В очередной раз сходив в магазин и разложив на столе свежую корреспонденцию, извлеченную из почтового ящика, Дмитрий Петрович погрузился в чтение. Одни рекламные буклеты обещали ему золотые горы, если он только положит в какой-то там банк свои деньги. Другие настойчиво советовали приобрести автомобиль со скидкой, третьи предлагали новые сверхгигиенические прокладки, хотя на кой ляд они сдались пенсионеру, видимо, никто не подумал…Каждый чего-то хотел и чего-то предлагал. Только отдай нам свои последние кровные - и все у тебя будет… Снова вспомнились слова Андрея. "У нас здесь не принято за добрые дела деньги предлагать. Это за пределами поликлиники тебе никто ничего бесплатно не сделает, а здесь все совсем по-другому. Здесь у нас, знаешь, какая главная валюта? "Спасибо". Скинув от злости рекламные буклеты на пол, Дмитрий Петрович решительным шагом направился в ванную и умылся холодной водой. Была не была - он снова вернется в эту поликлинику, и гори все синим пламенем…
Приняв душ и вынув из шкафа свой единственный пиджак, Дмитрий Петрович примерил его перед зеркалом и остался доволен. Затем он почистил ботинки, причесался, надел пальто и вышел на улицу. На полпути он поймал себя на мысли, что ничего не заготовил для пса Шарика, а ведь тот обязательно выскочит встречать его и очень огорчится, не получив что-нибудь вкусненькое. Возвращаться назад не хотелось, но Дмитрий Петрович переборол себя. Пройдя на кухню, он отрезал маленький ломтик колбасы и положил его в карман пальто. "Вот теперь - полный порядок", - решил он и вышел во двор.
Дорога к поликлинике отняла совсем немного времени. Погруженный в собственные мысли, Дмитрий Петрович и сам не заметил, как оказался у самого ее порога.
- Привет, песик, - ласково произнес он, когда дворняга выбежала к нему навстречу, - смотри, что я тебе принес.
Пес с жадностью проглотил два кусочка колбасы и в знак благодарности облизал пенсионеру ладони. Поправив кепку, Дмитрий Петрович направился в поликлинику и, открыв дверь, увидел улыбающееся лицо бабы Дуни, сидящей на привычном месте возле самого входа.
- А вот и ты, милок. Проходи. Давай обнимемся!
- Да не вставайте, баба Дуня, вам же, наверное, тяжело.
- Да уж не развалюсь, не переживай, - ответила она, обнимая Дмитрия Петровича. - Проходи на третий этаж. Тебя уж там, поди, заждались.
- Да ладно, кто меня там ждет?
- Ну как это кто? Степан уже все уши мне прожужжал. Все спрашивал, а не приходил ли Дмитрий, а не пропустила ли я его? Да только я ж разве пропущу? Я хоть и дожила до преклонных годков, а на память не жалуюсь. А еще Андрюша про тебя спрашивал и Кирилл. Так что молодец, что пришел. Давай одежку-то снимай и проходи.
- Спасибо вам, баба Дунь.
- Да не за что, милок, не за что. Я всегда хорошим людям рада.
Отставив в раздевалке пальто и кепку, Дмитрий Петрович глянул на себя в зеркало, стоявшее в коридоре, поднялся на третий этаж. Не успел он оглядеться по сторонам, как навстречу ему выбежал Илья.
- Ну и где ты пропадал? - воскликнул он
- Да я как-то…
- Ладно, неважно. Иди скорее к кабинету 307. Там, где кровь сдают на анализы.
- А что там такое?
- Ну как что! Софьюшка пирожков с капустой напекла и всех угощает. Да ты поспешай, а то не останется ничего. Некоторые по три сразу берут. Это ж объедение!
- А ты-то куда торопишься?
- Так очередь моя подходит. Я к ухо-горло-носу стою. Там очередь сегодня немеренная. Ты подходи, если что. Там все наши сегодня.
- Хорошо, - ответил изумленный Дмитрий Петрович.
У кабинета № 307 очередь тоже была огромной, правда, далеко не все из этой толпы намеревались сдавать кровь. Шум стоял такой, что даже слова соседа можно было разобрать с большим трудом. Лишь когда Дмитрий Петрович подошел совсем близко, то услышал задорные призывы Софьюшки:
- Эй налетай! Пирожки с капустой. Горяченькие и аппетитные. Только что из духовки. Налетай, поспешай!
- Мне передай, Софьюшка, - кричал кто-то.
- И про нас не забудь, - просили другие.
- Привет, - послышалось вдруг над ухом, и Дмитрий Петрович увидел рядом с собой Андрея.
- А ты разве не у ухо-горло-носа?
- Только что оттуда. Мне Илья сказал, что ты здесь. Вот я и пришел. А ты, я смотрю, сегодня нарядно одеться решил. Модничаешь?
- Да просто все так здесь одеваются, вот и я решил.
- Это правильно. Ну да ладно, чего здесь стоять? Тут подсуетиться надо, иначе Софьюшкины пирожки все расхватают, а тебе ни одного не достанется.
- Да мне как-то неудобно…
- Это ты брось. Смотри, как надо.
- Софьюшка!!! - закричал Андрей во весь голос (Даже не скажешь, что старик, - подумал Дмитрий Петрович. Голос-то вон какой звонкий)
- Что, Андрюша? - отозвалась Софья.
