Глава IV
Отдел Первою заместителя главного инженера Полквоста располагался па последнем этаже занимаемого Консорциумом здания. В центральный коридор выходило несколько кабинетов, соединенных между собой рядом внутренних дверей. В барицентре восседал сам Леон-Шарль, справа от него - Рене Видаль, с другой стороны - Эммануэль Пижон. С кабинетом Видаля соседствовал кабинет Виктора Леже, который делил его с Анри Леваду. Напротив Пижона обитал Боб Олван, а рядом с ними в конце коридора обосновался Жак Марион. Прямо перед ним находились комнаты машинисток и телефонный коммутатор.
Леже вышел через кабинет Видаля.
- Шеф убыл! - по пути объявил он.
Видаль и сам слышал, как Полквост покинул свой кабинет, зашел помочиться в туалет, что неизменно предпринимал, оставляя свое место, и направился к лестнице. Пижон, у которого был отличный слух, присоединился к Видалю и Леже, а вскоре для ровного счета явился и Леваду.
Они имели обыкновение собираться у Видаля, когда Первый заместитель главного инженера спускался совещаться с Волопастом или отправлялся на заседание.
Боб Олван, как правило, оставался у себя и испещрял бессчетные листы черновиков прежних отмененных спецификций рядами значков, напоминающих каракули какого-нибудь неграмотного и страдающего запоями перепончатокрылого.
Марион дремал, удобно подперев подбородок концом линейки из вилообразной груши. Он совсем недавно сочетался законным браком, но, видимо, себе на беду. До этого Марион долго служил в армии и вот теперь угодил в НКУ. Два таких удара всякого могли бы выбить из колеи.
- Господа, - заявил Пижон, - наши предыдущие беседы обогатили нас ценными сведениями о привычках нашего шефа. Подытожим добытую благодаря нашим личным наблюдениям информацию: а) Прощаясь, он говорит по телефону "Всего хорошего". б) Он часто использует привычное выражение "таким образом, чтобы". в) Он почесывает у себя между ног. г) Он бросает чесать лишь для того, чтобы начать грызть ногти.
- Все ТОЧНО, - подтвердил Видаль.
- Однако я тут пораскинул мозгами, - продолжил Пижон, - и решил, что наши взгляды относительно последнего пункта расходятся: ногти он не грызет.
- Как не грызет, у него всегда пальцы во рту! - возразил Леже.
- Да, - уверенно произнес Пижон, - но сначала он сует их в нос. Весь процесс видится мне следующим образом: шеф скоблит зубы, чтобы наточить ногти, потом сует их в нос и вынимает уже с содержимым носа. Потом он вытирает слизь, прилипшую к концам его фаланг, после чего смакует плод своих трудов.
- Так и есть! - подтвердил Леваду. - Ни прибавить ни убавить. Во всяком случае, пока не прибавить.
- И все же скука какая, - заметил Видаль, - обалдеть можно.
- Мухи мрут! - подтвердил Пижон.
- Хорошо бы сейчас на улицу! - бросил Леваду, и его глаза цвета жженого топаза затуманила скоротечная печаль.
- А я не скучаю, - подал голос Леже. - Наоборот. Да тут еще благодаря весьма хитроумной системе расчетов, приведенной в "Бюллетене неофициальных французских консультантов-страхователей", я недавно осознал, что перевалил через середину среднестатистической жизни. Так что самое тяжелое позади.
На этой утешительной ноте они расстались. Пижон возвратился к себе в кабинет немного вздремнуть. Виктор взялся за английский, а Леваду - за подготовку к экзамену в Центре Повышения Хвалификации - в конце года ему предстоял жтлмсн. Он намылился покинуть МКУ, а диплом ЦПХ очень бы пригодился, вздумай он впоследствии сюда вернуться.
Рене Видаль засел было за парштурм. Он играл на гармонической трубе в любительском джазовом оркестре Клода Абади, и это отнимало ужас сколько времени.
В качестве побочного занятия все они разрабатывали спецификции, полную ответственность за которые, когда они уже были готовы, брал на себя Первый заместитель главного инженера Полквост, человек редкого великодушия.
Глава V
Оставшись один в своем кабинете, Рене Видаль принялся за неотложную работу - перфорацию листов для заметок по кадровым вопросам.
Он едва ли десять минут дырявил бумагу, когда вдруг задребезжал внутренний телефон.
Видаль взял трубку:
- Алло? Господин Видаль? Это мадемуазель Мешаль.
- Здравствуйте, мадемуазель, - сказал Видаль.
- Здравствуйте, месье. Тут один господин хочет видеть господина Полквоста.
- По какому вопросу? - спросил Видаль.
- По вопросу белых перчаток, однако очень трудно разобрать, что он имеет в виду.
