Где всегда машину оставил? - и повела, и Неделин покорно пошёл. Угадывая её движения, он свернул на улицу имени Яблочкова, где, возле дома номер девять, стоял автомобиль серебристого цвета. (Я для того упоминаю эти необязательные детали, чтобы сомневающиеся в правдивости данного рассказа могли проверить: в Саратове действительно есть улица имени Яблочкова, на ней дом номер девять, а во дворе этого дома - это уж для особенно дотошных - вы найдёте сквозной подъезд, через который можно попасть на всё тот же проспект имени Кирова. Пожалуйста, проверяйте!)
Девушка встала возле машины, ожидая, когда Неделин откроет. Он порылся в карманах, достал связку ключей, поковырялся в двери, подбирая ключи, открыл дверь, сел на водительское место, впустил красавицу, посмотрел на руль, на приборную панель, на рычажки и педали и подумал: ну вот, кончилось это дикое приключение. Он не умел водить машину.
Ты какой-то заторможенный, - сказала красавица. - Устал? - и приблизила лицо. Неделин взял в ладо ни её лицо и стал своими губами прижиматься к её губам, никак не находя удобства и удовольствия, не чувствуя ещё чужие губы своими. Но красавица помогла - приоткрыла рот и что-то такое стала делать, от чего и рот Неделина стал действовать уверенней, уже с удовольствием.
Нехотя оторвавшись, Неделин наугад вставил один из ключей в замок зажигания, оказалось - нужный ключ. Он повернул его, и тут же ноги сами стали нажимать педали, а правая рука сама ухватилась за какую-то штуковину с набалдашником, машина дёрнулась, мотор взвыл.
Это ты от меня закайфовал! - радостно сказала красавица. - А может, я поведу?
Ты умеешь?
Здрасьте!-фыркнула красавица. - Шути смешней. Куда поедем?
Куда и в прошлый раз, - слукавил Неделин.
Опять ко мне? У меня мать дома. А у тебя - жена? Когда разведёшься?
Скоро, - пообещал Неделин.
Да мне плевать, - сказала красавица. - Поехали.
* * *
Они приехали в окраинный микрорайон под названием Шестой квартал, и это странное название, потому что Пятый квартал по соседству ещё есть, а вот где Четвёртый, Третий, Второй и Первый, этого вам никто не скажет. Нету их.
- Сейчас я её гулять отправлю, - шепнула красавица в прихожей. (Выглянула.) - Она на кухне, проходи в комнату.
Неделин прошёл, скромно сел в кресло. Из кухни слышалось:
Опять жулика своего привела?
Привела. Завидно?
Доиграешься до сифилиса!
Доиграюсь. Завидно?
Я тебя, Ленка, выгоню. В публичный дом.
Их у нас нет, а жаль. Тебя на час, как человека, просят.
Это моя квартира.
Это наша квартира. Я тебя прошу, мама. По-доброму пока.
Нахалка! И т. п.
Неделин, оглядывая комнату, удивился: хоть раньше он не думал об этом, но как-то само собой предполагалось, что красавица (Леной зовут, хорошее имя, жена вот тоже Лена, но применительно к красавице это имя звучит совсем по-другому) живёт если не в роскошестве, то в красивом девичьем уюте. Здесь же - вон шкаф допотопный, без одной ножки, вместо которой подложена стопа книг, вон трюмо с лопнувшим зеркалом, платок брошен на продавленный диван, старушечий платок, тёмный, наверное, мать Лены - это и по голосу слышно - почтенного возраста, родила Лену поздно.
Мать Лены прошла в прихожую, не взглянув на Неделина, он успел только заметить, что она не старуха, но, очевидно, больная женщина: лицо жёлтое, волосы седые, глаза безнадёжные. Хлопнула дверь.
Вот сука какая, - проворковала Лена, нежно обнимая Неделина. - На час, говорит, и ни минуты больше, говорит. Вот сука противная, правда?
Конечно, - "сказал Неделин, чувствуя, что понемножку овладевает чужим языком. - Но она тебе мать.
Лена пожала плечами и сказала:
Ну?
Неделин огляделся. Похоже, местом действия должен стать вот этот продавленный раздвижной диван, похожий, кстати, на их с женой Еленой супружеское ложе, тоже раздвигаемое на ночь. Неделин взялся за низ, потянул на себя, диван заскрипел, но не поддался.
Ты что? - спросила Лена.
А?
Он не раздвигается, ты забыл?
Я так, попробовать…
Снимай шкуру-то, время идёт.
Над диваном висела мохнатая шкура, медвежья, что ли? И ведь заметная вещь, а он, хоть видел её, не придал значения, не задумался о ней. На шкуре, значит? Вполне эротично.
Он снял шкуру, расстелил на полу.
Лена быстро, без жеманства разделась.
Неделин глядел и не глядел на неё, видел и не видел.
Ну, - сказала Лена, красавица, голубоглазая певица. - Ну? Время мало. В чём дело-то?
