В следующем году Анне исполнилось восемнадцать и школу она закончила уже в Ленинграде. Конечно, уровень преподавания в Ленинграде сильно отличался от Чудовского, где Аня училась последние два года перед отъездом. Но она смогла это отличие как-то ликвидировать за счёт усидчивости и амбициозности, свойственной и ей, и её братьям. Теперь она была не деревенской скромной девушкой, предназначение которой состояло в удачном замужестве за колхозным комбайнёром и производстве детей. Теперь она была жительницей великого города. Поэтому в дипломе у неё красовались пятёрки. Только физика с геометрией "подкачали". Там были четвёрки. Но даже с такими отметками поступить в Горный институт на дневное отделение было непросто. Профессия геолога магнитом притягивала комсомольскую молодёжь, которая желала посвятить себя поискам богатств для своей родины. Попутно она хотела насытить собственную жизнь романтикой тайги, болот и горных массивов. Конкурс превышал двадцать человек на место! Аня не рвалась на дневное. И в тайгу она не собиралась. Она поступила на заочный, чтобы просто получить диплом. И чтобы учиться поближе к дому. Теперь надо было найти работу, чтобы было близко и к дому, и к институту. В её случае Балтийский завод был бы идеальным вариантом. Там её приняли в отделе кадров и предложили работу в заводской библиотеке вместо ушедшей в декрет библиотекарши. Она с энтузиазмом согласилась. В библиотеке она сразу оказалась на виду. Молодая, красивая, миниатюрная. Посыпались приглашения в театр, на выставку, в парк покататься на лодке, в ресторан. Какая уж тут учёба, если в ресторане ждут вина и закуски, прекрасный оркестр и возможность потанцевать с очередным кавалером. Потеря времени! Так что из института её отчислили уже через год. Работая в библиотеке, она не нашла своего счастья в многочисленной толпе поклонников. Слишком сложный у неё был характер. Капризный и заносчивый. Если не сказать вредный. И нетерпимый ко всему, что ей по какой-то причине не нравилось. Зато там её нашла и не отпустила до конца жизни любовь к поэзии. Она могла до глубокой старости наизусть читать Бодлера и Надсена, Блока и Тютчева. Любила Рембо, боготворила Есенина и терпеть не могла Маяковского. Читала вдохновенно! Аня и представить себе не могла, что поэзия заменит ей в жизни любовь, семью, детей и мужа. Характер у неё был действительно отвратительный, у неё просто не было шанса составить партию какому-нибудь инженеру или замначальника чего-нибудь. У неё не было шанса даже с охранником из ВОХРА! Когда пришла война, она вместе с остальными, не занятыми на основном производстве, ездила по утрам на Комендантский аэродром копать траншеи. Физическая работа на свежем воздухе, тяжеленная лопата и хорошее питание вернули урождённой крестьянке Анне Михайловне крестьянскую силу и выносливость. Это спасло её и брата Колю в самую страшную пору блокады. Пережить первую блокадную зиму изо всей семьи смогли только они, после чего надолго расстались. Младший брат оказался в Новосибирске, а Аня вместе с Конструкторским Бюро завода отправилась в эвакуацию в Казань, где и прожила почти всю войну.
Был ещё один брат – Василий. Его следы потерялись в самом начале войны. Как и что – никаких подробностей никто не знает. Известно только, что перед войной Вася связался с голодайскими хулиганами и что-то вместе с ними натворил нехорошего. Он попал под следствие, потом суд и приговор. Во время этапа на юго-восток в самом начале войны, поезд попал под бомбёжку, и это последнее, что о нём известно. Наверное, предки Васи не простили его отцу нарушенной им вековой традиции и вместо него наказали сына. Он первым в семье ушёл из жизни. Почти на полгода раньше деда Степана с нею распрощавшись. А может быть всё не так. Он выжил. Только побоялся вернуться, чтобы опять не отправиться по этапу. Возможно, так оно и было!
