Содержание:
На самом деле 1
Магазинчик у обочины 1
Авария 2
Ненадежный 4
Пышки 5
Дело на миллион 6
Фантастический конвент 7
Половинка 8
Синдром хронической усталости 10
Никаких случайностей 11
Сверлильщик 12
Машина времени 13
Аттракцион 14
Бабочки 15
Весна 16
Старость 18
Зомби-зомби-зомби 18
Исчезновение 20
Картоха 21
Расскажи мне про войну 22
Колокольчик 26
Бабайка 27
Командировка 28
Геймеры 29
Вишенка 30
Встреча 32
День рождения 33
Исполнение желаний 35
Квартирный вопрос 36
Магии не бывает 37
Шизофрения 39
Черный поезд 39
Мечты 40
Муркоки 41
Не попал 42
Пришелец из будущего 42
Мишка и машина времени 43
Осень 44
Спазм 45
Ссылка 46
Рай 48
Старость - не радость 49
Супероружие 50
Чемодан, вокзал… 53
Талант 54
Реальная жизнь 55
Я - здесь 56
Александр Карнишин
НА САМОМ ДЕЛЕ
В действительности все иначе, чем на самом деле.
Антуан де Сент-Экзюпери
На самом деле
Лифт громыхнул, вздрогнул и остановился. Со скрипом разошлись двери.
Петр сделал, было, шаг вперед. Нет, это был не первый этаж. Это просто перехватили по пути. Перед лифтом стояла симпатичная девушка в черном кожаном плаще и черном же берете, натянутом на лоб до самых бровей.
Петр молча кивнул - поздоровался с незнакомкой, сделал шаг назад и приглашающе махнул рукой.
Она внимательно проследила за его манипуляциями: ей было понятно, что на самом деле разговаривать он не хочет, что едет вниз и приглашает ехать с ним, и еще по движению правой щеки было ясно, что целоваться он с ней не собирается.
Она вошла и стала в углу, у зеркала. Лифт крякнул, скрипнул и снова пошел вниз, набирая скорость.
- А у нас кошка умерла сегодня. Пятнадцать лет, старенькая уже. Я ее с самого детства помню, - сказала она, глядя на себя в зеркало.
Петр понял, что на самом деле она смотрела новости и знает о сегодняшних событиях. И еще понял, что она его приглашает, и что говорит, что ей уже больше восемнадцати лет.
- Да, уж, - ответил он, смотря задумчиво на лампочку на потолке.
Она поняла, что на самом деле он хорошо ее понял, сочувствует, хочет зайти, но не прямо сейчас.
- Вот так, - грустно сказала она.
Петр тоже ощутил легкую грусть. "Sic transit…". То есть, на самом деле, или сейчас сразу, потому что дома у нее никого, или практически без вариантов потом. Он вздохнул и выпрямился, глядя прямо перед собой на дверь лифта.
"Без вариантов", - поняла она.
Лифт снова вздрогнул, останавливаясь, дверцы разошлись. Петр пропустил девушку вперед и вышел следом.
- Здравствуйте, - громко и отчетливо произнес он, смотря на свое отражение в темном окне комнаты консьержки.
И консьержка поняла, что ничего у них не было, и можно не гадать, как там эти двое ехали в лифте и не подглядывать дальше за ними. Она включила свет и закивала сквозь стекло с радушной беззубой улыбкой.
Девушка поняла, что на самом деле старуха смеется над ней, над молодой, которая так и не смогла за целых двадцать этажей уговорить такого симпатичного парня. Она скромно опустила голову, прикрыв глаза краем берета, и вышла на улицу.
Петр шел следом, до этого успев развести руками, показывая консьержке, что он в принципе - мужик хоть куда, и мог бы, конечно, но вот не срослось. Тем более, все равно - на работу.
На улице девушка остановилась, достала из кармана пачку сигарет, губами вынула из нее тонкую дамскую сигаретку, тут же щелкая зажигалкой, оказавшейся в другой руке.
Петр понял, что на самом деле она показала ему свою полную самостоятельность, не давая возможности предложить прикурить, и что она обычно сама выбирает, с кем гулять и когда.
Он кашлянул, глядя на зеленую траву на газоне.
