***
– Какое блядство, Машка! – выкрикнула Ада вместо "здравствуй".
Ада прогуливалась с Семой. По-настоящему ее зовут Аделаида – очень красивое имя. Аде под шестьдесят или даже под шестьдесят два, но, когда мы с ней познакомились, она сказала: "Блин, жизнь слишком коротка, чтобы называть меня Аделаида Дмитриевна. Просто Ада. Ада звучит культурней".
Ада помешана на культурности. Может быть, поэтому она так любит шляпы – хочет, чтобы о ней говорили "тоже мне, интеллигентка, в очках и шляпе"? А может быть, Ада носит шляпы, потому что в душе она творческая личность.
У Ады есть большая квартира в нашем доме, с парадного входа, с видом на Летний сад и Михайловский замок, а у меня во дворе, во флигеле. Большая квартира, большой джип, большие серьги, большая шляпа и большой кот, да Ада и сама большая. Раньше про таких женщин говорили "она хорошего роста". Ада хорошего роста и хорошего веса.
А ей еще нужна большая культурность, зачем? Впрочем, каждый человек о чем-нибудь мечтает, я, к примеру, мечтаю о коте. Это пустые бесплодные мечтания – не решаюсь, боюсь, а вдруг все коты такие, как Сема, и всегда полностью забирают власть в свои руки?
– Вот, гуляем. Он в последнее время очень увлекается свежим воздухом. – Ада кивнула на Сему.
У Ады нет родственников, кроме Семы. Кот Сема – такое наглое жирное избалованное существо, что кажется, будто Ада живет у кота, а не он у нее.
Кот раньше был Сенькой, пока кто-то не сказал Аде, что в хороших петербургских семьях кто-нибудь непременно еврей. Ада переименовала кота в Сему и хвастается: "В хороших семьях всегда кто-нибудь еврей, у меня – кот". Я никогда не знаю, когда она шутит, а когда всерьез.
Рассказывая о своей молодости, Ада иногда говорит "а у нас на стройке…", иногда "а у нас на флоте…", иногда "ау нас в буфете…". Если человеку нравится представлять свое прошлое окутанным таинственной дымкой, почему бы нет?
Не важно, кем Ада была, главное, что Ада не потерялась в новой жизни. У нее риелторская компания, она продает квартиры, а особенно удачна была последняя сделка, не помню с чем – с Петродворцом? Может ли быть, чтобы Аде удалось продать Петродворец?.. Переспросить неловко, теперь уж придется не знать.
– Да, так я и говорю: какое блядство! – повторила Ада.
– Что случилось? – спросила я.
– Представляешь, разделась сегодня, на жопе ни одной морщинки…
– И что? – все еще не понимала я.
– Что?! Так никто же ее не видит!
Ада энергично махала Семой и морщилась от переполнявшей ее злости.
– Ада… Ада, вы сами просили меня поправлять некоторые ваши выражения, вы не передумали?.. Если вы не передумали, чтобы я поправляла… Тогда, Ада, вместо слова, которое вы употребили, ну, на котором у вас нет ни одной морщинки, – я его ужасно не люблю, – можно сказать "попа". А вместо слова "блядство" можно сказать "какой ужас, какая обида"…
– Ты считаешь? Ну-ну, – неопределенно отозвалась Ада. – Я и говорю: какая обида, какое блядство! У меня Уже месяц как никого нет!
– Понимаю. – Я сочувственно кивнула. – Я пойду?
– Маша! – Ада навалилась на меня всем телом и прицепилась к моему локтю. – Ты чего морщишься? А-а, я на твоей ноге стою…
– Нет-нет, все в порядке, – поспешно сказала я, – мне не больно.
– Мне не больно, курица довольна, – передразнила Ада. – Машка! Ты мне сегодня приснилась, у тебя в руке была бутылка виски… Виски – это к перемене жизни. Твоя жизнь вот-вот переменится.
Ада увлекается снами – каждую ночь видит сны, а потом толкует их по старому соннику. Откуда в старом соннике бутылка виски?
Пока я не познакомилась с Адой, я не знала, что шестидесятилетние владелицы успешных риелторских компаний могут кричать на всю улицу "какая обида!" и "попа".
– Боюсь, что мне пора, – сказала я.
– А чего ты боишься-то? Пора, так иди, – кивнула Ада, все еще стоя на моей ноге, – я тебя не держу.
Какие у меня с ней отношения?
А) Дружеские.
Ада – моя подруга, в том смысле, что она может рассказать мне все, что захочет. Мы часто вместе гуляем с Семой.
Б) Деловые.
У нас с Адой сложноорганизованный бизнес.
Ада – коллекционер. Она коллекционер одной картины, моей.
Ада долго уговаривала меня продать ей акварель Бенуа. Или лучше Бенуа и еще что-нибудь, все равно что – чтобы у нее сразу же была настоящая коллекция. Объясняла, что это очень выгодная для меня сделка: она сразу же становится коллекционером, а я получаю деньги, не выходя из дома. "Ты такая тетеха, кто же тебя обманет, кроме меня", – сказала Ада.
