- Я вот что думаю. Ведь не может же быть, чтобы новые власти, хоть они, конечно, и сильные и, там, прилетели так, что не поймёшь, на чём… Но вот неужели никто против них не выступает? - Юзик при разговоре этом смотрел в сторону, куда-то за забор, в лес. - Неужели так вот никто не попрёт против?
- Ну почему, - я вспомнил про госпиталь в нашем доме, - вот…
Ой, как больно! Вовка, дурень, молоток прямо на ногу мне уронил. Он сразу заизвинялся, и даже руку мне подал. Я прямо на траву сел, так больно. А когда Вовка помогал мне подняться, резко так за руку дёрнул, прямо чуть лбами не стукнулись, и тихо шепнул: "Молчи, он же заложит". Я подумал, что я полный осёл и, попрыгав, шипя от боли на одной ноге, продолжил:
- Ну почему, вот если власть справедлива, кто же будет сопротивляться? - а потом добавил: - а ты что, властью новой не доволен?
Юзик покраснел и громко сказал:
- Не останавливайтесь, ерунда осталась! До ужина должны успеть! Давай, быстрее, нечего тут трепаться. - Но глянул на меня ядовито.
На ужин опять дали какую-то гадость. Но после неудачного обеда я понял, что лучше съесть гадость, чем ничего. Юзик важно пил чай с лимоном и жевал бутерброды с сыром. Это они зачем такое делают, чтобы противнее было?
А после ужина приказали спать. Я думал, будут переклички, или что там ещё? Никого не волновало кто на месте, а кого нет. Спать пришлось на голых матрацах и голых подушках. Они были не новые и со странными пятнами, раньше бы я даже и трогать их не стал. Но сейчас я просто упал и провалился во тьму.
У кого же такой гнусный голос? Уж точно ему бы всю жизнь только и кричать "Подъём!" Часы шесть утра показывали. И суета сразу, строиться. И опять стоим в строю и слушаем "зу-зу-зу" полицайское. Про дисциплину и, что из нас сделают членов нового процветающего общества. Что-то мне казалось, что в таком обществе только жлобы вроде Юзика процветать будут. Хоть зарядки не было. А в армии, говорят, бывает - заставляют подтягиваться, бегать и ещё всякое. После этого построения послали, как сказал Юзик - "Оправиться. Пять минут". Откуда он этого набрался? Здоровый нужник на два десятка очков и сток для мочи. И запах, и сухой кашель, и серые лица вокруг. Почему всё так за ночь изменились? Такое впечатление, что пацаны поскучнели, потеряли интерес к жизни. Может, просто не выспались…
На завтрак дали брюкву. Я знал, что это брюква, но не думал, что можно просто так подать человеку кочан сырой брюквы на завтрак. А Юзику яичница, масло и чай с сахаром. Я отвернулся от него, потому что мне становилось всё отвратительнее смотреть на эту лоснящуюся от самодовольства рожу. Я откусил кусочек брюквы. Она была сладковатая, с горчинкой, но больше одного куска я не мог съесть, несмотря на голод. Я сидел и, глядя на этот проклятый корнеплод, думал о том, что, наверное, я и есть скотина, раз позволяю, чтобы надо мной так издевались! Но тут раздался шум, крики - что-то происходило за соседним столом (я забыл сказать, тут столы были как раз на десять человек - группа и старший). Так вот, к пятой десятке вдруг ломанулись полицаи и скрутили одного из сидящих. Я понял, что он старший, они все на особых местах сидели. Сразу отдали команду - "Прекратить приём пищи, строиться снаружи". Ну, я особенно пищу не принимал, но было неприятно. Все опять зашуршали кедами по кафельному полу, выбегая из столовой. И быстро построились снаружи. Перед строем стоял старший пятой десятки, провинившийся, он затравлено озирался. Его охраняли два полицая. Один из них держал старшего за рукав. Другой полицай, строго оглядев нас, начал речь. Как они задолбали меня своими речами!
- Все вы отбросы граждан и подонки! Я повторял и повторяю. Из вас тут делают хоть каких-то членов общества. И главное - порядок и дисциплина! Все должны выполнять правила. А нарушители - будут наказаны! - Знаем мы, как они наказывают. - Вот перед вами нарушитель! Старшему по десятке положено усиленное питание! А не положено его отдавать своим подчинённым! И нарушитель будет наказан.
Пока он говорил, подогнали обычный автокран со стрелой. А на стреле уже петля приготовлена. Тот старший, он видно неплохой был парень. И совсем не было противно, что он, как всё понял, так сразу обмочился. Потом полицай сообщил, что в группу назначается новый старший из проявивших себя. Он пальцем ткнул в кого-то из строя и приказал выйти. А потом что-то объяснил ему. Тот покраснел, открыл, было, рот. Но вовремя закрыл. И отрешённо пошёл к крану. Из кабины выскочил полицай и показал ему жестом - вон давай, бери рычаги. Тот взял и, выполняя указания полицая, стал опускать крюк с петлёй. А когда её накинули на шею провинившемуся, опять дёрнул рычаг. Стрела медленно поднялась. Крюк со страшным грузом застыл в метрах двух над землёй. Ну… потом ещё его заставили за ноги повешенного тянуть. А то он слишком долго дёргался.