- Белых перчаток? - пробормотал Видаль. - Значит, речь идет либо о коже, либо о текстиле. Тогда это ко мне. Пусть он поднимется сюда, мадемуазель. Так как господин Полквост на отчете, его приму я. Кстати, как его зовут?
- Господин Жормажор, месье. Значит, я посылаю его к вам.
- Посылайте. Видаль положил трубку.
- Такая досада, ребята! - сказал он, приоткрывая дверь к Леже и Леваду. - Посетителя принесло.
- Счастливо поразвлекаться! - пошутил Леже и без всякого перехода задекламировал: - "My tailor is rich" - первый урок из учебника.
Круговым центростремительным движением правой руки Видаль смахнул всю макулатуру со стола в левый ящик, отчего комната приняла более пристойный вид. Потом он вынул отпечатанный на ротаторе документ и внимательно на него воззрился. В таких случаях он всегда прибегал именно к нему. Документ был семилетней давности, но очень толстый и производил солидное впечатление. Он был посвящен унификации натяжных клиньев задних колес тележек для транспортировки строительных материалов размером менее 17x30x15 сантиметров, с тем чтобы такие тележки не представляли большой опасности при погрузочно-разгрузочных работах. Этот вопрос решен пока не был, однако сам документ был как новенький.
В дверь постучали два раза.
- Войдите, - сказал Видаль. Вошел Антиох.
- Здравствуйте, месье, - молвил Видаль. - Садитесь, пожалуйста. - И пододвинул посетителю стул.
Некоторое время они изучали друг друга и, удостоверившись, что до странности похожи, раскрепостились.
- Месье, - сказал Антиох, - господин Полквост нужен мне по личному делу, я хотел попросить руки его племянницы.
- Позвольте поздравить вас, - сказал Рене Видаль, пряча жалостливую улыбку.
- Не поздравляйте, я прошу ее руки для моего друга, - быстро добавил Антиох.
- Ничего себе! Если ваша дружба находит выражение в услугах подобного рода, я буду чрезвычайно вам признателен, если впредь вы будете считать меня своим потенциальным недругом, - витиевато, совсем в духе НКУ, заявил Видаль.
- Другими словами, - заключил Антиох, предпочитавший выражаться простым языком, - заместитель главного инженера Полквост - зануда.
- Зануда каких мало, - подтвердил Видаль.
В этот момент дверь в кабинет Леваду и Леже открылась.
- Простите, - спросил Леваду, просовывая голову в проем, - вы не знаете, что делает Полквост после обеда?
- По-моему, отправляется на встречу вместе с Олваном, - сказал Видаль, - но для надежности удостоверьтесь в этом сами.
- Спасибо! - поблагодарил Леваду и закрыл дверь.
- Вернемся к нашему разговору, - сказал Антиох. - Кажется, мне повезло, что я не застал Полквоста. Всегда полезно кое-что предварительно разузнать о людях, с которыми собираешься иметь дело.
- Вы правы, - согласился Видаль. - А знаете, мне и невдомек было, что у Полквоста есть племянница.
- Она довольно симпатичная, - признался Антиох, вспомнив вечеринку.
- В таком случае она пошла не в дядю.
Полквост и впрямь выглядел помесью хрена с китайской редькой, что еще более подчеркивала крайне неприятная привычка щурить глаза; он страдал близорукостью, но из кокетства часто ходил без очков.
- Вы меня немного напугали, - сказал Антиох. - Впрочем, Майор как-нибудь выкрутится.
- Ах, так это вы для Майора стараетесь! - воскликнул Видаль.
- Вы знаете Майора?
- Как облупленного. Да и кто его не знает. В общем… беседовать с вами о своем почтенном шефе я больше не хочу, терпеть не могу злословить. Хотите, я договорюсь, чтобы он принял вас после обеда? В три часа. Он еще будет здесь.
- Отлично! - обрадовался Антиох. - Я поброжу по кварталу. Прежде чем сунуться к нему, я заскочу к вам. До свидания, старик, и спасибо.
- До свидания! - сказал Видаль и снова приподнялся, чтобы пожать Антиоху руку.
Выйдя, Антиох столкнулся с мальчуганом лет пяти-шести, который скакал по коридору, как онагр в канадских пампасах.
Этого маленького шпиона Леваду нанял денно и нощно следить за Полквостом, чтобы знать, когда можно незаметно выскользнуть из конторы, чтобы пропустить кружечку или поволочиться за бабами. Днем Леваду, бывало, прятал мальчишку у себя в кабинете.
Опять усевшись в кресло, Рене Видаль вытащил на Божий свет кучу бумажного хлама, который запихал в левый ящик стола.
Спустя пять минут он услышал в коридоре тихие шаги и дверь в кабинете Полквоста хлопнула. Шеф вернулся.