- Как ловко вы это провернули! - похвалил ее Тони, когда они оказались на безопасном расстоянии. - Теперь я знаю, как чувствует себя пароход, буксируемый катером.
- Я научилась этой технике от своего отца, - ответила Клэр, - Он был сотрудником британского министерства иностранных дел, но на самом деле выполнял обязанности вышибалы на затянувшихся дипломатических приемах. А что касается Хальдера, то вы с ним уже встречались Он, конечно, эксгибиционист, но не так глуп, как может показаться. Пусть вас не вводит в заблуждение его стиль "enfant terrible",
- Дело не в этом. Просто я читал его последнюю книгу "Homo Homicidus" и категорически с ней не согласен.
- Николай тоже против. Осторожно, там Валенти! Бежим в противоположную сторону. Я бы предпочла, чтобы Николай не приглашал этого щеголя. В его гримасе Валентине есть что-то зловещее, уж не обессудьте за каламбур, Да еще этот шелковый платочек в нагрудном кармане!
- Разве он не слывет волшебником среди нейрохирургов, по праву награжденным Нобелевской премией?
- А еще он прославился как величайший любитель Лолит. У меня от одного его вида мурашки по телу!
И она подтолкнула Тони к унылому лысому коротышке с ямочками на щеках, терпеливо внимавшему длинной тираде моложавой особы с бритой шеей.
- Это брат Тони, представитель Всевышнего на нашем симпозиуме, - перебила Клэр увлекшуюся болтунью. - Тони, познакомьтесь с доктором Уиндхемом, который, как вам известно, грозится превратить всех наших внуков в гениев. А это - доктор Хелен Портер, которая клянется спасти внуков от ужасов раннего приучения к горшку.
- Любая христианская мать благословит вас за ваши старания, - напыщенно обратился Тони к Хелен Портер. - Но я не знал, что в симпозиуме участвует еще одна леди, помимо доктора Эпсом.
- Я не участница, - объяснила Хелен Портер. - Просто Харриет выбрала меня на роль сопровождающего лица.
- Бедняжка! - посочувствовала Клэр. - Ничего, Николай смилостивится и пригласит вас на одно из заседаний в качестве участницы дискуссии.
- Решительно протестую! - заявил Хорас Уиндхем, весь изрытый ямочками от смеха. - Не желаю, чтобы клейнианцы разорвали меня в кочки.
- А мне всегда хотелось познакомиться с кем-нибудь из клейнианцев, - признался Тони.
- Почему?
- Потому что мне нравится предположение, что все мы входим в жизнь параноиками, а потом начинаем страдать депрессией.
- Не очень удачная шутка! - отрезала Хелен и нарочито переключилась на Уиндхема. - Так вы говорили…
Клэр и Тони двинулись дальше.
- Кажется, меня поставили на место, - радостно сказал Тони.
- Не обращайте внимания. Она стерва. Но с хорошими мозгами… Здравствуйте, профессор Бурш. Вы знакомы с…
- Мы вместе ехали в автобусе, - сказал Бурш без всякого энтузиазма.
- Беднягу только что осадила эта стерва-клейнианка.
- Не знал, что среди приглашенных есть клейнианка, - ответил Бурш. - Иначе я бы еще подумал, принимать ли приглашение. У Соловьева странные предпочтения.
- Она не приглашенная, а просто маркитантка, которую приволокла в своем обозе Харриет.
- Почему вы так не любите клейнианцев? - поинтересовался Тони. - Ваша неприязнь ограничена только ими или распространяется на всех фрейдистов?
- Я их не различаю, - сказал Бурш, сердито глядя поверх очков-половинок в золотой оправе. - Их разногласия занимают меня не больше, чем распри янсенитов и иезуитов. Я, знаете ли, ученый, поэтому меня интересует поведение, которое поддается наблюдению. Покажите мне кусочек своего супер-эго под микроскопом - и я поверю в его существование.
- Ни супер-эго, ни "комплекс кастрации" меня не волнуют, забирайте их себе, - ответил Тони. - Но, кажется, вы в своих книгах отрицаете заодно и существование сознания?
- Я могу рассмотреть под микроскопом мозговую ткань. Положите под окуляры моего микроскопа препарат сознания - и я признаю, что он есть. Если же вы не можете этого сделать, то мне приходится относиться к сознанию как к чему-то отдельному от мозга, то есть как к необоснованной гипотезе, недостойной внимания.
- Но мозг - всего-навсего сгусток материи, а физики, говорят, дематериализовали материю, превратив ее в завихрения энергии.
- Вы повторяете излюбленную аргументацию полуграмотных болтунов.
Но Тони было нелегко обескуражить. Он сменил тактику.
- Возьмем гипноз. Разве это не доказательство торжества сознания над материей?
- Пшноз - всего лишь вариант научного подхода, именуемого психологической обработкой. Он приводит к наблюдаемым переменам в поведении, вызываемым воздействием на рефлексы подопытного.
- А я был свидетелем того, как гипнотизер за неделю свел одной старухе бородавки. Разве бородавки имеют отношение к поведению?