А дальше… Однажды у Ады в очередной раз решалась личная жизнь. "Дай одну Бенуа повисеть, – попросила Ада, – у тебя их две, а я на первом свидании должна выглядеть культурно". Она собиралась представить дело таким образом, что они с Семой – коллекционеры из дворянской семьи. Вот я и дала ей Бенуа – на время. Понятно, что я не рассталась бы с Бенуа, даже если бы мне пришлось умереть под ним от голода и злобы! Но дать Аде на время – это совсем другое дело.
На время уже давно прошло, и теперь я не знаю, что мне делать… Ох, неужели так прямо сказать: отдайте Бенуа? Получится нехорошо, неловко – как будто я подозреваю Аду в том, что она специально забывает вернуть мне Бенуа… подозреваю ее в нечестности, в обмане. Обидеть Аду очень легко…
Тем более Ада сама сказала: "Зачем тебе ее забирать? Ты всегда сможешь посмотреть нашу Бенуа у меня. А потом я завещаю тебе всю мою коллекцию, всю мою картину. Не завещать же Бенуа коту, он ее продаст, когда меня еще в гроб не успеют положить". Ну… ну да.
Может показаться, что Адина личная жизнь не имеет ко мне отношения, но и это не так: если у Ады в шестьдесят лет бурная личная жизнь, значит, вся моя бурная личная жизнь еще впереди.
Я спрашивала ее, не является ли возраст некоторой, совсем небольшой помехой, и Ада сказала – лично ей ничто не мешает, ни климакс, ни ботокс, ничто, кроме Семы. Сема – кот сильных страстей, – однажды он в припадке ревнивой ярости набросился на Адину личную жизнь, как Отелло, и расцарапал ей спину.
Может показаться, что с Бенуа я дура, но это не так. Однажды у меня в школе украли альбом с редкими марками и я очень плакала. Папа сказал, что не стоит слишком сильно любить вещи, даже самые прекрасные – картину, дом, альбом с марками, – что они отомстят, и нужно любить прекрасное в себе. До сих пор не вполне понимаю, как можно любить альбом с марками в себе.
В любом случае я не хочу, чтобы Бенуа мне мстил, пусть лучше устраивает Адину личную жизнь.
Среда
Не смогла пойти по Очень Решительному Делу.
Может показаться, что я оттягиваю Очень Решительное Дело, но это не так – просто увлеклась посудомоечной машиной "Трио".
…Установка посудомоечной машины, произведенная с нарушениями, существенно влияет на безопасность изделия. Именно по этой причине установка должна осуществляться квалифицированным специалистом. В случае если установка была осуществлена неквалифицированным специалистом с нарушением данных инструкций, компания "CANDY" снимает с себя всякую ответственность за любую техническую неисправность изделия, независимо от того, повлекло ли это порчу имущества или нанесение вреда здоровью.
При установке изделия необходимо предусмотреть доступ к изделию для проведения возможного техобслуживания или ремонта изделия в будущем…
Установка посудомоечной машины "Трио" квалифицированным специалистом – Дело Дня.
Четверг
"Трио" состоит из следующих частей: варочная поверхность, духовка и посудомоечная машина. В целях обеспечения безопасности не допускается ни при каких обстоятельствах какая-либо модификация изделия.
Это изделие предназначено только для домашнего использования.
Если Вы обнаружили какой-либо дефект, не подключайте изделие. В этом случае отключите его от сети и немедленно свяжитесь с…
Ох, звонок в дверь. Ура, что это он, но неудобно, что я в папином халате и тюбетейке. Или удобно? Где очки? Ну хорошо, в жизни бывает так, что можно обойтись совсем без очков.
Наконец-то! Не знаю точно, как называется его профессия, в общем, наконец-то он здесь, человек от мышей, мышевыводитель.
Вообще-то неловко приглашать в дом убийцу, убийцу мышей. Легко представить себе другой мир, в котором живут другие большие существа, не мы, а мы в том мире – мыши, маленькие и неприятные. Мы доверчиво заводимся в домах и рассчитываем обзавестись потомством и жить-поживать… и вдруг! Приходит кто-то с чемоданчиком и сыпет порошок на особенно привлекательные для нас места – на подушку в спальне, на шоколадный тортик, на мандарины, на копченую колбасу, еще на жареную картошку, и мы… ах, и головка набочок…
Но с другой стороны, я встретила мышь не в другом, а в своем собственном мире: а) на кухне, б) в туалете… и глупо было бы уступить ей жизненно важные позиции.
Может быть, этот человек как-нибудь тактично уговорит мышь не появляться хотя бы на кухне?
Без очков я видела только его силуэт – большой, в чем-то длинном, в руке рабочий чемоданчик.
– Здравствуйте, спасибо, что зашли… – сказала я.
– У вас же черный ход! А мне говорили – парадный! Лестница жуткая, перед входом помойка!
Силуэт быстро прошел на кухню, взглянул в окно и вернулся в прихожую.
– А где вид на Фонтанку, на Летний сад – это?!! Это помойка, а не Летний сад, – раздраженно сказал он. – Нет, даже две помойки! А почему последний этаж?! Как можно называть элитной квартирой этот скворечник, эту, это…