- Можете вставать. - Женщина, наклонившаяся над ним, была некрасива, непропорционально высока, и, чёрт, где они набрали таких бледных уродов!
- Все выдерживают этот вселенский ужас? - спросил Председатель женщину.
- Некоторых приходится исследовать под наркозом, - сказала женщина.
Вошёл доктор - его звали Алексей, знал Председатель, ассистент профессора, делавшего ему операцию. Доктор показал большой палец. Доктор был доволен и улыбался.
- Во!
"Во!" означало, что его сегодня выпишут. Главный тест - МРТ - он прошёл, видимо, гематому высосали, а что осталось, возможно, разбрызгалось по стенкам его черепа.
Серёга из Химок, трижды судимый, не понял, что атака бесов длилась полчаса. Ему показалось, что меньше.
- Я слышал голоса, как из мультфильма.
Из фильма ужасов, Сергей, из фильма ужасов.
Пропутешествовав в обратном направлении: Серёга, Председатель в кресле, робкая женщина, толкавшая кресло с Председателем, они возвратились в палату номер шесть. И стали ждать доктора Алексея.
В медицинских евро-фашистских застенках всё не быстро. Пока ждали, он несколько раз взглянул на канистру с его мозговой кровью. Это была вторая канистра уже, поскольку кровь в мозге, по-видимому, стала иссякать, то и в канистре её плескалось немного, граммов двадцать. Зато пластиковая трубка была забита кровью, разделённой кусками воздуха.
Председатель никогда не был шокирован видом крови, но от сознания, что это кровь из его мозга, ему было противно. Кровь Председателя была редкая, четвёртой группы, обладателей такой крови в мире всего один миллион, и все они почему-то связаны с Палестиной. По преданию, кровь четвёртой группы АВ+ была у Иисуса Христа.
Доктор Алексей, наконец, явился вместе с медсестрой в зелёной марлевой повязке, влекущей тележку с разнообразными медицинскими приспособлениями. Доктор Алексей предложил ему на выбор: он вытащит из его головы дренажный клапан и затем зашьёт раны под местным наркозом новокаина, что будет всё равно больно, одни уколы новокаина в голову - больно очень. Либо вытащит дренажный клапан и зашьёт рану без наркоза, что будет тоже больно, но, по его мнению, менее больно.
- Давайте без наркоза, Алексей.
- Я всегда считал вас необыкновенно сильным человеком.
Председатель только несколько раз ойкнул тихо, пока ему тащили из черепа клапан и зашивали раны. Он сидел спиной к застеклённой стене, выходящей на дом его умершей подруги, и время от времени скашивал туда глаза. Нет ли её на балконе?
Дело в том, что мёртвые давно были для него так же реальны, как живые, настолько он был далёк от живых.
Судите сами, дамы и господа, двадцать лет Председатель живёт под добровольным домашним арестом и покидает помещение, где он заточён, только в сопровождении охраны… И до сих пор не сошёл с ума… Или сошёл, но не понимает этого…
Пришёл профессор, делавший ему операцию, подписал его выписку, пошутил. Председатель подарил профессору свою книгу "Plus Ultra", а доктору Алексею подарил книгу стихов. По старшинству и по иерархии.
Спустился вниз к зомби в бухгалтерию его старший охранник Дмитрий, и вернулся. Оплатил. Похвалился, что поймал их на намеренной ошибке в их пользу.
…Председатель переоделся из медицинского евро-фашистского комплекта в свой, во всё чёрное. С удовольствием отметив, что он способен сам надеть брюки и туфли, правда, он чувствовал, что слаб, но координация движений в основном вернулась в нему. Походил по палате осторожно. Покосился на "её" балкон.
Несомненно, её дух сейчас на этом балконе. Здесь ей было хорошо, не на кладбище же её духу мёрзнуть. Во время посещения дворца императора Павла в Гатчине экскурсовод сказала, что в подземном ходе посетители и служащие не раз замечали привидение.
- Ну да, это он. Его убили в Михайловском замке в Петербурге, привидению там неуютно и неприятно и, может быть, страшно находиться. Поэтому он переносится сюда, где у него были хорошие годы и дни, - пояснил Председатель.
Экскурсовод посмотрела тогда на Председателя подозрительно, не мог же он сказать ей, что он свой в мире привидений, в параллельных мирах. Что он подолгу разговаривает со своими тремя мёртвыми жёнами и с мёртвой матерью, ругает их и ругается с ними, как с живыми. С мёртвыми мужчинами он не разговаривает. Почему? Не знает. Может быть, потому же, почему женщины ведьмы. У них сверхъестественные способности? Может быть.
Везти его домой приехал ещё один Сергей - старший лейтенант. На неисправном отечественном автомобиле. Демоны овладели и водителем, и автомобилем. Из центра в центр Москвы они добирались более часа, их отвлекли, завлекли и сманили далеко от адреса Председателя. И старлей Сергей был сам не свой, он бормотал несвязное, о каком-то левом повороте, которого так и не было.
