Стартовав от своего дома на Поплар-стрит, Элис всегда следовала по одному и тому же маршруту: по Массачусетс-авеню через Гарвард-сквер до Мемориал-драйв, потом вдоль Чарлз-ривер к Гарвард-бридж, а там через территорию Массачусетского технологического университета и обратно. Маршрут был проложен по кругу - немногим больше пяти миль, сорок пять минут. Она давно заразилась идеей принять участие в Бостонском марафоне, но каждый год, поразмыслив, приходила к выводу, что у нее нет времени на тренировки для забега на такую дистанцию. Может быть, когда-нибудь она сможет себе это позволить. Будучи в отличной физической форме для женщины ее возраста, Элис не сомневалась, что и на шестом десятке будет неплохой бегуньей.
Первый отрезок ее пути - через Гарвард-сквер - лежал сквозь толпы людей на тротуаре и пешеходные переходы. Все ждали субботнего вечера: толпились у светофоров в ожидании зеленого сигнала и у ресторанов - в ожидании освободившегося столика, выстраивались в очередь за билетами в кинотеатры, останавливали машины возле платных стоянок в надежде на свободное место, что было маловероятно. Первые десять минут, чтобы преодолеть все эти препятствия, Элис приходилось постоянно думать о том, что ее окружает. Но как только она пересекла Мемориал-драйв и оказалась на набережной Чарлз-ривер, все изменилось: теперь бежать стало проще. Безоблачный вечер привлек на Чарлз-ривер множество народа, но все же на поросшей травой набережной было не так тесно, как на улицах Кембриджа. Непрерывный поток бегунов, собак и их хозяев, любителей покататься на роликах, велосипедистов, праздно шатающихся зевак и женщин, толкающих перед собой джоггеры как опытный водитель на хорошо знакомой дороге… Теперь все это лишь отчасти занимало Элис. Она бежала вдоль реки и просто слушала, как кроссовки в синкопированном ритме с ее дыханием шлепают по мостовой. Она не проигрывала в уме свою ссору с Лидией, не слышала, как урчит у нее в желудке, не думала о Джоне. Она просто бежала. Как было заведено, Элис перестала бежать, как только оказалась на граничащих с Мемориал-драйв аккуратных газонах парка Джона Фицджеральда Кеннеди. В голове у нее прояснилось, мышцы приятно расслабились, и дальше она пошла пешком. Парк соединялся с Гарвард-сквер чудесной аллеей со скамейками по обе стороны, она шла между отелем "Чарлз" и Институтом государственного управления имени Кеннеди.
Миновав аллею, Элис остановилась на пересечении Элиот-стрит и Браттл-стрит и уже собралась перейти дорогу, как вдруг какая-то женщина с пугающей решительностью схватила ее за руку.
- Думала ли ты сегодня о Царствии Небесном?
Женщина не отрываясь смотрела на Элис, ее длинные волосы и по цвету, и по состоянию напоминали мочалку фирмы "Брийо", а на груди болтался плакат со сделанной от руки надписью: "Америка, покайся, вернись ко Христу". На Гарвард-сквер всегда кто-нибудь агитировал за Господа, но никто еще никогда не обращался к Элис вот так, напрямую.
- Простите, - сказала она и, воспользовавшись тем, что как раз в эту минуту не было машин, перебежала на другую сторону улицы.
Элис хотела идти дальше, но вместо этого замерла как вкопанная. Она не понимала, где находится. Элис оглянулась. Женщина с мочалкой "Брийо" на голове устремилась по аллее за очередным грешником. Аллея, отель, магазины, странное пересечение улиц. Она осознавала, что стоит на Гарвард-сквер, но не знала, в какой стороне ее дом.
Элис сосредоточилась и попробовала сориентироваться. Отель, "Истерн маунтин спорте", "Диксон бразерс Гарвард", Маунт-Оберн-стрит. Она хорошо знала эти места: Гарвард-сквер был ее любимым местом больше двадцати пяти лет, но сейчас почему-то не могла понять, в какой стороне относительно всех этих ориентиров находится ее дом. Черно-белый знак Т в круге прямо перед ней указывал на въезд в подземную красную линию для поездов и автобусов, но на площади было три таких знака, и она представления не имела, какой из них ей нужен.
Сердце заколотилось, Элис взмокла. Она сказала себе, что учащенный пульс и испарина - естественные и ожидаемые следствия пробежки. Но когда просто стоишь на тротуаре, это скорее похоже на панику.
Элис заставила себя пройти квартал, потом еще один, ей казалось, что ноги стали резиновыми и могут отказаться служить ей в любую минуту этого бесцельного блуждания. "Куп", "Кардаллос", магазины на углу, через дорогу - Центр гостей Кембриджа, а за ним Гарвард-Ярд. Элис сказала себе, что она в состоянии прочитать вывески и разобраться. Не помогло. Контекст отсутствовал.
Люди, машины, автобусы и самые разные непереносимые звуки обрушивались на нее, обтекали и уносились дальше. Элис закрыла глаза. Она слышала, как сердце гонит кровь по телу и пульс стучит в ушах.