- Нет, бородавку я к элементам поведения не отношу, просто у меня нет времени на колдовство. Вы сможете это вылечить? - Он указал на бурый нарост у себя на подбородке.
- Я не гипнотизер. Но тот человек, о котором я говорю, наверное, смог бы…
- Повторяю, у меня нет времени на фокусы! Клэр побаивалась, что вторая подряд отповедь все же испортит жизнерадостному Тони настроение, но, на счастье, заметила медленно приближающегося Николая, по-бычьи опустившего тяжелую голову с густыми седеющими волосами. Впрочем, его появление вряд ли можно было счесть случайностью. Она считала непреложным фактом - хотя профессор Буш гневно отверг бы такое предположение, - что Нико всегда чувствует, когда она в нем нуждается, где бы он в этот момент ни оказался - хоть в переполненном холле, хоть на конференции по другую сторону Атлантического океана.
- Уже ссоритесь? - спросил он, по-отечески твердо беря Тони за плечо.
- Тони пытается обратить профессора Бурша в картезианский дуализм.
- Я скорее поверю в зеленых человечков с Венеры, перемещающихся в летающих чайниках, чем в сознание или в душу, существующую вне пространства и времени, не имеющую ни температуры, ни массы, которые можно было бы измерить приборами, - ответил Бурш запальчиво. С Тони он беседовал снисходительно, но в присутствии Соловьева сделался агрессивен.
- В своих лабораториях, - сказал Соловьев, осуждающе наставив на Бурша палец, - мы имеем дело с элементарными частицами материи - электронами, позитронами, нейтрино и так далее, которые не имеют ни массы, ни веса, ни конкретного местоположения в пространстве.
- Наслышан о ваших чудесах, благо что рекламы хоть отбавляй. Только что они доказывают?
- Очень просто: что материализм - vieux jeux, и стал таковым уже лет сто назад. Очень странная ситуация! Мы знаем, что поведение электрона не полностью подчиняется законам физики, а вы верите, что поведение человека полностью описывается физическими законами. Электроны непредсказуемы, зато люди - вполне! И это вы называете психологией…
Он наклонил голову, словно страдал тугоухостью и хотел расслышать каждое слово Бурша. Этой своей старомодной учтивостью он неизменно приводил оппонентов в бешенство. Бурш не то чтобы взбесился, но был близок к этому.
- Вот вам мой ответ, - произнес он с преувеличенной отчетливостью. - Советую физикам заниматься наблюдениями и воздерживаться от скороспелых метафизических умозаключений.
Соловьев покачал косматой головой.
- Философия - слишком серьезная сфера, чтобы доверить ее одним философам.
- С моей точки зрения, ее можно доверить даже теологам, - возразил Бурш. - Лично я занимаюсь экспериментальным изучением психологической обработки низших млекопитающих и применением аналогичных методик в нашей образовательной системе. Это социальная инженерия, опирающаяся на твердые факты, а не на расплывчатые предположения.
- А я, - вмешалась Клэр, - пытаюсь сейчас предположить, что вам принести: еще хересу или чего-нибудь покрепче.
Однако дилемму за нее разрешила женщина, ранее представленная всем просто как мисс Кейри, подошедшая с подносом напитков на все вкусы. Поднос со спиртным выглядел в руках мисс Кейри неприлично, как если бы пожилой монахине доверили прислуживать на холостяцкой пирушке. Ее седеющие волосы были собраны в узел, тонкие губы на изможденном лице делались еще тоньше, когда она сосредоточивалась, стараясь не уронить поднос.
- Вы знакомы с мисс Кейри? - воскликнула Клэр. - Как любезно вы поступили, согласившись помочь с напитками, мисс Кейри! Но это, конечно, совершенно не обязательно… Мисс Кейри - ассистент профессора Валенти и эксперт в области звукозаписи, в чем вы сможете завтра убедиться. Что вы, мисс Кейри, позвольте, я сама…
Она попыталась отобрать у мисс Кейри поднос, но та сердито рванулась, звякнув рюмками и расплескав по меньшей мере треть их содержимого.
- Не смейте! - прошипела она, бледная, как смерть. - Это МОЙ поднос!
Внезапно рядом вырос доктор Валенти - улыбающийся, руки в карманах.
- Успокойтесь, Элеонора, - сказал он тихо. - Вас что-то расстроило? Весь последний месяц мисс Кейри очень напряженно работала, - объяснил он присутствующим.
Но ассистентка присмирела так же внезапно, как несколько секунд назад впала в неистовство. Теперь она ласково улыбалась, как смиренная монахиня, и предлагала всем напитки с подноса, как рождественские сласти детишкам.
- Познакомьтесь, мисс Кейри, - продолжила Клэр таким тоном, словно ничего не произошло. - Моему мужу вас уже представляли. Профессор Бурш, брат Тони Каспари…
- Надо же, духовное лицо! - И мисс Кейри, по-девичьи хихикнув, изящно проследовала со своим подносом дальше.