Теперь веселился уже весь буфет. Лялька сидела вся красная, обмерев от смущения, чего с ней давненько не случалось. Она очень гордилась своим умением "обвести вокруг пальца любого говнюка" (по ее собственному выражению), но эта история не лезла ни в какие рамки! Никто и никогда так выспренно к ней не обращался. Неизвестно, сколько бы еще продолжалось это представление, но вмешалось обстоятельство непреодолимой силы. Из буфета можно было прямиком попасть за кулисы. И вот именно оттуда и вынырнуло "обстоятельство", оказавшееся худой, нескладной и очень коротко стриженой девчонкой в очках. Бледная, в мешковатом свитере, она стремительно влетела в буфет и заорала: "Малыш, гад, ты где?! Все на сцене уже!" И тут, увидев предмет поиска, распластавшийся у Лялькиных ног, она прибавила еще фразу, состоявшую исключительно из непечатной брани.
- Стасенька, мы сейчас… Мы поможем! - заполошились нетрезвые дружки, уволакивая Малыша и его гитару по направлению к кулисам.
Буфетные граждане угомонились и отвернулись от Ляльки, потеряв к ней интерес. А она сидела еще некоторое время как громом пораженная.
Рок
Лялька никак не могла успокоиться, даже коньяк не помогал. А посему, позабыв про Лысого, она стала пробираться между столиками к дверям, ведущим в закулисье. Состроив глазки охраннику, который, потеряв бдительность, пялился на аппетитный Лялькин бюст, она проскользнула в щель и оказалась практически на сцене, скрытая занавесом. Здесь стоял невиданный пульт, мигающий разноцветными лампочками, ручки которого крутил низкорослый дядька, весь в амулетах и с длиннющей седой косой, переброшенной по-девичьи через плечо. Шепотом переговаривались избранные "тусовщики", которым был разрешен вход в закулисье. Протолкавшись между ними, Лялька наконец увидела всю команду, выступавшую на сцене. Круглолицый барабанщик, самозабвенно молотящий по установке, небезызвестная уже мерзкая девица по имени Стася с гитарой в руках, кудрявый клавишник, хорошенькая девчонка с флейтой… И - Малыш… Он пел, закрыв глаза, подыгрывая себе на гитаре, а мокрая прядь волос прилипла к плохо побритой щеке. Почти касаясь губами микрофона, Малыш выкрикивал какие-то слова, теряющиеся в шуме и грохоте, производимом его музыкантами, но Лялька не слушала… Она смотрела на его лицо, самозабвенно зажмуренные глаза, на мускулы рук, сильные плечи, и что-то такое делалось в ее неумелой душе, что она и сама не понимала. Публика в "яме" скакала и скандировала известные ей из песни слова, группа дошла до шумового апофеоза, только Малыш, казалось, парил над всем этим, сам в себе и сам с собой, будто бы не было ни зала, ни буфета, ни публики этой, ни закулисья.
Твой бывший муж
Флиртует в метро,
Считает, что ты - безнадёжна.
Он ненавидит тебя за то,
Что тебе всё на свете можно.
Твой бывший муж -
Славный парень.
Ты варишь ему кофе,
А он бренчит на рояле,
Сидя в одной пижаме.
Он трахает подруг твоих друзей
Или мечтает трахнуть!
Когда он заходит в гости к тебе -
Ты начинаешь чахнуть.
Вот такой у тебя был брак:
Не бракованный, а счастливый.
Вы катались в метро, между
Купчино и Электросилой.
Ты раньше кидала кубик в бульон,
Чтобы он не сказал, что пресно.
Вы развелись потому, что вам
Стало в квартире тесно.
Очнулась Лялька от того, что за спиной произнесли капризным голоском:
- Ну, до чего говнорок утомил, сколько ж можно начинающих-то гнать?
Это проговорила полненькая блондиночка, увешанная золотом и брюликами, в розовой ковбойской шляпе и розовых же кожаных штанах.
- Лесечка, потерпи, - уговаривал подругу траченый молью "ковбой" в золотых казаках и белой шляпе. - Эти чуваки - на разогреве, не сразу же мэтров выпускать!
- Лелик! - кривлялась богачка, - в Лондоне на концерте "Бладхаунд Ганг" никакого разогрева не было! Поехали в "Асторию", я есть хочу!
Старикашка Лелик, целуя капризнице ушко, что-то горячо зашептал, шевеля усами. Лялька, уничтожив взглядом гнусную выскочку (ну за что вот таким вот - все!), завертела головой в поисках своего кумира, но… Пропустила! Группа исчезла со сцены через другую кулису, а микрофоном завладел некто в белой длинной робе и с абсолютно гладким, блестящим черепом.
