Шварц не смог удержаться и, не отпуская ремня, этой же рукой коротко ткнул Брюхо пальцем в печень.
От неожиданности тот громко выпустил газы, и одна из двух пачек долларов, поспешно сунутых им за пазуху под рубашку, уголком высунулась наружу прямо перед носом Шварца. Шварц отпустил Брюхо и сделал шаг назад.
Ден, Корнет и Крюк, видя, что происходит важный разговор, подтянулись поближе. Перед Брюхом стояла четверка крепких и опасных ребят, и, похоже, они были не из тех, кто крышует сигаретные ларьки.
— Та-ак… — протянул слегка удивленный Шварц. — А ну-ка, давай отойдем, дорогой товарищ, поговорим о вечном. Например, о смысле твоей ничтожной жизни.
Брюхотин, бледный от страха, послушно поплелся следом за ними, на ходу вытирая грязные сопли. Беседа заняла не более одной минуты, и медики, занятые привычным для них делом, не обратили на разговор никакого внимания.
Шварц протянул инспектору руку ладонью вверх и сказал:
— Давай сюда!
Брюхотин дрожащей рукой вынул из-за пазухи припрятанные баксы и положил их на раскрытую ладонь Шварца, преданно глядя ему в глаза.
— Еще есть? — строго спросил Шварц, глядя на него в упор.
— Нету, — гаишник обрел, наконец, дар речи.
— Ладно, — Шварц протянул деньги стоявшему рядом Крюку.
Тот взял их и засунул в карман куртки.
— Еще раз спрашиваю, — продолжил Шварц, — сумку видел? Серая, из шкуры осла, волосатая?
— Точно не видел, — ответил Брюхо и громко шмыгнул плохо вытертой соплей.
Шварц, не прекращая психологически прессовать толстяка взглядом, сказал:
— Запомни, я номер твоей бляхи видел, если что… Понял?
Брюхо в третий раз подтвердил, что все понял и что если деньги или сумку найдет, то обязательно принесет хозяевам, то есть Шварцу и его ребятам.
Отпущенный на все четыре стороны, инспектор шустро развернулся налево кругом и отбыл в сторону разбитого «лексуса», где продолжали деловито копошиться полусонные медики.
Достав сигареты и закурив, Шварц вытащил мобильный телефон, набрал номер и сказал:
— Владимир Михайлович, «лексус» разбит, ребята мертвы, сумки нет. Мент тут один подобрал две пачки, они у меня. Номер его бляхи я запомнил.
На том конце помолчали и ответили:
— Возвращайтесь. Будем думать.
Шварц позвал находящегося в полной «просрации» Брюхотина, бесцельно бродящего вокруг места происшествия:
— Эй, толстый! Иди сюда, дело есть…
Брюхо подбежал, выражая свою полную готовность ко всему.
— Если найдешь сумку, спрячь ее и позвони по этому телефону. Тогда получишь обратно то, что прикарманил до этого. Иначе, лучше не поступать, а то можно оказаться на месте одного из погибших в сегодняшней автокатастрофе. Понял?
Шварц, когда речь шла о важных делах, всегда спрашивал собеседника о том, понял ли тот, что было сказано. В этом был определенный смысл.
Когда более напуганный чем растерянный Брюхо в очередной раз подтвердил, что все понял, Шварц вручил ему визитку и пошел к машине. Удрученные братки поплелись следом.
Когда черный «чероки» с черными стеклами скрылся за поворотом, Брюхотин первым делом сбегал в кусты, после чего внимательно прочитал текст на визитке:
Геннадий Мартынюк
Дизайн и интерьер
Ниже был указан номер мобильного телефона.
— Сволочи жидовские, продали Россию! Надо было деньги под кусты положить, а не за пазуху, мудило… — привычно зло исамокритично громко пробормотал Брюхотин, пряча визитку в бумажник, после чего опять направился к несчастному «лексусу» в надежде найти-таки эту таинственную сумку до приезда основной аварийной бригады иполучить обратно украденные у него, ставшие такими родными, двадцать тысяч долларов.