- Рано радуетесь, - Абдулла меланхолично провел тыльной стороной ладони по наморщившемуся лбу. - К исполнению своих обязанностей Вы сможете приступить только после вынесения судом решения по Вашему делу. Сегодня утром по электронной почте я получил иск родственников потерпевшего Бабаханова. Да-да! Из подсудимого и осужденного он Вашими стараниями превратился в потерпевшего. Он сейчас находится в очень плохом состоянии. Думаю, что речь будет идти о полной дийе, а это на сегодняшний день - около десяти тысяч рублей. С учетом смягчающих обстоятельств, - минимум тысяч восемь. Сомневаюсь, что Вы сможете отыскать такие деньги. Так что, батенька, готовьтесь к кисасу. Кстати, сколько ударов Вы успели нанести осужденному до моего прихода?
- Восемнадцать, кажется, - не сразу вспомнил Саид.
- Немало! Вот и получите свои восемнадцать ударов, - подытожил Абдулла. - Только бить Вас будут не по правилам, а так, как били Вы. На то он и кисас.
- Я стерплю. А потом, - Саид запнулся, - смогу я продолжить работу? Я жить без нее не могу!
- Да Вы оптимист, уважаемый, - наивность и трогательность некоторых высказываний Саида не могла не вызвать улыбку.
- Я верю, что Аллах не оставит раскаявшегося раба Своего! - закатив глаза, продекламировал Саид.
- Я тоже верю, - снисходительно улыбнулся Абдулла. - Ступайте. Да! Чуть не забыл. Прежде, чем вновь, иншаалла, приступить к выполнению своих обязанностей, Вы мне персонально сдадите основы 'укубата
- С сегодняшнего дня начну готовиться, - радостно прокричал Саид и, несмотря на свою тучную фигуру, легкомысленно выпорхнул из кабинета Абдуллы.
Абдулла не стал увольнять Саида. Он и так получит свое по решению суда. Зачем же осложнять участь этого недалекого служаки? Он - всего лишь жертва нашего российского безразличия и бюрократизма, где даже исполнение четких и ясных, как слеза ребенка, предписаний шариата превращается в гнусную карикатуру. А потом удивляются, почему люди стараются избегать шариатского правосудия.
Накануне Абдулла не спал всю ночь, изучая чудовищную по своей невежественности инструкцию ГУИНа, которая устанавливала порядок осуществления наказаний в соответствии с шариатом. Осилив ее минут за двадцать, остальную часть ночи шариатский судья прокрутил головой на тяжелой от невеселых ночных размышлений подушке.
На работу Абдулла отправился с кружившейся головой, ноющей печенью, прокалывающим сердцем и твердым желанием ехать в Москву, в ГУИН. Благо, через два дня у него начинался отпуск.
В Москве Абдулла провел без пяти дней месяц, вернувшись домой полуживым - с выпученными глазами и загадочной улыбкой на уставшем лице. Но поездка не была напрасной. Многие формалисты и бюрократы полетели со своих постов, а двое даже были привлечены к уголовной ответственности за превышение служебных полномочий и причинение вследствие этого косвенного вреда здоровью граждан.
А через месяц после возвращения Абдуллы в Петербург, президент издал указ о мерах по реформированию шариатской уголовно-исполнительной системы в стране. Указ должен был вступить в силу с первого января следующего года. Может быть, поэтому Абдулла впервые в жизни с нетерпением ждал наступления Нового года. А, может быть, еще и потому, что ему просто хотелось выспаться во время этого непонятного старомодного праздника.
Перед самым домом Абдуллы компактно расположился шумный елочный базарчик.
- Может, в самом деле, купить елку? - подумал Абдулла. - Почему бы и нет? Все жены, даже суровая Зайнаб просили его поставить в доме елку… Да простит Аллах мне эту детскую слабость! - мысленно произнеся эти заветные слова, Абдулла решительно устремился к огороженным наскоро сколоченным деревянным забором деревцам.
Но прежде, чем он успел сделать последний шаг навстречу невинному греху, он почувствовал, как чья-то рука аккуратно подхватила его под локоть.