- Нам к тебе не подобраться. Кинь пару пирожков для Дмитрия!
Прошло не более минуты, как толпа людей выплюнула наружу плюгавенького старичка с палочкой.
- Кто здесь Дмитрий? - прокряхтел он.
- Я, - ответил удивленный Дмитрий Петрович.
- Так на, держи, - произнес старик, протягивая два пирожка, обернутых в салфетки. - Приятного аппетита.
- Спасибо…
- Это Софьюшке надо спасибо говорить. Какие пирожки печет. Ммм… Таких ни в одном ресторане не подадут, - сказал старик и испарился. Словно и не было его здесь.
- Ну чего стоишь, ешь, - сказал Андрей, - а то остынут.
Попробовав еще тепленький пирожок (не обманула Софья, что прямо из духовки), Дмитрий Петрович облизнул губы и восхищенно цокнул языком.
- А-а… - улыбнулся довольный Андрей. - Понравилось?
- Великолепно, - ответил Дмитрий Петрович.
- Еще бы!
- Как же она готовит их на такую ораву?
- За три, а то и четыре захода. Сегодня уже третий раз она здесь. Может, еще идти придется, коль всех не накормит. Софьюшка - такая. Не может кого-то обделить.
- Как у вас тут все по-домашнему, - расчувствовался Дмитрий Петрович. - Так душевно, так уютно…
- Не "у вас тут", а у нас. Пойдем к ухо-горло-носу прибьемся.
- Ну пойдем.
Очередь к врачу действительно была огромной и растянулась почти на весь коридор. Пришедшая молодежь недовольно ворчала, а вот пенсионеры были довольны. Здесь стояли и Степан, и Кирилл, и Илья с Сергеем, и много других знакомых людей.
- О-о! - воскликнул Степан, увидев Дмитрия Петровича. - Знакомые все лица! Откушал Софьиных пирожков?
- Да. Это бесподобно!
- Уж можешь не рассказывать! Она от матери готовить их научилась, а мать ее, к твоему сведению, ими солдатиков наших в войну кормила.
- Эх, помню эти времена, - сказал Андрей, - они такие голодные были, что картошку прямо из костра хватали и по карманам рассовывали. Она горячая еще, руки жжет - а те даже внимания не обращали, уж больно кушать хотелось. Я тогда еще совсем пацаном был.
- Вот баба Дуня, - сказал Сергей, - из нас лучше всех войну помнит. Она же блокадницей была. Чего только не пережила. Чудом жива осталась!
- А ты откуда знаешь? - удивился Андрей. - Мне она ничего такого не говорила никогда.
- Она не любит ужасы эти вспоминать. Как крыс ели и за деликатес почитали, и драгоценности фамильные на полбуханки хлеба меняли. Разоткровенничалась со мной как-то, а потом в слезы. Ну я и не стал ее дальше расспрашивать. Столько лет прошло, а человеку до сих пор больно. Она мне сказала, что каждую ночь ей эти кошмары являлись, и она в холодном поту просыпалась. Дрожу, - говорит, - вся, как осиновый лист, и слезы по щекам катятся.
- Ладно, - сказал Андрей. - Давайте не будем о грустном. Этого в нашей жизни и без того хватает.
- Следующий, - сказала между тем врач, открыв дверь кабинета.
- Дмитрий, не зевай. Очередь твоя подошла, - произнес Андрей, похлопав пенсионера по плечу.
- Не задерживайте очередь, - строго сказала врач, - и проходите скорее.
Зайдя в кабинет, Дмитрий Петрович сел на стул и в задумчивости уставился в пол. Он как-то совершенно не подумал о том, что скажет врачу, да и медицинской карты с собой не захватил. Он чувствовал себя очень неудобно и не представлял, что делать…
- Ну что же вы молчите? - удивилась врач.
- Да, понимаете, как бы вам сказать…
- Да так и скажите, - улыбнулась женщина. - Знаю я, зачем вы все ко мне ходите. Нет в этом ничего страшного. Вы, видимо, новенький, вот и тушуетесь. Давайте-ка я посмотрю ваше горло, и вы позовете следующего пациента.
- Ну вроде бы все в норме, - сказал она. - Если что - всегда обращайтесь.
- Большое вам спасибо!
Глава 7
Шли дни, недели, месяцы… Жизнь Дмитрия Петровича заметно изменилась. Он уже не читал рекламные буклеты, которые порой скапливались в его в почтовом ящике и вываливались наружу, отказался от просмотра криминальной хроники, перестал обращать внимание на хулиганов. Голова почти перестала болеть, а всякие посторонние шумы и вовсе исчезли. Дмитрий Петрович переживал вторую, а может быть уже третью молодость, а вместе с ним те же чувства испытывали другие старики, регулярно посещавшие поликлинику в их районе. Там они находили покой и приятную сердцу атмосферу. Там могли пообщаться друг с другом и забыть об одиночестве. Там открывался новый мир - их мир, который был таким притягательным, что из него не хотелось уходить. Этот мир, со своими правилами и законами, манил к себе. Пес Шарик и баба Дуня, Андрей, Кирилл, Софьюшка и все остальные стали для Дмитрия Петровича самыми близкими людьми на свете.