Закулисье
Оглядевшись, Лялька заметила крошечный коридорчик в глубине закулисья, в котором, по-видимому, и скрылась группа, закончив выступление. Тихонечко, дабы не привлекать к себе внимание, Лялька проскользнула поближе к коридорчику и незаметненько юркнула внутрь. Коридорчик был чрезвычайно узенький, с неимоверно грязными, сплошь разрисованными граффити стенами. Проход внезапно обрывался еще более узкой и очень крутой винтовой лесенкой, ведущей куда-то вниз, вниз и вниз. Буквально скатившись с нее - не для шпилек-каблучков, о нет - Лялька оказалась в очередном заплеванном и прокуренном коридоришке, в который выходило штук шесть дверей, с надписями "Гримерная". Почти все дверки были открыты настежь и оттуда раздавались звуки настраиваемых инструментов, разговоры и хохот.
Потихонечку, старясь не цокать металлическими каблучками, Лялька двинулась вперед, заглядывая в проемы дверей. Во всех комнатушках наблюдалось примерно одно и то же: ребята и девушки (те самые, буфетные граждане), одетые в странные мешковатые или, наоборот, сильно утягивающие кожаные одежды, курили, выпивали, хохотали, целовались, а некоторые - спали, уронив головы на стол.
Предмет поиска обнаружился в самом последнем, угловом помещении. И, конечно, не один. Правда, к счастью, никаких девчонок в пределах видимости не было, и Лялька застыла на пороге, став свидетельницей такой вот картины. На полу посреди комнаты спал, мирно похрапывая, Малыш. На столике у окна виднелся "отчет о проделанной работе" - пустая литровка из-под водки "Охта", три пластиковых стаканчика и корка от апельсина, исполнившего, вероятно, роль закуски. Тут же маячила жестяная банка с горой окурков. Трое пареньков, стоявших над телом, деловито обсуждали возможность выноса его с целью дальнейшего перемещения в пространстве.
- Черт бы драл Стасендру - умотала, и - хоть бы хрен! - возмущался паренек с фиолетовыми "дредами" и в полосатом балахоне с изображением большого разлапистого зеленого листа.
- Вот бабы! Всегда так - обиделась, мол, и все дела, а что обижаться-то? Концерт же - отметить надо! А что тут пить? - вторил ему высокий крепкий парень в ковбойской шляпе и кожаном жилете, надетом прямо на голое тело. - Кто думал, что малый так быстро рубанется?
- Так он еще до концерта убрался не по-детски! - вступил в разговор третий - абсолютно лысый, улыбчивый колобок. - Вот Стасюха и завелась - бесит он ее, когда пьяный ко всем девкам вяжется! - сообщил он, заразительно хохоча.
- Хорош, Ушастик, ржать-то! - перебил его парень в шляпе. - Давай братуху поднимать, и поехали, выжрут же все без нас, волки позорные.
- Не получится, - авторитетно сообщил паренек с дредами. - Малыш если так вот свалится, то ровно шестьдесят минут - не кантовать ни разу, а то заблюет все вокруг ровным слоем. Да и не поднять его - тяжелый, черт, когда пьяный - чисто колода деревянная. И в тачку ни один бомбила его не возьмет.
- Ну и что ты предлагаешь, Дреда? - спросил у дружка Ушастик и тут, увидев Ляльку, расплылся в полупьяной улыбке. - Сестреночка! Родненькая, спасительница! Благодетельница! А денежки есть у тебя в бисерном кошелечке?
- Есть, - ошарашенно ответила Лялька, абсолютно сбитая с толку этими ёрническими причитаниями.
- Ну вот же и ладушки, вот же и хорошочки. - Колобок схватил ее за руки и, ласково глядя в глаза, быстро-быстро заговорил: - Слушай, сестреночка, ты посторожи братушку, а? А то они там, понимаешь… А мы - здесь! Выжрут ведь все, черти. А я тебе адресок оставлю - вот!
Он нацарапал что-то на куске невесть как уцелевшей салфетки.
- Малыш как проснется - через полчасика, - ты его бери, сажай в машиночку и к нам привези. Денежки-то есть? Сама сказала. А мы отдадим. Ну, ей-богу, сейчас не при деньгах, а там отдадим, ну, ладушки? - проговаривая все это, он отступал потихонечку в коридор, пятясь задом, а двое его дружков, уже выбрались за это время наружу и ждали, пока продиктуются последние указания.
- Ну, ждем вас скоренько, целуюшки! Адресок не потеряй! - выкрикнул напоследок Ушастик, и всех троих как ветром сдуло.
А Лялька осталась тупо стоять над телом мирно спящего Малыша и мяла в руках огрызок салфетки, который всучил ей расторопный лысый колобок. Опомнившись, она развернула скомканный клочок и прочла: "Морской переулок, второй перекресток, через первый двор, во второй двор - колодец, с угла налево, под крыльцо - Митюхина квартира".