- Во, погода какая!
Она поняла, что на самом деле он сказал, что вот такая погода - это как в апреле. И апрель - это ведь месяц любви. Но был уже декабрь, и это значило, что его слова надо было воспринимать лишь как попытку извиниться.
- Да, - сказала она. - Прямо весна.
Петр заулыбался. На самом деле она простила ему его сегодняшнюю занятость и намекнула, что весной, может быть, если оба к тому времени будут свободны, можно будет…
- Здравствуйте, - сказал, проходя, дворник в роскошном оранжевом комбинезоне.
Он нес на плече лопату, которую только что получил на складе. Лопата была большая и блестящая.
Девушка покраснела. Она поняла, что на самом деле дворник рассказал тот пошлый анекдот о парижском дворнике, сбивающем ритм всему кварталу.
- Хамишь? - спросил с угрозой Петр.
Он тоже хорошо понял, что на самом деле сказал дворник.
- Завтра снег, - сказал дворник. - Или даже сегодня к вечеру.
Они поняли, что на самом деле он признал свое хамство и попытался объяснить свое поведение работой и загруженностью - мол, не подумавши ляпнул.
- Скоро Новый год, - сказали они почти хором.
И улыбнулись друг другу. Потому что поняли, что на самом деле - скоро Новый год.
Магазинчик у обочины
Машка подрабатывала на этих каникулах. Подрабатывать было лень, но свои собственные деньги, за которые не надо было отчитываться перед родителями, перевешивали.
На работе ее звали совершенно отвратно - Манькой. Так начала называть Ирка, которая торговала за соседним прилавком всякими нужными и ненужными мелочами. А Машку поставили на продукты, которых тоже было - только самые необходимые. Стандартный магазинчик при дороге не мог давить ассортиментом, как всякие "пятерочки-шестерочки-магниты". Только самое необходимое. Сигареты, например. Или вот еще пиво в холодильнике.
Бывало, подваливал неспешно огромный двухэтажный экскурсионный автобус, и все пиво тут же уносилось крепкими загорелыми мужичками в его пахнущее кожей и гремящее музыкой нутро. Но чаще заходили какие-то замученные жизнью седоватые типы, вылезающие из побитых жизнью "жигулей" непонятного цвета. Они покупали хлеб и консервы. Всегда хлеб и консервы. Ну, иногда еще всякие сухие супы. Конечно, если бы магазинчик стоял на главной трассе… Но его хозяин на той трассе построил в короткий срок большую новую "стекляшку". А тут, на дороге местного значения, поставил старенький павильон на два прилавка друг напротив друга. Подвел электричество, за которое потом воевал с пожарными и с представителями облэнерго. Поставил страшненькую деревянную будку над глубокой ямой - туалет. Завел продавщиц, работающих посменно и не претендующих на большое и большее. Все. Осталось ему только подъезжать раз в день, "снимать кассу" и устраивать нагоняй, если что вдруг не так.
Сегодня все было, как обычно. То есть, тоскливо, серо и сонно. Ирка дремала, положив руки на свой прилавок, а голову - на руки. Машка, потосковав и даже попробовав почитать книжку - конечно, ничего не получилось, потому что кто же читает в каникулы? - пошла покурить на крыльцо. А что, раз покупателей нет - имеет полное право на перекур.
На улице стоял пасмурный июль. Вчера лило, как из ведра. А сегодня парило. Наверное, опять к дождю. Тут у них всегда так: если показывают в телевизоре, что вокруг везде стоит дикая жара, то у них - дождь, а если всех заливает, как в прошлом году было, то тут обязательно дикая сушь, и солнце, и синее небо - такое синее, что вверх просто не поглядеть. Сегодня было не жарко, а так, что в самый раз. Вот Машка и одета была так, по-летнему: шорты, топик, а сверху белый халат - она же "на продуктах".
Курить в одиночку тоже было скучно. Но Ирка не курила вообще, и даже пыталась что-то там говорить, типа, "воспитывать молодежь". За такое Машка запросто могла послать, кого угодно и куда угодно. Ирке она объяснила это. Вот теперь они немного вроде как бы в конфликте. И поговорить-то тянет, но - как? Поругались ведь. Опять же - покурить очень хочется.