Да, - сказал Неделин и стал раздеваться. Лена легла на бок, подставив руку под голову, ждала, посмеивалась. Неделин торопился, скидывая с себя чужие вещи: всё красивое, чистое, но, оказавшись голым, не мог не увидеть подробно чужое тело. Он увидел волосатые ноги с когтистыми кривыми пальцами, выпирающие кострецы бёдер, бледного цвета кожу живота, груди, рук, увидел нечто ещё…
Вид чужого тела, запах чужого тела. А Лена закрыла глаза, ждёт. Неделин, торопясь, присел на корточки, потом из этой позиции лёг, приткнувшись к Лене коленками, грудью, головой. Рука её прошлась по его бедру, по животу - окружая, приближаясь, - и удивлённо замерла. . - Ничего, ничего, - сказала Лена. - Сейчас.
Но сейчас не получалось.
Витя, Витя, Витя, - шептала красавица, и звуки чужого имени добавились мешающим грузом к впечатлению от чужого тела, чужого запаха. Надо бы отстраниться и, не глядя на себя, глядеть только на неё, но отстраниться - значит, обнаружить своё убожество, которое пока укромно, о нём знают, но его не видят, делают вид, будто всё в порядке. Прошло Бог весть сколько времени, Неделин лежал, словно окоченев, только однообразно гладил грудь Лены, но чужая рука плохо чувствовала наготу сквозь чужую кожу - как сквозь перчатку. Лена, устав ждать, стала целовать его в губы, в подбородок, в ключицы, (щекоча распущенны ми волосами), в грудь, в живот… но тут Неделин застыдился и удержал руками её голову.
Ты что? - спросила Лена. - Витя, что случилось? У тебя кто-нибудь ещё есть?
Жена.
Жена - это хренота! Ещё, что ли, бабу нашёл?
Я устал просто.
Мы же месяц не виделись! Нет, я ничего. Ничего страшного. Но учти, первый и последний раз!
Она - умная женщина - сказала это просто, почти весело и легла с ним рядом, не прикасаясь, только поглаживая его волосы. И Неделин уткнулся лицом в её плечо, ничего больше не желая.
Послышались какие-то тихие странные звуки, что-то капнуло ему на щёку. Плачет. Стало ласково жалко её, и от этого он забыл про чужое естество, а забыв, почувствовав себя сильным, потянулся к Лене, но в это время прозвенел звонок в дверь - длинный, раздражённый.
Глава 4
Они вышли из подъезда молча.
Вернусь, попою ещё, - сказала Лена, когда отъехали. Она опять села за руль.
И слава Богу, подумал Неделин. Надо ехать в ресторан, разбираться с этим несчастным Витей, делать что-то, пока всё это не зашло слишком далеко. Жаль только - утрачена возможность. Ведь ты был не ты, а тот, другой, ведь мог делать всё, что заблагорассудится, всё - самое бесстыдное, самое голое, нагло-нагое, нежно-нагое, мучительное, до взаимного счастливого страдания, всё мог - и ничего не сделал, олух ты царя небесного, теперь не придётся уже тебе, олух, держать в руках такую красавицу, как свою собственную, олух, ведь ты был не ты, а он - и даже больше, чем он, свободнее, чем он…
Может, покатаемся ещё? - спросил Неделин. - Заглянем куда-нибудь.
Тебе отдохнуть надо.
Ну, и отдохнём.
Уже отдохнули. Ничего, не бери в голову.
Я и не беру.
Странный ты сегодня. Я не про это самое, а вообще.
Неделин посмотрел на её чистый печальный профиль и подумал, что Витя, не будучи странным, скорее всего не ценит эту девушку, не понимает её. Что он за человек, интересно, чем занимается? Мать Лены сказала о нём: жулик. Давно уже чувствуя тяжесть во внутреннем кармане пиджака, Неделин сунул туда руку и достал бумажник - большой, старый, антикварный, из настоящей кожи с тиснением: "БРЕМИНГЪ И К°". Он открыл его и увидел толстую пачку денег.
Ого! - сказала Лена. - Хороший бизнес?
Это не мои, - сказал Неделин.
Я же не прошу, - усмехнулась Лена. И эта тонкая умная усмешка - для Вити, явного негодяя? Несправедливо.
Это не мои, - сказал Неделин. - И вообще, всё не моё. Выслушайте меня, Лена. Произошло чёрт знает что. Что-то несуразное. Дикое что-то.
Это точно, - сказала Лена. - Играть опять начали? Вы всё играете, Витя, ох, игрун, ох, забавник!
Да послушайте!..
Приехали, - сказала Лена. - Извини, Витя, ты мне сегодня не понравился. Не из-за этого, ты не думай. Чокнутый ты сегодня какой-то.
Я вообще другой, неужели не видно?
Ладно, ладно. Пока.
Лена открыла дверцу, но кто-то резко захлопнул её с улицы. И тут же на заднее сиденье с двух сторон сели два плечистых парня.