– Смотри, видишь, я – твоя! Возьми меня, спасись мной от бед тебя постигших! – молила она Йоху. Он взял ее мимоходом, не прикладывая к этому усилий, все сделала Лера, сама. Они соединились грубо, без прелюдий. Йоха хотел забыться, Лера принесла себя в жертву на алтарь своего кумира. Это она своим восхищенным умением слушать и успокаивать дала Йохе возможность не свихнуться, не сгореть от горя и предательства.
Женщиной, по настоящему женщиной сделал ее Йоха, она знала об этом, как знала и то, что не сможет заставить его полюбить себя. Нужно было на что-то решаться, использовать полученные уроки. Лера ведь была не глупой, прагматичной девушкой, и все ее выходы из привычного направлялись, в конечном итоге, на поиск того, кто составил бы ее счастливую пару. И тогда взгляд ее упал на Митьку…
Глава 22. Сны
Иду я и вдруг понимаю, что хочу взлететь, и внутри что-то такое, что говорит: "Можно"! Я напрягаюсь, делаю глубокий вдох и уже плыву над асфальтом: невысоко, сантиметрах в 20. Я настолько скован, что становится смешно, от этого смеха тело приобретает свободную легкость, я раскидываю руки и взмываю вверх!. В конце концов, мне удается выровнять свой хаотический полет, я успокаиваюсь и смотрю вниз. Там, как на карте разбросаны домики пригорода, рощицы, река… Но мне туда не надо, я возвращаюсь обратно в город, лечу, зачем-то вдоль окраины, а потом мне хочется опуститься ниже, чтобы разглядеть людей, идущих подо мной. Я снижаюсь, и вижу бабушку с двумя внуками, совсем маленькими: года по три-четыре. Они подпрыгивают, дергают бабушку за руки и кричат:
– Бабушка! Смотри! Дядя летит!
Я ловлю себя на мысли: "Почему дядя? Ведь я еще молодой". Но карапузы со старушкой уже бегут вприпрыжку, и бабушка, оттолкнувшись от земли, взлетает ввысь, держа за руки визжащих от восторга внуков. Я смеюсь и машу им в след. А потом опускаюсь низко-низко и лечу у самой земли, прямо-таки стелюсь над ней и вижу каждый камешек и травинку у себя перед глазами. Почему так низко? Я, наверно, мешаю людям ходить, надо вверх! И я изо всех сил тяну себя вверх, хотя тело мое уже устало и утратило легкость. Теперь я стал похож на натруженного шмеля. Но мне надо долететь! Я тяну и тяну до дома… Бам! Просыпаюсь, как от толчка. Я на кровати, даже не упал. И так мне хорошо! Я такой благостный! Я просто готов любить весь мир!
Вижу, Лера входит. Я взахлеб начинаю рассказывать ей свой сон, главное: самому не забыть… Лера хмуро слушает меня, а потом резко обрывает:
– Баха начитался?
– Ага! – радостно киваю я.
Она садится рядом со мной, тянется к моему лицу губами…
– Ты чего? – спрашиваю.
– Ничего! Помнишь, ты утащил меня тогда с дня рождения и сказал, что тебе плохо, и я должна быть с тобой? Помнишь?
Я кивнул.
– Так вот, я тебе говорю: сегодня ты будешь со мной, потому, что я так хочу!
Я ее трахнул, конечно, вернул долг, так сказать… Но, увы: ничего хорошего в тот день больше не произошло. И больше я с Леркой не был, никогда! Или почти никогда… Рите я не изменял. Ну, или почти не изменял…
Глава 23. Сага о друге
Митьку на 7 Б привел Борис, В те времена они вместе учились в одном из городских техникумов, Борька все время где-то учился.
Подвижный, живой, неискушенный, открытый Митька!.. Он впервые попал в настоящую тусовку, предварительно соблазненный Борисом, он искренне радовался новым открытиям и новым друзьям. Митька быстро прижился, его веселый нрав внес некоторую оживленность во внутритусовочные отношения. Еще бы! Появился свежий и очень наивный человек, которого можно было без труда лепить по своему усмотрению.
Надо отдать должное Йохе, который в те времена уже совсем бросил пить, он привил-таки любовь к трезвому образу жизни своему новому ученику, ибо Митька выпить был не прочь и не считал это зазорным. Одним словом – жизнь пошла!
Да тут еще у Борьки появилась идея о создании своей музыкальной группы, с энтузиазмом подхваченная остальными. Митька, объявленный первым учеником стеббуддизма, очень серьезно отнесся к новой идее и кинулся учиться игре на гитаре. Он нашел хорошего учителя, и через некоторое время тусовка поняла, что на их глазах произошло рождение замечательного музыканта с редким даром – он чувствовал драйв.
Глава 24. Рита
Всю зиму Йоха торговал варежками, у него жила женщина. Вывез он ее из деревни, от тоски по женщине вообще.
Помещение, где происходили репетиции, называлось "шахта". В "шахте" жили постоянно: Дубов и его котенок Зил, прозванный так за исключительную способность к неправдоподобно громкому мурлыканью. Если взять во внимание размеры котенка и громкость издаваемых им звуков, картина получалась впечатляющая.
Йоха часто наезжал в маленький уездный городок, отдохнуть душой с хорошими людьми. В "шахте" собиралась местная молодежь, причастная к творчеству. Здесь записывали музыку, играли, пели, репетировали, вошедший опять в моду КВН.
