплоть до мили. А в условиях плохой видимости - по приборам. Арчер увидел, как на губах девушки расцвела нервная улыбка, свидетельствующая о том, что она готова сдаться на милость победителя, и отвернулся, недовольно хмурясь.
Но к нему уже спешила Элис Уэллер, и суровые морщины на лице Арчера тут же разгладились. Элис все старались гладить по шерстке, ведь жизнь у нее вообще складывалась неудачно, а в последние два года она катастрофически старилась.
- Как я сегодня? - спросила Элис, близоруко щурясь. Она уже надела свою ужасную шляпку, которая сидела у нее на голове, как хлебница. - Во второй сцене я все сделала, как ты и хотел? - низким молящим голосом спросила она.
- Сегодня ты была неподражаема, - ответил Арчер. - Как всегда.
- Спасибо. - Элис покраснела от удовольствия, а ее пальцы забегали по сумочке. - Очень приятно слышать от тебя такие слова. - Стараясь изгнать мольбу из голоса, Элис добавила: - Может так случиться, что я понадоблюсь тебе на следующей неделе, Клемент?
- Конечно! - воскликнул Арчер. - Я в этом почти уверен. Я тебе позвоню. Надеюсь, сходим куда-нибудь на ленч.
- Вот было бы здорово, - живо откликнулась Элис. - С нетерпением буду ждать…
Арчер наклонился и поцеловал ее в щеку.
- До свидания, дорогая. - Отходя, он заметил, что Элис вновь покраснела.
- Азартные игры… - говорил Эррес, когда Арчер подходил к нему. - Азартные игры - проклятие человека труда. - Он и Стенли Атлас играли в "орла и решку". - Одну минуту, Клемент. Должен же я его обчистить.
- Стенли, - повернулся Арчер к актеру-негру, который полез в карман за новыми монетами, - сегодня ты опять затягивал.
- Правда? - Стенли достал два четвертака.
- Ты знаешь, что затягивал. - В голосе Арчера слышались нотки раздражения. - Ты бы попытался рассмешить и смерть.
Атлас улыбнулся. Когда он улыбался, двойной шрам на щеке начинал напоминать кавычки. Лицо у Атласа было очень спокойное, и едва ли кто мог подумать, что он когда-то бывал в местах, где в драке люди пускают в ход бритву. Модная одежда, литературная речь… лишь легкий акцент указывал на то, что детство его прошло в Тампе.
- Мои слушатели ждут от меня этого, Клем. - Атлас подкинул два четвертака. - Голос черного, ленивого Юга. Реки, неторопливо несущие свои воды, ивы на берегах, мулы на пыльных дорогах…
- Когда ты в последний раз видел мула? - спросил Арчер. Атлас снова улыбнулся.
- В двадцать девятом году. В кино.
- Тем не менее, - Арчера раздражало это умиротворенное черное лицо над белым воротничком, - отныне я прошу тебя прибавить скорости, говорить быстрее.
- Да, босс, - кивнул Атлас, - конечно, босс, будет исполнено, босс. - Он повернулся к Эрресу и через несколько мгновений остался без двух четвертаков.
В студию, застегивая пуговицы пальто, вошел О'Нил. Пальто это, отороченное норкой, ему подарила актриса-жена, купающаяся в деньгах. Иногда он надевал и котелок. Арчера восхищала смелость О'Нила, появляющегося на людях в пальто, отороченном норкой, да еще и в котелке. В данный момент О'Нил придал своему лицу очень серьезное выражение, которое шло ему, как бородка - олдермену.
- Ага, - улыбнулся Эррес, - отороченный норкой О'Нил.
- Привет, Вик, - поздоровался О'Нил. - Стенли, Клемент. Хорошее шоу. Спонсор доволен.
- Сегодня мы умрем счастливыми, - заверил его Арчер.
- Клемент и я собираемся выпить с моей женой, - сказал Эррес. - Составишь нам компанию?
- Спасибо, - ответил О'Нил. - Не могу. У меня дела. - Он посмотрел на Арчера. - Клем, можно тебя на минутку?
- Через минутку вернусь, - пообещал Арчер Эрресу и последовал за О'Нилом в дальний угол. Студия практически опустела, лишь звукорежиссер сидел за роялем и наигрывал мелодии песен. Сейчас вот звучала "La vie en rose". Звукорежиссер напрочь забыл о тех звуках, за которые получал деньги: шум дождя, шаги по дорожке, усыпанной гравием, скрежет сталкивающихся автомобилей. Он переключился на мелодию песни о несуществующем теплом острове посреди южного океана. Играл он плохо, но зато с чувством, и слушатели сразу понимали, что звукорежиссера очень тянет в те далекие спокойные, меланхолические дали.
О'Нил остановился и повернулся к Арчеру.
