Я вошел в кабинку, перешагнув через них. Самец не особо трепыхался. Я схватил его, посадил на стул и застегнул ему пиджак. А что еще было делать? Я хотел поступить точно также с девкой, но это оказалось далеко не так просто. Как только я к ней прикоснулся, она стала извиваться как червяк, тыкаться мне в ноги и пытаться повалить меня на себя. Девка была что надо. К Нику она захаживала нечасто, но довольно аккуратно. Не знаю как ее звали.
- Ну, ну, - сказал я. - Будь паинькой, детка.
- Да брось ты…
Она отчаянно смеялась, цеплялась за меня, трясла меня, как грушу. Устоять было трудно, потому что, не совру, было на что посмотреть, но мне удалось одернуть ей юбку и прикрыть ляжки.
- В постельку, красавица, спатки.
- Ага. Отвези меня домой.
- Этот господин тебя и отвезет.
- Нет, не он… Он ни на что не годен, В дупель пьян…
Я поднял ее с полу и усадил на стул рядом с тем типом. Но он-то был, как мертвый, кроме шуток.
Вот и Ник появился.
- Те четверо на улице. - сказал он. - Теперь выкидывай этих,
- Она еще ничего… но мужик не очень стоит на ногах.
- Выводи, - приказал Ник. Я подхватил типа под мышки, а девица вцепилась мне в плечо. И давай мне бицепсы щупать.
- Его тачка на улице. Идем, покажу.
- Давай вперед, - сказал я ей.
Двоих сразу тащить - это вам не хаханьки. Хорошо еще, что она могла идти, хотя и не очень.
Я спустился с ними по лестнице и прошел в коридор за стойкой бара: оттуда тоже можно было выйти.
- Ну, где эта тачка?
Несколько минут она искала ее взглядом.
- Вон та, синяя.
На этот раз точно, та самая. Но клиенту моему свежий воздух не шибко помог. Девка открыла переднюю дверцу.
- Сажай его сюда.
Я втолкнул его, как мог, и он растянулся на сидении.
- Не довезет он тебя.
Она еще сильнее вцепилась в меня.
- И что теперь делать?
- Да он очухается.
Я был настроен оптимистически.
- Побудь со мной, мне страшно. А может, ты меня отвезешь?
- Это как же?
- Да на его тачке.
Мне уже надоело. Я хотел спать. Я хотел вернуться к жене. Проклятая работенка!.. Она терлась об меня, как сучка во время течки.
- Отстань, - сказал я.
- Поехали.
Она влезла в машину, не отпуская моей руки. От нее разило виски и духами, но мне ее уже почти хотелось. Совсем захотелось, когда она опрокинулась на сиденье и одним жестом оторвала подол своего платья. В проволоке и набивке на грудях она отнюдь не нуждалась.
- Постои, - сказал я. - Давай отыщем местечко поспокойней.
- Иди сюда… Сейчас иди. Я больше не могу ждать.
- Пять минут подождешь.
Она засмеялась легким низким смехом, столь возбуждающим, что мои руки дрожали, когда я открывал переднюю дверцу… Я выжал газ и мы домчались до Центрального парка. Так было проще всего. Мы даже не захлопнули дверцу, когда вылезли из колымаги. Я овладел ею на земле в первом же попавшемся темном уголке.
Было не слишком жарко, но мы настолько прижимались друг к другу, что я видел, как ее кожа дымится в холодном воздухе. Ее ногти впивались мне в спину сквозь сукно пиджака. Она совсем не предохранялась. Мне это нравилось.
III
На этом дело и кончилось в тот вечер. Я вернулся к Нику на тачке того типа. Он все еще дрых, а девка тоже на ногах не держалась. От меня несло виски и бабой. Я оставил их перед дверью и поднялся наверх, для очистки совести. Все спокойно. Я спустился вниз. Там уже никого не было. Можно отправляться спать.
Джим зевал, натягивая пиджак.
- Неслабый вечерок, - сказал я.
- Ничего особенного, - подвел итог Джим.
- Ничего, - повторил я.
Ничего. Ничего, если не считать, что сегодня исполнилось как раз пять лет. Пять лет, как никто меня не расколол. Пять лет, как я бью им морду и трахаю их баб. Я машинально ударил кулаком в стену. Но удар получился сильный и я, чертыхаясь, затряс рукой. Они одержали верх.
Я был больше белый, чем они, потому что теперь мне нравилось быть белым. Хотя, в общем-то, что такого?
Плевать мне на все это. Просто плевать. Не так уж плохо быть белым. Иметь белую женщину в своей постели. Белого ребенка, который преуспеет в жизни.
Чего это Джим продолжает зевать?
- Спокойной ночи…- сказал я ему.
Я толкнул дверь, потянулся и вышел. Станция метро была недалеко.
Жена тоже была недалеко. Побаливала поясница… Ее ногти в моей спине… Нет, я был еще в форме.
Весной, в Нью-Йорке - как нигде.
