– А до меня дошли слухи…
– Нечего на пустые слухи обращать внимание!
Вечером, после рабочего дня, Гранатов сел в свою служебную машину, откинулся на мягкую спинку сиденья и задумался, что же делать дальше и как выпутаться из сложившейся ситуации.
Вдруг он заметил, что машина едет совсем не туда, куда следовало.
– Володя, – окликнул он шофера, – ты это куда меня везешь?
– Там объезд, – отозвался незнакомый голос.
Гранатов похолодел: за рулем машины сидел не Володя.
Машина свернула на набережную и остановилась. Открылась дверца, и на сиденье рядом с Гранатовым опустился плотный одышливый мужчина с коротко подстриженными седоватыми волосами.
– Кто вы? – испуганно осведомился Гранатов. – Что вам от меня нужно? Вы знаете, кто я такой?
– Отлично знаю, – выдохнул его сосед. – Ты гнида!
– Я бы попросил…
– Молчи, пока не спрашивают! Ты у меня взял деньги и не отработал их!
– Я отработаю… не волнуйтесь… – залебезил Николай Альбертович, догадавшись наконец, с кем имеет дело. – Я положительно решу ваш вопрос…
– Ни хрена ты не решишь! – прохрипел сосед. – Все уже решено! Но деньги ты мне отдашь, все до копейки!
– Непременно! Отдам! Не извольте беспокоиться! – В Гранатове вдруг прорезались тщательно скрываемые лакейские интонации.
– Отдашь, – его собеседник мрачно усмехнулся, – только попробуй не отдать! Сроку тебе даю ровно месяц, и ни днем больше! Сорвешь срок – пеняй на себя! Ты тогда будешь покойникам на Ваганьковском кладбище завидовать!
Он, раздраженно пыхтя, выбрался из машины. Дверца с грохотом захлопнулась, и на этот раз Гранатова повезли домой. Но он еще долго не мог унять предательскую дрожь рук, появившуюся после этой страшной встречи.
Дальнейшие карьерные дела Гранатова не складывались. Поползли туманные слухи, что он больше не может решать вопросы и вообще выпал из обоймы. Начальство тоже стало косо на него посматривать. Рассматривался даже вопрос об его отставке. Но потом в высших сферах решили, что отставка такого заметного чиновника может вызвать ненужный интерес к его деятельности, и приняли более разумное решение.
Гранатова перевели в Петербург и назначили начальником безобидного и непопулярного среди чиновников управления культуры.
Долгое время Петербург считался кузницей кадров. Новые московские чиновники целыми отрядами вербовались на берегах Невы. Однако обратные перемещения случались нечасто и, как правило, с очень значительным служебным повышением. Как минимум в родной город возвращались на пост губернатора.
В случае Гранатова все было в точности наоборот. Его вернули в Петербург с серьезным понижением.
Николай Альбертович был в шоке.
На новом поприще совершенно невозможно было делать такие большие деньги, к каким он привык. Культура – область не очень денежная. Самое главное – он не мог раздобыть огромную сумму, необходимую для покрытия долга. А ему не позволяли забыть об этом долге. По крайней мере раз в неделю к нему наведывался кто-нибудь из представителей московской фирмы и недвусмысленно напоминал, что срок возврата денег скоро истекает.
И вот, когда Гранатов уже совершенно отчаялся, когда он всерьез обдумывал побег в какую-нибудь банановую республику, к нему неожиданно пришел школьный приятель, одноклассник. Как и прежде, он носил незамысловатую кличку Слепень, но теперь эта кличка звучала громко и гордо, как королевский титул.
Теперь бывший двоечник и хулиган, гроза окрестных домохозяек и бич учителей стал криминальным авторитетом, и к его словам прислушивались очень влиятельные люди.
В первый момент Гранатов испугался бывшего одноклассника.
Он решил, что того прислали московские кредиторы, чтобы выбить злополучный долг. Однако Слепень пришел с совершенно другим разговором. То есть он, конечно, знал о сложных обстоятельствах, в которые попал Николай Альбертович.