- Послушай, Клем, - прошептал он, - один человек устраивает нашему спонсору небольшую вечеринку, и он хочет, чтобы ты пришел.
- С удовольствием. - Арчер никак не мог взять в толк, почему О'Нил потащил его в дальний угол и перешел на шепот. Сообщение на секрет явно не тянуло. - Мы только заскочим в "Луи", заберем Нэнси Эррес и приедем. Какой адрес?
О'Нил покачал головой.
- Нет, - вновь зашептал он. - Эрреса не приглашают.
- А-а… - протянул Арчер. - Ну, тогда извини.
- Спонсор хочет поговорить с тобой.
- В любое время с девяти до пяти. Спонсору скажи, что после работы со мной договариваться сложно.
- Хорошо. - Чувствовалось, что О'Нил с трудом сдерживается. - Я ему совру, что у тебя разболелась голова.
- Ложь - основа современных общественных отношений. Так что деваться нам от нее некуда, Эммет.
О'Нил ответил долгим взглядом темно-синих глаз. Взгляд был дружелюбным, хотя в нем и читалось некоторое замешательство. О'Нил чем-то напомнил Арчеру бульдога, который пытается общаться с людьми, но не знает, чем восполнить отсутствие дара речи.
- Извини, Эммет. Я обещал Вику, что поеду с ним.
- Понятное дело. - О'Нил энергично кивнул. - Не бери в голову. Сможешь заглянуть завтра в мою контору? Мне надо тебе кое-что рассказать.
Арчер вздохнул.
- Пятница у меня выходной, Эммет. Нужно ли так спешить?
- Скорее да, чем нет. Дело важное. Как насчет одиннадцати?
- В половине двенадцатого. Завтра мне захочется выспаться.
- В половине двенадцатого. - О'Нил надел шляпу. - Только не звони мне, чтобы сообщить, что не сможешь прийти.
- О'Нил, ты эксплуататор. - Во взгляде Арчера появилось любопытство. - А в чем, собственно, дело?
- Я скажу тебе завтра.
О'Нил вышел из студии, не попрощавшись ни с Эрресом, ни с Атласом.
Звукорежиссер все сидел за роялем и теперь сражался со сложной аранжировкой "Волшебного вечера". В музыке слышалась великая печаль, словно он сообщал слушателям о том, что всякий раз, когда влюблялся, ему давали от ворот поворот.
Арчер покачал головой, забыв об О'Ниле и его проблемах до завтрашнего утра. Взяв пальто и шляпу, он направился к Эрресу, который освободил карманы Атласа от мелочи и теперь читал газету.
- С делами покончено, - доложил Арчер. - Пора и развеяться.
- Хит сезона - убийство из милосердия. - Эррес кивнул на газету и надел пальто. Вдвоем они направились к двери, на прощание махнув рукой Атласу, который дожидался приятеля. - Врачи с инъекциями воздуха, мужья с мясницкими ножами, дочери с полицейскими револьверами. В эти дни милосердного насилия выше крыши. Общество открывает совершенно новый путь к святости. На суде над военными преступниками по окончании следующей войны защищать их будет общество сторонников эвтаназии. Они, конечно, скажут, что водородная бомба сброшена из жалости. Чтобы спасти население города, а то и страны от мучительной смерти от рака в частности и от тягот жизни вообще. Весомый аргумент. Кто решится вынести обвинительный приговор?
Арчер улыбнулся.
- Я знал, что кто-нибудь наконец-то докажет, сколь опасен для здоровья прямой эфир. Всем чиновникам от радио - служебная записка: "Будьте осторожны, имея дело с прямым эфиром".
Они вошли в кабину лифта, чтобы выйти из нее двадцатью этажами ниже навстречу порывам холодного ветра.
Светились витрины, тротуары приятно удивляли чистотой, мимо медленно проползали свободные такси. Арчер чувствовал, что вечер только начинается и впереди их еще ждут славные дела.
Он зашагал к Верхнему Манхэттену, Эррес пристроился рядом. Оба высокие, широкоплечие. Правда, Эррес был почти на десять лет моложе. Эхо их шагов отдавалось от стен домов. Шли они на север, навстречу ветру.
- Что с О'Нилом? - спросил Эррес. - У него было такое лицо, будто инженю укусила его за зад.
Арчер усмехнулся. С Виктором надо держать ухо востро. Он вроде бы ничего не замечает, а на самом деле от него не ускользает ни одна мелочь. Его внутренний барометр улавливает малейшие изменения эмоциональной атмосферы.
- Не знаю. Может, спонсор чихнул во время рекламной паузы. Или гардеробщица погладила норку против шерсти.
- Норка, - кивнул Эррес. - Парадная форма. Надевается на парады, на заседания военного трибунала и при демобилизации. Как по-твоему, теперь, когда О'Нил так тепло одет, он будет голосовать за республиканцев?