Собственно "шахта" – это люк в полу местного дома культуры, за люком лестница, ведущая в подвал и сам подвал, где происходили самые значительные события в культурной жизни городка.
В один из своих приездов Йоха, больной от случившегося с ним и Ярой, увидел в "шахте" незнакомую девушку.
– Кто это? – спросил Йоха у Андрея.
– А, это! Это очень хороший человек – Рита! – по обыкновению называть всех, кто с ним работает, хорошими людьми, сообщил Андрей. Йоха задумался. Девица была крупной, высокой, совершенно бесшабашной и очень сексуальной. В другое время и в другом месте вышла бы обыкновенная деревенская баба. Но вот нашли, подобрали и показали простой русской девушке, что есть другая жизнь.
"Какая яркая!" – тоскливо думал Йоха. Ему было плохо без женщины, он привык к ее постоянному присутствию, длительное воздержание говорило о себе открыто.
А Рита уже приметила городского парня: поэта и музыканта, так представил ей Йоху Андрей.. И так он был не похож на местных ухажёров, таким значительным казалось его лицо! А все, что он говорил и делал, совсем уж свело с ума местную "Маргариту на выданье". Собрав все свое женское обаяние в одну большую кучу, Рита хотела было начать заигрывать с приезжей знаменитостью, но быстро поняла, что знаменитость без всякого труда сама плывет к ней в руки. Вечером он уже провожал ее до дома, и девушка хотела в город, хотела к нему, хотела его. Йоха приходил в себя, вспомнил все свои коронные байки, приготовленные на такие случаи, и потрясал девицу.
– Я одинок! – вещал Йоха, – наша встреча не случайна! Ты достойна лучшей участи! Иди со мной! Я покажу тебе иные миры, мы пройдем девять врат и познаем непознанное! – Йоху несло, душа его витала, плоть бунтовала.
Женщина! Боже мой! Сколько соблазна таится в этом слове от начала мира и до наших дней! Ты необыкновенная, зовущая, как вселенная! Женщина, твои бедра широки и округлы, твоя грудь вздымается до звезд! Твои глаза, как сами звезды! Дай мне прижаться к тебе, ощутить вкус твоих губ… Твои ноги, такие же сильные, как ноги мужчины, прячут лоно, полное наслаждений! О! Как я хочу тебя, женщина! – Рита стонала от желания. Опыта постельных игр ей было не занимать, но этот, городской, так всколыхнул ее, что она готова была бежать за ним без оглядки, хоть в город, хоть за девять врат, хоть к черту на рога!
– Пойдем, пойдем! – горячо шептала она, – покажи мне твой мир, рассказывай мне, что хочешь, только скорее, скорее возьми меня, иначе все то, о чем ты говоришь просто взорвется, как бомба!
"Какая страстная!" – думал Йоха. "Вот оно!" – решила Рита. И оба были довольны друг другом.
Потом начались будни. Выяснилось, что женщину надо содержать. Ей требовалось очень много внимания, а еще больше – секса. Йоха сталь уставать. Днем Ритка надоедала ему, бесцельно блуждая по его квартире в бигуди и грязном халате, и только ночью все еще оставалась желанной и неистовой. Йоха чувствовал себя живущим с катапультой.
Ритка скучала. Правда она первое время пыталась соответствовать статусу жены, даже училась готовить у Йохиной матери. Безделье и безденежье угнетало ее. Она видела, что Йоха охладел к ней, и не знала, чем его удержать. Наивно полагая, что мужикам нужен только секс, и сама нуждаясь в нем, Ритка все дальше отстраняла от себя своего мужчину.
Приходили друзья. Девчонки потихоньку, видя ее состояние, говорили:
– Ты чего в таком виде? Переоденься, – это были добрые советы. Но Рита, зная историю отношения между полами в тусовке злилась и думала, что эти городские шлюхи завидуют ей и хотят забрать ее Йоху.
Только два человека относились к ней так, как ей хотелось. И эти двое: Митька и Борис, скрашивали ее безрадостное существование. Йоха всегда радовался приходу людей, оживал на глазах. С Митькой они устраивали бесконечные репетиции, и тогда Йоха совсем переставал замечать свою женщину. Рита подолгу жаловалась на него то одному, то другому. Митя жалел ее искренне, он понимал, что девка вот-вот сорвется. Знакомый не понаслышке с деревенским укладом и нравами тамошних жителей, Митька видел в Рите всю ее бездну нерастраченной женской силы и чувственности. "Ей бы замуж, – думал он, – за хорошего человека и детишек нарожать. Вот и успокоилась бы, зачем ей Йоха? Эх!" – переживал честный Митя. У Борьки на уме было совсем другое. Он медленно подбирался к очередной забытой женщине Йохи.
Долгие разговоры на полутонах, смутные обещания, страстные взгляды… Все это будоражило глупую Ритку и давало надежды на такую желанную городскую жизнь.
Сначала Ритка устроилась на работу, торговать в коммерческий киоск. Все дальше и дальше отдалялась от Йохи, правда она еще пыталась устраивать сцены, но Йоха просто уходил к Митьке, не помогал даже бурный секс. И в один прекрасный день Ритка вдруг исчезла, ушла сама, совсем, к Борису.