Метро. Четверть часа. Опять люди. Моя улица. Мой дом. Тихий и спокойный. Запах виски висит там на вешалке вместе с моим смокингом. Но на моих руках еще остался запах женщины. Запах дочери голубоглазого ирландца. Я поднялся на три этажа, не поднимая шума. Как всегда одним махом. Я был в полной спортивной форме. Ключи звякали в кармане. Три моих ключа. Нужный я распознал по толщине. Вот этот.
Дверь открылась… Сама собой,
Я закрыл толстую дверь и, не зажигая света, направился на ощупь в ванную. А потом я споткнулся в темноте о растянувшееся тело и упал. Прямо на него.
Я высвободился в одну секунду и бросился к выключателю. Вспыхнул свет. Я застыл на месте, как приклеенный. Он и не проснулся, но стал храпеть. Пьяный, вне всякого сомнения. Грязный черномазый. Ричард. Он был в перепачканном костюме и исхудавший. Я чувствовал его запах оттуда, где стоял. Сердце неравномерно билось в груди, прыгало, как затравленный зверь, и я не смел сделать ни шагу, не решался приблизиться. Я не смел пойти выяснить, знает ли уже Шейла правду. За мной был шкаф. Я открыл его, не сводя глаз с Ричарда, и ощупью ухватил бутылку ирландского виски. Я выпил… четыре, пять глотков. Ричард валялся передо мной, а из спальни не доносилось никакого шума, хотя дверь была закрыта. Все было мертво, все спало вокруг меня, Я посмотрел на свои руки. Потрогал лицо. Посмотрел на Ричарда и засмеялся, потому что это был мой брат, и он разыскал меня. Он зашевелился, и я подошел к нему. Я поднял его одной рукой. Он еще наполовину спал, и я его встряхнул как следует.
- Проснись, скотина.
- Что такое? - сказал он. Он раскрыл глаза и увидел меня. Его лицо сохраняло прежнее выражение.
- Какого черта тебе здесь понадобилось?
- Я нашел тебя. Дан. Видишь, я тебя нашел. Господу было угодно, чтобы я тебя нашел.
- Где Шейла?
- Кто такая Шейла? - спросил он.
- Кто тебе открыл?
- Я вошел… никого не было.
Я бросил его и побежал в спальню. На комоде, на обычном месте, лежала записка от Шейлы: "Мы с беби у мамы. Целую".
Пришлось уцепиться за комод. С головой еще было куда ни шло, а ноги совсем не держали. Я медленно вернулся в прихожую.
- Убирайся отсюда!
- Но, Дан…
- Давай, проваливай. Вали отсюда. Я тебя знать не знаю.
- Но, Дан, Господь дал мне найти тебя.
- Вали отсюда, тебе сказано!
- Я совсем без денег.
- На, возьми.
Я порылся в кармане и протянул ему десятидолларовую бумажку. Он посмотрел на нее, пощупал, засунул в карман и сразу же утратил свой дурацкий вид.
- Знаешь, что неграм не очень-то рекомендуется приходить к белым?
- Я твой брат, Дан. У меня и бумаги есть. Тут я на него мгновенно кинулся. Я схватил его
за шкирку и стал сквозь зубы выплевывать угрозы
и проклятия.
- Бумаги, говоришь? Какие еще бумаги? Сволочь!..
- Я ношу ту же фамилию, что и ты, Дан. Господь сказал, что нельзя отрекаться от отца с матерью.
Мне лишь одно оставалось, это я и сделал. Мой кулак сжался и расплющил его нижнюю губу. Я почувствовал, как крошатся его зубы, и волна стыда нахлынула на меня, А Ричард и глазом не моргнул. Его глаза уставились на меня, и я увидел в них… Нет, что я, с ума сошел? В глазах никогда ничего увидеть нельзя. Я попытался образумить себя. Попытался, но безуспешно. А Ричард молчал и смотрел на меня, и мне стало страшно.
- Где ты работаешь. Дан?
Разбитая губа исказила его голос, а по подбородку стекала струйка крови. Он стер ее тыльной стороной руки.
- Убирайся отсюда, Ричард. И, если жизнь дорога, чтобы больше твоей ноги здесь не было.
- Где я смогу тебя увидеть. Дан?
- Я и не собираюсь с тобой встречаться. - Ну, может, Шейле захочется…- задумчиво произнес он.
Я вновь подавил в себе желание убить его, пронзившее меня, точно острый нож.
Он двинулся к двери, осторожно ощупывая свою разбитую губу.
- Пошел вон.
- Десять-то долларов не слишком дорогая цена. Это был мой брат, а мне хотелось, чтобы он сдох. Все во мне сжалось от ужасной тревоги. Я боялся, что он вернется. Мне хотелось знать…
- Постой. Кто дал тебе мой адрес?
- Да никто…- сказал он. - Так, приятели… Я ухожу. До свиданья. Дан. Я зайду к тебе на работу.
- Ты не знаешь, где я работаю…- сказал я.
- Ничего, Дан. Это не страшно.
- Как ты открыл дверь?
- Я умею открывать двери. Господь тому свидетель. До свиданья. Дан. До скорого.
Я отупело смотрел, как он уходит. Часы мои показывали полшестого утра. Светало. На улице послышались голоса разносчиков молока. Шейла с ребенком спала у своей матери.
Ричард был негр, У него была черная кожа. И пахло от него негром.