11
Мысли о голоде не покидали Нину ни на минуту. К мыслям добавился страх быть съеденной ещё более голодными, теряющими от голода человеческий облик полулюдьми. Вчера именно это чуть не произошло с Маришкой, когда они вдвоём с Тамарой возвращались из школы. Напавший на сестёр мужчина был крупным и, наверное, когда-то был сильным. Сейчас он сильным не был и ошибочно схватил старшую сестру, вместо маленькой и совсем беззащитной Маришки. Та бросилась на помощь, но единственное, чего смогла добиться, что мужчина оттолкнул старшую и накинулся на неё. Тамара закричала так, что люди стали выглядывать в окна. Из ближайшей подворотни "вынырнул" патруль, и Маришку спасли. Вдвоём с Тамарой они вступили в отряд юных пожарниц и тушили "зажигалки" на крышах осаждённого города. Вдвоём ходили разбирать завалы на местах разрушенных бомбами домов. После войны в конце сороковых почти одновременно выскочили замуж. Произвели на свет первое потомство. Тоже почти одновременно. Ненадолго расстались, а потом, уже в начале шестидесятых, поселились в одном доме на Чёрной речке. Вот так всю жизнь и провели рядом, помогая друг дружке и оставаясь очень близкими и любящими сестрами. Лариска, которая была немного постарше, почти всю войну проработала на телефонной станции. На работе, так же, как и дома, она со всеми ссорилась по причине и без причин, и доказывала свою правоту. Её предупреждали, она просила прощения. Её прощали, но всё повторялось снова. Болезнь или поселившийся в ней демонёнок её не отпустили до конца жизни. Она никому не доверяла, даже самым близким. Любила хорошо поскандалить. Поэтому никого, в результате, так и не смогла полюбить по-настоящему. Хотя мужчин в её жизни перебывало предостаточно. Детей создатель ей не дал. Видимо он решил, что и так уже достаточно на земле крикунов и скандалистов.
Незадолго до окончания войны старшая сестра в семье Козловых – Галина – теперь уже Ивановна, сообщила остальным, что они с мужем, серьёзным работником НКВД, уезжают в Магадан. Туда его переводят с повышением. Там разворачивается большое строительство. Под большим строительством подразумевалось увеличение вдвое способности лагерей "Колымского края" принять новеньких. Этими новенькими были только что "откинувшиеся" из немецких лагерей бывшие военнопленные красноармейцы. Вместо того, чтобы встретить их с почётом и уважением после пережитого, как это сделали союзники, бесчеловечная власть отправляла мучеников на восток. Пройдя "карантин" на Колыме, через девять лет вышли на свободу по амнистии не больше четверти из тех, кого лагеря приняли в сорок пятом. А тогда нужны были охранники, целая армия охранников. Затем и отправился в Магадан с молодой женой и большой группой сотоварищей опытный сотрудник НКВД Сергей Павлович.
Прожив всю жизнь и почти всю войну если не вместе, то рядом, Нине Андреевне было очень тяжело впервые разлучиться с дочерью. Даже мысль о разлуке была невыносима. А ещё и в Магадан, о котором кроме ужасов никто и ничего не рассказывал. Но Галя, чтобы успокоить мать, пообещала писать часто и раз в году обязательно приезжать в отпуск в Ленинград. На этом и расстались. Плохое предчувствие Нину не обмануло. Через три года Сергей Павлович, муж Гали, погиб при ликвидации восстания в лагере, где он занимал должность заместителя начальника. Если бы он не был мужем Галины, то и чёрт с ним. А так, конечно…, тоже черт с ним! Галя вернулась в Ленинград в 1948 году с богатым жизненным багажом. Главное – она впитала от мужа ненависть к врагам независимо от классовой принадлежности! Этого плюс необходимые рекомендации оказалось достаточно, чтобы поступить в школу милиции. Она хорошо училась и ближе к окончанию школы вышла замуж за молодого чекиста нового поколения. Не очень образованного, с успехом компенсирующего этот недостаток умением хорошо выпить и хорошо провести время. Удачливого в поимке врагов народа. Его звали Иван Васильевич. Галя, давно ставшая Галиной Ивановной, переехала к мужу на Петроградскую сторону. Долго в Ленинграде они не прожили. По заведённому в НКВД правилу каждый сотрудник этого ведомства должен был пройти в течение нескольких лет школу палачей в лагерях Магаданской области. Там он должен был окрепнуть карающей рукой и избавиться от остатков совести. Если у него она когда-нибудь вообще была.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...