Нежданный гость
По свидетельству Зайда бин Халида аль Джу'анни (да будет доволен им Аллах!), который передал слова Посланника Аллаха: "Не сообщить ли мне вам, кто является лучшим из свидетелей? Это - тот, кто предлагает свои (свидетельские показания) до того, как его попросят об этом"(приведено у Муслима).
Обернувшись, Абдулла увидел невзрачненького бородатенького человечка в очках, одетого в теплую, но заметно поношенную дубленку. На голове его была черная мутоновая ушанка с опущенными ушами.
- Простите, уважаемый Абдулла Петрович, что беспокою Вас столь бесцеремонным образом, - извиняющимся голосом произнес незнакомец. - Я шел за Вами от самого здания суда, но все никак не решался подойти.
- Да-да, я Вас слушаю, - Абдулла, который пребывал в тот в момент в столь знакомом каждому из нас состоянии усталости и растерянности, ничуть не удивился, а тем более не испугался появлению незнакомца в дубленке.
- Извините, я не представился, - незнакомец смущенно теребил в руках снятую варежку. - Меня зовут Илья Александрович Баум. Я - сотрудник Института востоковедения.
- Профессор Баум?! - пораженный Абдулла схватил Илью Александровича за обе руки и потряс ими в воздухе. - Вот уж не ожидал! Я читал Ваши книги. Признаюсь, давно мечтал с Вами познакомиться.
Профессор Баум был широко известен среди специалистов своими добросовестными исследованиями по коранистике. Восхищение и удивление коллег вызывало даже не то, что у Баума едва ли не раз в год выходила очередная объемная монография с внушительным списком использованной литературы, а то, что он умудрялся вводить в научный оборот источники, до этого практически неизвестные специалистам.
Друзья шутили, что на даче у Баума хранится, по меньшей мере, сказочная библиотека халифа Гаруна аль-Рашида, книги из которой его предприимчивые предки сохранили до наших дней. В ответ Илья Александрович лишь отшучивался, а однажды, пригласив коллег на дачу, показал им весь дом, включая погреб, чтобы все убедились, что у него ничего нет. Но это только прибавило ему заслуженной таинственной славы.
Неудивительно, что Абдулла, много раз слышавший легенды о профессоре, был безумно рад его внезапному появлению. Вот и не верь после этого в новогодние чудеса!
- Спасибо, Абдулла Петрович, - устало улыбнулся профессор. - Я тоже много слышал о Вас. Очень много хорошего… Собственно говоря, поэтому я и решил к Вам обратиться. Вы извините, что я сразу перехожу к делу… В другой раз я бы, конечно, не посмел так поступить, но теперь… Теперь я ни о чем больше не могу говорить и думать, как только о своей беде. Абдулла Петрович, поверьте, мне очень совестно, что я отвлекаю Вас прямо перед праздником, но, - профессор запнулся и отвел в сторону взгляд. - Помогите мне, пожалуйста! Только Вы можете мне помочь.
- Дорогой, Илья Александрович, не волнуйтесь, пожалуйста, - тревога профессора начала постепенно передаваться Абдулле. - Я Вас слушаю, и Вы меня совсем не задерживаете. Мы находимся перед моим домом, и уж к последнему удару курантов я по-всякому, иншаалла, успею. Кстати, может быть, лучше пройдем ко мне, а то на улице холодно? Вы ведь замерзли совсем, - Абдулле так понравилась автоматически пришедшая в голову мысль заманить профессора к себе и уговорить встретить у него Новый год, что он забыл о своем недоверчивом отношении к этому архаичному, по его мнению, празднику.
С толерантной настойчивостью Абдулла три раза повторил свое приглашение прежде, чем Баум согласился. Однако, если бы Абдулла в тот момент не находился под впечатлением от встречи с профессором, он без труда заметил бы, что Илья Александрович только и ждал того самого третьего раза, после которого он охотно последовал за Абдуллой в его гостеприимное жилище.
Когда они подошли к лифту, Абдулла вдруг замер и шмякнул себя ладонью по голове.
- Что-то случилось? - с тревогой спросил профессор.
- Да нет, ничего особенного, - махнул рукой Абдулла, - просто я забыл купить елку.
- Это не дело, - с серьезным видом сказал профессор, - пойдемте, я помогу Вам выбрать хорошее деревце.