"Ну да, демонам левый поворот убрать ничего не стоит", - сказал себе Председатель.
Всё же кое-как они доехали. Видимо, демоны не хотели его отпускать. Очень полюбили или был нужен.
- Чёрт те что… Какая-то "Майская ночь, или Утопленница", - бухтел Председатель, открывая дверь в своё жилище. И это среди бела дня… Ехать более часа до места жительства, которое находится в пяти минутах езды…
Подарки
Квартира стала ему чужая. Закрыв за охранниками двери, он осторожно посетил обе комнаты, и большую, и библиотеку. Посидел в молчании на чёрных креслах, постоял у картин. Пришёл к выводу, что после его смерти всё это сгребут да и выбросят к чёртовой матери, за исключением, может быть, пары-тройки картин, написанных маслом, тот, кто будет убирать за ним следы его жизнедеятельности, решит, что масляную живопись, может быть, возможно будет продать.
После операции светлая, выходящая на две стороны дома окнами квартира показалась ему низенькой и подслеповатой. На самом деле дело обстояло не так, даже в ванной комнате наличествовало окно, что вызывало подобие удовольствия его подруги. Вот прихожая, где он два раза упал как подрубленный, действительно была крошечная, с искусственно низким потолком.
Председатель с осторожным недоверием осмотрел прихожую. У его парижской давней пассии Жаклин де Гито на её rue de Savoy только помещение для обуви было раза в три больше. "Но ты не работаешь в гламурном доме моды, как Жаклин, - напомнил он себе, - да и тут тебе не Франция, а страна, только что заведшая у себя модный социальный строй, капитализм, тут всё дорого".
Он осмотрел место, где он падал, головой к двери ванной. Торцы дверного проёма, множество вертикальных торцов, опасное место. Затянуть бы все эти вертикальные линии мягкой толстой обивкой… То есть по пословице бы поступить: "знать бы где упадёшь, соломки бы подстелить".
Интересно, кто жил в этой квартире до него, и как этот мужчина, эта женщина умер-умерла? Председатель представил себе, что он (она) упал на том же месте, где уже дважды падал он, и погиб. Спрашивать у владельца квартиры, Сергея Аркадьевича, не было смысла, он не захочет сказать, да, возможно, и не знает, судя по договору о квартиронайме, квартира отошла к нему лишь шесть лет тому назад. Видимо, от какого-то родственника. А в целом здесь за чуть менее чем столетие ("дом был построен неизвестным архитектором где-то в двадцатые годы", - узнал Председатель из книги "Архитектура Авангарда, 1920–1930 годы") могли скончаться и, непременно, скончались человек пять. Ну три.
Комнаты обе были позитивны. Они выходили окнами в небольшой, но густой липовый сквер. Сейчас ещё рано, но в апреле пойдёт зелень, в зелени начнут возиться воробьи. Жизнь забурлит после зимней спячки. Меньшая из комнат имела дверь на террасу, никто из последних владельцев квартиры, слава Богу, не догадался её застеклить. На террасе весной и летом плясало солнце, вкось туда били московские дожди. В некоторые солнечные уикэнды Председатель и его подруга загорали на террасе и пили вино. В меньшей комнате у Председателя одна стена до самого потолка была отдана библиотеке.
Старомодно, конечно же, держать библиотеку в наши дни, это ретро-удовольствие могут позволить себе только интеллигентские династии, сохраняющие семейные книги в нескольких поколениях, да одинокие чудаки. Председатель в несколько приёмов пытался урезать свою библиотеку, начал с того, что выбросил или раздал все имеющиеся романы, поскольку он не выносил их как жанр, затем избавился от части англоязычных книг (те же романы и переводы с французского на английский). Однако эти две или три чистки не помогли. За это же время ему надарили ещё книг, и библиотека в конечном счёте разрослась, а не сократилась. Председатель плюнул и решил, что final solution его библиотеке принесут те же люди, которые спустят его труп в мамином одеяле по лестнице. (Почему в мамином одеяле? А труп его матери в 2008-м снесли в таком же одеяле с четвёртого этажа в Харькове его охранники. У подъезда на двух табуретах труп матери ожидал гроб. Хлипкий такой, одноразовый, для крематория, дешевенький.)
Бродя по квартире, слабый после операции Председатель вовсе не выглядел грустным, он был вполне себе доволен настоящим моментом, он не погиб на операционном столе, не стал идиотом в результате операции на мозге (а ведь грязная кровь омывала его мозг), соображал правильно и крепко.
Разумеется, всё произошедшее с ним в эти дни разрушало его планы. Не то чтобы у него было огромное количество планов на будущее. Только познакомившись с понравившейся ему подругой, он сухо сразу же сообщил ей: "У меня нет будущего. Я слишком старый парень, чтобы иметь будущее. Следовательно, и у нас с тобой нет будущего".
Сообразительная подруга согласилась: "нет будущего". И они стали встречаться.