- Пожалуйста, пусть это закончится, - прошептала она и открыла глаза.
Все вокруг со скоростью удара хлыста встало точно на свое место. "Куп", "Кардаллос", "Найнис корнер", Гарвард-Ярд. Элис не задумываясь поняла, что ей надо дойти до угла, повернуть налево и идти на запад по Массачусетс-авеню. Дышать стало легче: она знала дорогу домой. Но еще мгновение назад невероятным образом потерялась в миле от дома. Элис пошла как можно быстрее, только чтобы не бежать.
Она свернула на свою улицу - тихую трехполосную дорогу в жилом районе всего в трех кварталах от Массачусетс-авеню. В двух шагах от дома Элис почувствовала себя гораздо увереннее, но все же стопроцентного чувства защищенности не было. Не спуская глаз с двери своего дома, она шла вперед и обещала себе, что как только войдет в прихожую и увидит Джона, все страхи и тревоги, которые заполнили ее и грозили вырваться наружу, исчезнут. Если только Джон дома.
- Джон?
Он появился на пороге кухни: небритый, очки на всклокоченной шевелюре, как и полагается "чокнутому профессору", в его "счастливой" серой футболке, с фруктовым мороженым в руке. Всю ночь провел на ногах. Как Элис и надеялась, все ее страхи пошли на убыль. Но с ними уходили уверенность в своих силах и оптимизм, и, ослабевшей и беззащитной, ей захотелось упасть в объятия мужа.
- Привет, а я-то думаю, куда ты подевалась. Как раз собирался оставить тебе записку на холодильнике. Как все прошло?
- Что именно?
- Стэнфорд.
- Ах, это… Хорошо.
- А как Лидия?
Ощущение, что тебя предали, обида на Лидию и досада на Джона за то, что его не оказалось дома, когда она вернулась, испарились после пробежки. Их сменил ужас - от того, что она непостижимым образом потерялась в хорошо знакомом месте. Но теперь обиды снова вышли на первый план.
- Тебе лучше знать.
- Вы, девочки, поругались.
- Ты оплачиваешь ее актерские курсы? - спросила Элис обвиняющим тоном.
- Ох, - вздохнул он и облизал палочку от мороженого. - Послушай, мы можем поговорить об этом позже? Сейчас у меня просто нет времени.
- Найди время, Джон. Ты поддерживаешь ее в Лос-Анджелесе, даже не поставив меня в известность. Я возвращаюсь, а тебя нет дома и…
- И тебя не было дома, когда вернулся я. Как пробежка?
В его словах был здравый смысл. Если бы она его дождалась, позвонила ему, если бы не решила отправиться на пробежку, то этот час они провели бы вместе. Пришлось смириться.
- Отлично.
- Прости, я ждал сколько мог, но сейчас действительно должен идти. День выдался потрясающий, результаты просто блестящие, но мы еще не закончили, и я должен все проанализировать, до того как мы утром продолжим эксперимент. Я заскочил домой, только чтобы с тобой повидаться.
- Мне нужно поговорить с тобой об этом прямо сейчас.
- Эли, у нас есть разногласия по поводу Лидии - это не новость. Ведь это может подождать до моего возвращения?
- Нет.
- Хочешь пройтись со мной и поговорить по дороге?
- Я не собираюсь на работу, мне нужно побыть дома.
- Тебе нужно поговорить именно сейчас, тебе нужно побыть дома, ни с того ни с сего ты вдруг стала нуждающейся. С чего бы это?
Определение "нуждающаяся" задело Элис. Это означало: слабая, зависимая, с отклонениями. Как отец. Элис еще в детстве дала себе зарок не быть такой, как он.
- Я просто устала как собака.
- Вижу, тебе надо сбавить обороты.
- Это не то, что мне надо.
Джон подождал, пока она разовьет свою мысль, но пауза затянулась.
- Послушай, чем раньше я уйду, тем быстрее вернусь. Отдохни немного, я буду ближе к ночи.
Он поцеловал ее влажную от пота макушку и направился к выходу.
Элис стояла в прихожей, там, где он ее оставил, ей некому было выговориться, некому довериться, и вот теперь она испытала самый настоящий эмоциональный шок от того, что произошло с ней на Гарвард-сквер. Она опустилась на пол, прислонилась к холодной стене и стала смотреть на свои трясущиеся руки, как будто они принадлежали кому-то другому, стараясь выровнять дыхание, как обычно делала на пробежках.
После нескольких минут глубоких вдохов и выдохов она наконец успокоилась и смогла попытаться понять, что с ней случилось. Она вспомнила о "выпавшем" слове на выступлении в Стэнфорде, о пропущенных месячных. Элис встала, открыла свой лэптоп и набрала в поисковике "симптомы менопаузы".
Экран заполнил жуткий список: приливы, потливость по ночам, бессонница, тревожность, головокружение, неровный пульс, склонность к депрессии, раздражительность, перепады настроения, дезориентация в пространстве, растерянность, провалы в памяти.