А потом полицая приказали вернуться на места и окончить приём пищи. Юзик так лопал свою пайку, что казалось, от этого зависит его жизнь.
В груди у меня страшно бухало сердце, словно в ожидании драки. Ведь надо было не смотреть на казнь, нужно было просто заорать во всё горло, кинуться на тех полицаев, я ведь чуть не кинулся. Но, в последнее мгновение понял, что никто за мной не пойдёт вперёд. Но ведь так нельзя! Так нельзя дальше. Только, что я могу сделать один?
А потом опять работа. Нас послали рубить веники из особых болотных кустов. Юзику дали старую топографическую карту, на которой карандашом было отмечено, где эти кусты. И объяснили, что есть определённая норма по сбору веников. И невыполнение её - это нарушение дисциплины. И времени - до обеда. И моток верёвки дали - веники вязать.
Юзик уставился на карту так внимательно, что было понятно, он мало в ней понимает. Пришлось вежливо попросить посмотреть и рассказать ему, куда идти. А пилить надо было километра два по лесу. А комары почему-то так озверели. Я никогда не думал, что они бывают такими свирепыми. Комары, утром и такое зверство.
Рубить ветки, связывать их в веники было не сложно. Оказалось, что мы выполнили норму очень быстро. Но когда выполнили - ужаснулись, как это всё оттащить в лагерь? Там же чуть ли не тонна весу. Соорудили некое подобие носилок - палки на плечи положили, на них связанные веники накидали и чесанули бегом по лесу. За два раза ведь не унесём. Мы всё-таки успели. Правда, очень болели разбитые, изодранные носилками плечи, и ноги дрожали в коленях. Полицай, который эти веники принимал, сказал, что кучу он считать не будет. И велел, чтобы каждый перед собой положил то, что он нарубил и навязал. Ну, а мы ведь вместе работали. Быстренько всё поровну раскидали, и всем хватило, и даже лишние остались. Юзик их в свою кучу положил. Он вообще не работал со всеми, ну да ладно. Но тут произошло нечто совсем нехорошее. Уже перед самым приходом полицая-учётчика Вовка вдруг вскликнул:
- У меня веник пропал! Только что было точно столько, сколько нужно…
- А, понятно, - Юзик вдруг начальственно повернулся к Вовке, - не выполнил?
- Ты что, Юзик, мы же все вместе работали? - Это вмешался Серёга Рубан, здоровенный парень, впрочем, совершенно безобидный.
- Молчать! - заорал вдруг Юзик. - Я тут старший.
Быстро он нахватался.
- Юзик, да ты что? - Рубан не замолк. - Да дай ему веник! Лишние, же!
- Станешь старшим, тогда командуй, - Юзик явно задумал что-то нехорошее. - А ты салабон, подойди сюда.
Это он Вовке. Тот старше Юзика года на четыре был.
Но Вовка не стал возражать, подошёл. Видно было, что Вовка предчувствовал что-то гадкое, но виду не подавал.
- Становись на карачки и целуй мне кеды, - голос Юзика, хоть и наглый, но выдавал, что он волнуется. - А я подумаю, что с тобой делать.
Вовка побелел, прямо как тогда, когда Алекса убили, и подошёл ближе.
- Ну, давай целуй, интеллигент вонючий, - Юзик не унимался. - Давай, кеды в засос! А потом посмотрим, что ты ещё умеешь.
Юзик посмотрел вокруг себя, вроде, как приглашая остальных развлечься.
Вовка очень внимательно и спокойно глянул в глаза Юзику. А потом коротким ударом ноги заехал тому в промежность. И повернулся и стал возле кучи своих веников.
Больше никто ничего сделать не успел, пришёл полицай. Он не обратил внимания на то, что Юзик как-то странно скорчился и молчит. Просто пересчитал у каждого веники и увёл Вовку. У того не хватало веника. Через мгновение из-за ангара раздался сухой щелчок пистолетного выстрела. Полицай вернулся и приказал Юзику, чтобы группа навела порядок там, за ангаром. До вечера никто из нашей группы не проронил ни слова. А Юзик тоже как-то сник. Правда, он буркнул что-то вроде: "Вот же люди, за веник удавится и жизнь отдаст".
Глава восьмая
Наутро нас послали опять на работы. Словно ничего вчера и не произошло. Безумная жизнь в лагере шла своим чередом. Но сначала был очередной приём пищи. Оказывается и брюкву можно есть. Только не много.